«Вселить в них дух воинственный»: дискурсивно-педагогический анализ воинских уставов - Сергей Эдуардович Зверев

Стоит задуматься и о том, что истории наших войн совершенно не касались рядового бойца, о котором вспоминали только, пожалуй, писатели и поэты, среди которых первый – Александр Трифонович Твардовский. Антология приведенных в монографии правил и наставлений, издававшихся штабом 1-й армии в 1820-х годах, показывает огромный потенциал командирского слова, рассчитанного на солдатскую массу. Боевой опыт должен быть достоянием всех от генерала до рядового; разница только в стиле изложения, чему примером может служить великое «Словесное поучение». Было бы очень желательно оживить «частное уставотворчество» командиров и командующих в его малых формах, рассчитанных на возглавляемые ими войска. Это попутно служило бы раскрытию образа военного руководителя, делало бы его известным войскам своими личностными и профессиональными качествами и заранее воспитывало бы доверие к его боевым приказам.

7. Необходимо целенаправленно насаждать культ командирского и штабного мышления и взаимную любовь и «доверенность» друг к другу войск и командования. Присмотримся к наблюдению FM 22–100: «Все армейские руководители загружены текущими делами и вкладывают много энергии в выполнении задач. Но как часто они находят время, чтобы ОСТАНОВИТЬСЯ и реально ПОДУМАТЬ о том, что они делают? Часто вы видели такую табличку на двери руководителя: «Не беспокоить, занят размышлением»? Не часто. Итак, хорошие руководители должны находить время, чтобы думать и размышлять» [144, с. 135].

Весьма показательно, что в ответ на заявление нашего президента на расширенном заседании коллегии Минобороны, состоявшемся 22.12.2016 г., что «мы сегодня сильнее любого потенциального агрессора»[154], представитель Государственного департамента США Д. Кирби сдержанно заметил: «Не думаю, что в истории человечества когда-либо существовала армия более способная, образованная, сильная, с лучшим руководством и более обеспеченная, чем армия Соединенных Штатов сегодня»[155].

Перед нами прекрасная иллюстрация к тому, о чем шла речь на страницах этой книги. Если мы традиционно рассматриваем в качестве главных показателей силы армии количество соединений и процент оснащенности современным вооружением, то американцы – интеллектуальные способности военнослужащих и профессионализм руководства. И надо сказать, что если насыщение войск новым «железом» – дело нескольких лет, то воспитание у командования и войск качеств, приносящих победу, нередко требует усилий нескольких поколений.

Без этого все наши войны при самых благих намерениях Начальства будут заканчиваться одним и тем же, что верно подметил еще М. Е. Салтыков-Щедрин – большей или меньшей порцией «убиенных».

Вместо послесловия

В книге Роберта Леки «Каска вместо подушки. Воспоминания морского пехотинца США о войне на Тихом океане» содержится интересный пассаж, который на первый взгляд в корне противоречит рассуждениям о вреде беззаветности и самоотверженности, воспитывавшихся советскими уставами 1930-х годов. «Люди идут на войну, чтобы жертвовать, – пишет автор. – Они идут вовсе не убивать, как многие ошибочно думают. Они идут, чтобы быть убитыми, чтобы рискнуть своей плотью, оказавшись на пути разрушения. Самопожертвование – вот ответ на извечный вопрос о войне и мире… Поэтому женщины рыдают, провожая своих мужчин на войну. Они плачут не об их жертвах, они плачут о них как о жертвах… Вот почему нет славной жизни, а существует только славная смерть. Герои становятся изменниками, воины стареют и становятся мягкими и сентиментальными, и только жертва остается неизменной. Самопожертвование вечно»[156].

С глубоко нравственным тезисом о славной смерти можно согласиться. Самые честные ветераны Великой Отечественной придерживались, кстати, подобной точки зрения, и автору этих строк приходилось не раз слышать это утверждение из их уст. Убийство всегда остается убийством. Воинский долг суров – откровенных мерзавцев, негодяев и палачей не так уж много в любой из воюющих армий, и убивая неприятелей, солдат обычно убивает людей, взявших в руки оружие, повинуясь тому же, ложно ли, правильно ли понятому долгу, для защиты своей страны. И выжившим на полях сражений, переступившим известную заповедь, бывает очень и очень непросто примирить высокие идеалы, за которые они шли сражаться, с непреложным фактом – необходимостью убивать ради этого людей.

Но все это бывает потом, со временем, когда воин становится мягким и сентиментальным. Примечательно, что ни о какой рефлексии по поводу им лично убитых японцев, Леки не упоминает в соответствующих главах книги ни словом. И это честно. Двадцатидвухлетнему парню, каким он был на Гуадалканале, Новой Британии и Пелелиу, было не до того.

Рефлексировать он стал после тяжелейшей контузии, полученной в ходе последней, исключительно кровопролитной для американцев высадки, вдобавок, спустя почти тринадцать лет после нее. К тому же рефлексия происходила, если так можно выразиться, в тени ядерного гриба взрыва, уничтожившего Хиросиму, что даже прежде не очень религиозный Леки воспринял как грех против жизни. Рискну заметить, что рефлексия эта была в значительной степени замешана на понимании, что новое оружие окончательно превращало человека в расходный материал. Осознание факта, что солдат есть всего лишь пылинка в ресурсной стратегии, в ходе операции на Гуадалканале для Леки и его товарищей стало очень неприятным моментом – холодным душем для их самоуверенности и мотивации. Солдат способен воевать, только ощущая себя героем, победителем, охотником, но никак не жертвой противника, обстановки или заложником чьих-либо решений.

Тем более это характерно для молодых людей, которые, в конечном счете, и выигрывают войны и платят самую высокую цену за победу. «Войну выиграли молодые», – это наблюдение советского танкового аса, Героя Российской Федерации, генерал-лейтенанта В. П. Брюхова относится не только к Великой Отечественной, об этом никогда нельзя забывать.

Поэтому боевые уставы должны писаться с учетом возрастных психологических особенностей основного воюющего контингента – это еще один вывод, который можно сделать, анализируя опыт войн. Уставы пишутся генералами и полковниками, но воюют по написанному сержанты, лейтенанты и майоры, которым редко бывает больше тридцати. Именно они убивают врага на поле боя и обеспечивают победу. И если они перестанут это делать, напрасно думать, что их геройское самопожертвование сможет что-то изменить. Ведь не преминул же БУП-38 при всей своей ориентированности на беззаветность и самоотверженность упомянуть, что «при наступлении боец должен упорно продвигаться вперед, чтобы скорее сблизиться с противником и уничтожить его в рукопашном бою» [46, с. 18].

На войну идут убивать, и так действительно будет вечно. И убивать, к сожалению, людей. Боевой устав должен закреплять в сознании бойцов это ощущение и подводить их к исполнению своего предназначения в полной уверенности в праведности своего труда, справедливости своего дела, в своем руководстве, собственной силе и непобедимости.

Принятые сокращения

БТ и МВ – Бронетанковые и механизированные войска.

БУ