Русская Арктика: лед, кровь и пламя - Светлана Геннадьевна Самченко

Читатель, обратите внимание на ключевое слово в этой цитате – «грузовых»… «Челюскин» не был ледоколом. Да и ледокольным пароходом мог считаться весьма условно. Где-нибудь у себя на родине, в Дании, в туманной Балтике или у островов Северного моря, наверное, от него мог быть очень неплохой прок. Особенно в апреле – начале мая, когда из устьев рек ползет в море грязный, битый, подтаявший лед. Но арктические льды – это вам не шуга балтийская!

По дороге «Челюскин» брался посетить остров Врангеля – забросить расходные запасы полярникам. Для ледовой разведки пароходу выделили самолет Ш-2 с опытным полярным пилотом М. С. Бабушкиным. Подстраховывать пароход на маршруте назначили ледокол «Красин». Капитаном назначили знаменитого Воронина… И опытнейший полярник-мореход долго не соглашался взять на себя командование «Челюскиным», поскольку не считал его пригодным для запланированного похода.

В составе команды «Челюскина» было 53 человека. Еще 29 составляли собственно научную экспедицию. 18 полярников и 12 строителей ехали на остров Врангеля – ставить новый поселок, строить метеостанцию. Опыт работы в полярных широтах был только у трети личного состава. Самым опытным полярником, не считая капитана, был радист Э. Кренкель, имевший за плечами три зимовки на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа, а также поход на «Сибирякове» и полет на дирижабле «Граф Цеппелин»… В составе экипажа было 9 женщин – в основном жены полярников – и среди них супруга зимовщика П. Буйко с малолетней дочерью и жена геодезиста В. Васильева… на сносях!

10 августа 1933 года «Челюскин» покинул Мурманск с ледоколом «Красин» и отправился в Карское море. Первые же встреченные льды намяли пароходу бока до легкой фильтрации в угольные ямы – и это несмотря на то, что часть пути он шел в кильватере ледокола, крошившего лед на мелкие части. Во-вторых, когда «Красин» уже собирался оставить «Челюскина» для запланированного самостоятельного перехода, тот доложил, что у жены геодезиста Васильева начались роды… Не придется ли теперь срочно снимать бедную бабоньку с борта парохода и экстренным порядком мчаться к береговым врачам?

Четыре часа прошли в тревожном ожидании. К счастью, роды физически крепкая полярница перенесла благополучно, произвела на свет здоровую дочь и… отказалась съезжать с малышкой на берег, заявив, что останется при любимом муже. По решению экипажа крестным назначили капитана Воронина и нарекли девочку Кариной – в Карском море ведь родилась!

21 августа «Челюскину» пришлось расстаться с «Красиным» – ледоколу предстояло сопровождать караван судов на пути к реке Лене. А «Челюскин» направился в Восточно-Сибирское море, напрочь забитое тяжелыми льдами. И естественно, там чуть не застрял в первый раз…

«Как трудно идти среди льдов на слабом “Челюскине”, к тому же плохо слушающемся руля…» – отметил в дневнике капитан Воронин. Тем не менее проливом Лонга пароход к середине сентября вышел в Чукотское море. Пустил самолет – разведать льды. Летчик доложил сверху по радио, что льдов много – к острову Врангеля не пройти, запасов полярникам не передать.

Здесь, в Чукотском море, «Челюскин» окончательно застрял во льду, толщина которого превышала полтора метра. Из чукотского поселка даже приехали в гости местные оленеводы. Отто Юльевич Шмидт с удовольствием сфотографировался с ними, с их собаками и оленями, принял в дар теплейший меховой малахай, который вскоре спас ему жизнь. 3 октября с чукотскими санями были отправлены с «Челюскина» на большую землю семеро простуженных моряков.

Однако если так и сидеть здесь во льду, тепло общаясь с чукотскими пастухами и охотниками, то основную задачу точно не выполнишь. Надо, однако, ледокол вызывать!

В это время как раз поблизости зимовал со своим караваном транспортов ледорез «Литке». И оказался первым, услышавшим в трескотне полярного эфира тонкий писк «челюскинской» морзянки… Рвануть бы на помощь! Но техническое состояние ледореза не позволило бы ему это сделать – дефект винто-рулевой группы сказывался, да и лед был слишком тяжел. Тут нужен ледокол посерьезнее…

Целый месяц носило «Челюскина» в дрейфе, волокло с ледовыми полями от мыса Сердце-Камень к Берингову проливу. Капитан Воронин писал в дневнике: «уверен, что между мысом Дежнева и островом Диомида нас выжмет в Берингово море». В принципе, основная цель экспедиции даже была вроде бы достигнута: продрейфовав мимо мыса Дежнева, «Челюскин» мог бы считать, что действительно прошел весь Севморпуть… Правда, последнюю его четверть – вовсе не по собственной воле.

«Оставалось три четверти мили до битого льда, миля до чистой воды… В тот же день 4 ноября получили радиограмму от командования Северо-Восточной полярной экспедиции ледореза “Литке”, предлагавшего нам помощь… Зная крепость окружающих нас льдов и тогдашнее состояние “Литке”, который был ранен льдами и ежесуточно принимал внутрь корпуса до двухсот тонн воды, с откачкой которой едва справлялись его водоотливные средства, я отказался от помощи», – писал капитан Воронин.

И тут переменился ветер…

Вечером того же дня льдину с беспомощно примерзшим «Челюскиным» море повлекло обратно. Спустя 10 дней пароход оказался уже в районе аляскинского мыса Хоп. Пароход вновь испустил в эфир сообщение с координатами дрейфа, и «Литке» вновь принял радиограмму первым. И… вышел на перехват.

Да, вышел – фактически только с одним действующим винтом, с нарастающими затоплениями в трех придонных отсеках. Потому что больше некому было – все прочие ледоколы находились дальше… Север не спрашивает, готов ты прийти на помощь товарищу или не готов. Он просто отнимает жизнь у того, кто не готов за нее бороться.

«Литке» находился от «Челюскина» всего в 25 милях, когда двигаться дальше просто не смог. Впереди был лед. Крепкий, сторошенный, грязно-зеленый старый лед, который, должно быть, лет десять уже постепенно намерзал, дрейфуя от берегов Канады, а может, и больше. К тому же у ледореза стали сдавать ходовые. Остановись он – и кто будет спасать спасателя?.. В первый раз «Литке» пришлось отступить. И он отошел по узкой полосе чистой воды, передав в открытый эфир другим ледоколам просьбу о содействии угодившему в ледовую западню «Челюскину». О собственном состоянии в радиограмме ледореза не было ни единого слова.

13 февраля 1934 года льды «Челюскина» окончательно погубили. Стиснутый меж торосов пароход получил множественные пробоины при подвижке полей и затонул. Экипаж и полярники высадились на льдину, при эвакуации экспедиционного имущества погиб завхоз Борис Могилевич.

На голом льду остались 104 человека, в том числе женщины и дети. Им суждено было провести в наскоро построенных палатках и дощатых балках два месяца.

Из воспоминаний радиста