Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

«Дано сие корнету Магомеду Гусейн-оглы в том, что за отлично-усердную службу его в 3-м взводе (лезгин) собственного Его Императорского Величества конвое с 23 июня 1857 года по 8 сентября 1861 года, он Всемилостивейше награжден серебряной медалью, дня ношения на шее, на Аненской ленте с надписью: «За службу в собственном конвое Государя Императора Александра II»… в удовлетворение сего свидетельствую моей подписью, с приложением казенной печати. С-Петербург 4-го сентября 1861 года.

Командующий императорскою Главною квартирою Генерал-адъютант (подпись) Управляющий делами Генерал-адъютант (подпись)». В Ирибе я нашел родственника Магомеда Гусейн-оглы плотника Ахмеда, но он что-либо определенного сказать о своем предке не мог.

Нам остается гадать, как ирибец оказался в С-Петербурге, как попал на службу в конвой Александра II, и как сложилась его дальнейшая судьба.

Но одно можно сказать определенно: корнет, вероятно, не возвратился на родину. Случись по-иному, какой-нибудь след остался бы, и тот же Ахмад, может, что-нибудь из семейных преданий вспомнил бы. Увы!

Салта

До 14 сентября 1847 года аул Салта являлся одним из опорных пунктов Шамиля. Главнокомандующий царскими войсками князь Воронцов решил, во что бы то ни стало уничтожить гнездо имама. Имея в войсках 8 батальонов пехоты, 2 роты стрелков, роту саперов, две сотни казаков, полторы тысячи конной и пешей милиции при 16 полевых и осадных орудиях и особые команды с ракетами и крепостными ружьями, генерал начал спускаться с Турчидага в сторону Салта. Дорога оказалась столь трудной, что пришлось заночевать близ аула Кегер на виду у Гуниба. 26 июля войска расположились уже перед Салта.

Горцы прекрасно понимали стратегическое значение аула, и потому сюда со всех сторон торопилась подмога Шамилю. Историк Б. С. Эсадзе утверждает, что не было ни одного свободного аула, из которого кто-либо не состоял в гарнизоне Салта. У горцев было только два орудия; большие надежды они возлагали на толстую стену с башнями и бойницами, построенную на скорую руку вокруг аула.

Конец июля царские войска потратили на подготовку к осадным работам. Ею руководил инженер-полковник Кеслер.

Взятие укрепленного и хорошо вооруженного аула Салта открытой силой представляется почти невозможным, и повлекло бы за собой большие потери. Поэтому главнокомандующий Воронцов прибегнул к осаде. Когда прибыли еще два батальона войск и Акушинская милиция, по приказу командующего Воронцова по Салта открыли сильный огонь.

Мюриды Шамиля тоже не бездействовали. Они совершали вылазку за вылазкой, нападали на посты противника. Кроме того, днем они показывались на окрестных высотах, а ночью вторгались в лагерь царских войск, мешая своим огнем траншейным работам.

4 августа Воронцову стало известно, что между Кегером, Хиндахским и Салтинским мостами скопилось около 8 тысяч конных и пеших мюридов.

Ими командовали три наиба Шамиля: Хаджи-Мурат, Кибит-Магома и Даниял-бек. Они угрожали левому флангу осаждающих. Воронцов доверил осадные работы генерал-лейтенанту Коцебу, генерал-лейтенанту Аргутинскому-Дол-горукову поручил командование подвижным отрядом из 6 батальонов, 2 рот стрелков, 300 казаков и 900 милиционеров, а сам, имея 6 горных орудий и ракетную команду, в ночь на 7 августа выступил против Хаджи-Мурата.

На рассвете войска нанесли сконцентрированный удар. Горцы вынуждены были отступить. Успех был на стороне Воронцова. Салта он все-таки взять не смог. Оставалось вести осаду.

Батареи открывали огонь, горцы отвечали из ружей – так было изо дня в день до середины августа.

Воронцов решил, что крепость сдастся, если овладеть находящимися позади Салта садами.

В ночь с 22-го на 23-е августа генерал-майор Брюно с двумя батальонами решил занять сады, действуя с западной стороны аула. Тогда кольцо вокруг Салта замкнулось бы. Для отвлечения внимания от операции Брюно со всех батарей открыли огонь по аулу. Два батальона с криками «ура!» бросились вперед и заняли передовые траншеи.

Горцы, поняв, в чем дело, также бросились на противника в районе садов, но были отброшены. Упорный бой шел до рассвета. Царские войска 8 раз ходили на штурм, и все 8 раз были отбиты. Они потеряли 15 офицеров и более 300 человек из нижних чинов, т. е. половину отряда генерал-майора Брюно, но сады все-таки удержали.

Осада продолжалась. Из Темир-Хан-Шуры были получены еще мортиры и легкие орудия. 6-го сентября началась общая бомбардировка и подготовка к новому штурму, а 8-го заговорили все батареи. Центральная башня Салта была взорвана, вместо нее образовались две большие воронки, окруженные тучами дыма и пепла. Два часа земля стонала от грохота орудий. Люди ожесточились до предела.

На рассвете 9 сентября артиллерия снова открыла огонь. На штурм пошли добровольцы – четыре батальона во главе с полковником Евдокимовым. Они взяли переднюю линию Салта. Горцы открыли ружейный огонь, из траншей бросали камни. У наступающих гибли рота за ротой. На место погибших подходили новые люди. Воронцов наблюдал все это в подзорную трубу из безопасного места. Шамиль подбадривал своих.

12 часов продолжался бой. Солнце уже уходило за горы, когда к аулу подвели 5 орудий и стали стрелять в упор. Защитники заколебались. Их положение было безнадежным, и вот почему. Окружив аул, противник испортил текущую в Салта воду. Вот что пишет Б. Эсадзе об этом моменте: «… стояла невыносимая жара, а от гниения неприбранных трупов заразился воздух; в то же время совершенно прекращено было сообщение с окрестностями. Все это решило участь гарнизона, который стал гибнуть десятками и сотнями.

Но люди Шамиля не собирались сдаваться. В ночь на 11 сентября у стены, занятой солдатами, они зажгли хворост, под прикрытием дыма кинулись на батарею противника и перебили всю орудийную прислугу. На помощь своим подоспел полковник Манюкин. Он был несколько раз ранен в голову и лицо кинжалом, но продолжал сражаться. Позицию удалось сохранить.

И 12 сентября бомбардировка продолжалась; 8 пушек действовали непосредственно в самом ауле.

Защитники ушли в подземелье. Три дня у них не было пищи, воды. И все же Салта держался. В эти трагические часы наибы стали совещаться. Одни предлагали уйти и сохранить гарнизон, а другие, во главе с Умар-Дибиром, настаивали на том, чтобы драться до конца. Спор затянулся до глубокой ночи. С рассветом 14 сентября защитники с боем ушли из Салта, кто куда. Царские войска ворвались в аул, и были встречены стрельбой со всех сторон. Это Умар-Дибир с преданными ему мюридами продолжал борьбу.

Ширванцы отбили у него пушку и знамя. Во время боя прапорщик Калиновский обратил внимание, что по его солдатам стреляют из какого-то подвала. Чтобы взять подвал, послали инженера-поручика Попова с охотниками из Эриванской роты. Они предложили защитникам сдаться. В ответ просвистели пули. В подвал полетело