В сердце войны - Александр Николаевич Карпов

быстрыми широкими шагами стала преодолевать перелески и поляны, стремительно карабкаться на невысокие склоны и холмы, в изобилии присутствующие в этой местности. Темп движения был довольно высоким. Отчего еще не набравшийся сил после пребывания в оккупации ребенок начал заметно отставать. Пот градом лился по его лицу. Большая, не по размеру головы пилотка постоянно сползала то на затылок, то на лоб мальчика. Он тяжело дышал, широко открыв рот. Спотыкался, валился на бок, но снова вставал и бежал вперед, стараясь не отставать от впереди идущих. Из глаз его уже бежали от отчаяния слезы. Он начинал проклинать и капитана Аксенова, и поставленную им боевую задачу, и старшего сержанта Крылова, не сделавшего скидку ребенку на его физическое состояние, и тяжелую лопату, которую он уже просто волок за собой и постоянно ронял.

– Не отставай, малый! – подгонял Витю рядовой Сафронов, который больше всех видел в данный момент страдания мальчика.

Пожалев его, он выхватил из его рук лопату и пошел чуть впереди, стараясь не выпустить из виду основную группу.

– Стой! Привал! – раздался где-то в стороне голос помкомвзвода Крылова. –  Рядовой Сафронов, верните инструмент рядовому Осокину.

Строгий взгляд старшего сержанта заставил бойца немедленно выполнить его приказ. Он положил лопату рядом с Витей, который в бессилии упал на траву, переводя дыхание. Он лежал на боку, не поворачиваясь к остальным, чтобы не показывать своей слабости, чтобы никто не видел его слез, что в изобилии текли по его лицу. Ему не хотелось вызывать жалость к себе, к которой он не привык, а даже скорее отвык за то время, что провел под гнетом гитлеровцев. Но, несмотря на это, громкое всхлипывание и частое дыхание стало слышно всем вокруг. Искоса поглядывая на своего командира, бойцы, про себя ругая его, стали медленно подбираться к маленькому солдату. Крылов, демонстративно, чтобы сохранить свой авторитет начальника, отошел в сторону, на ходу громко крикнув бойцам:

– Оправиться, привести себя в порядок! Привал десять минут!

– Ничего, малый, –  тихим голосом говорил Вите рядовой Сафронов, –  на войне всегда и везде так. Не выложишься полностью, значит, не выполнишь боевой задачи и подведешь своих товарищей.

– А на старшего сержанта не серчай, –  опустился на траву рядом с Витей второй боец. –  Он хоть и требовательный, но все понимает.

– На, водички попей, –  Сафронов протянул Вите солдатскую флягу. –  Мы сейчас с ребятами чуть помедленнее пойдем, чтобы ты не отставал.

Он поправил на голове мальчика пилотку и помог ему подняться.

– Как Крылов во главу колонны убежит, я у тебя лопату заберу, –  боец с улыбкой посмотрел на ребенка.

– Не надо, я сам, –  неожиданно для него ответил Витя и поднял с травы лопату, –  я не могу подвести отца.

Сафронов и стоявший рядом с ним солдат открыли рты от удивления.

– Подъем! Подобрали сопли! Бегом! Марш! – прогремел командный голос старшего сержанта. –  Рядовой Осокин, не отставать.

Когда все тронулись, он приблизился к Вите и негромко начал говорить ему почти в самое ухо:

– Дыши ровнее и глубже. Я темп чуть снижу, чтобы тебе легче было.

Мальчик ничего не ответил, но стал расправлять плечи и глубоко и с шумом дышать. Крылов протянул к нему руку и ухватил черенок лопаты. Витя, поняв его намерения, дернул инструмент на себя, не уступая командиру. Тот отпрянул, оценив упорство нового подчиненного, и ускорил бег, чтобы поравняться с рядовым Сафроновым, что бежал впереди мальчика. Взглядом и жестом он запоздало дал понять тому, чтобы он следил за Витей и помог ему в случае чего. Боец кивнул.

– Ну как ты, малый? – спрашивали мальчика по очереди солдаты, когда они остановились на очередной привал, а помкомвзвода удалился в ближайшую землянку, вход в которую преграждал часовой с винтовкой в руках.

Витя кивал в ответ, не в силах ответить из-за сбившегося дыхания, и вытирал пот с лица пилоткой.

– Что ж он так его загонял? – возмутился Сафронов. –  Малый без году неделя у нас, тощий как жердь, а он его в марш-бросок, да еще на несколько километров. Неужели нельзя было подождать хотя бы недельку. Подкормился бы пока. А потом уж…

Постепенно под взглядами жалеющих его солдат Витя стал приходить в себя. Дыхание его выравнивалось. Он поднялся на тяжелые после марша ноги и поправил на себе одежду, показывая всем, что находится в полном порядке. Заметив это, бойцы стали успокаиваться, в душе одобряя характер мальчика.

– Крылов идет! Встать! Смирно! – сначала тихо, а потом командным голосом произнес один из них.

Все встали, приветствуя старшего сержанта и идущего рядом с ним офицера из другой части. Проходя вдоль строя, тот остановился возле Вити и растерянно посмотрел на него, не ожидая увидеть столь малолетнего солдата. Указав на него жестом, офицер спросил Крылова, не в силах спрятать улыбку на лице:

– А это кто у вас?

– Из последнего пополнения, товарищ лейтенант. Ему еще восемнадцати нет, –  бодро ответил старший сержант, вызвав громкий смех у всех, кто был возле землянки, включая часового, тоже заметившего мальчика в солдатской форме.

– Ну и юмористы вы, товарищи связисты, –  смеясь, ответил ему офицер, продолжая разглядывать Витю, который тоже хохотал вместе со всеми.

Удалившись с ним, через некоторое время Крылов вернулся, подошел к Вите, снял с его головы пилотку и вложил в нее свернутый литок бумаги.

– Здесь донесение. Передашь капитану Аксенову. И смотри не потеряй, –  он пристальным и требовательным взглядом посмотрел в глаза Вите.

Тот в знак согласия закивал в ответ.

– Помнишь, как мы шли? – спросил старший сержант. –  По дуге лес огибали.

Он провел в воздухе рукой, как будто показывая направления движения группы.

– Это мы минное поле обходили. Тебе предстоит точно так же идти назад. И никуда не сворачивай. Держись тех овражков, по краю которых мы шли сюда, –  Крылов с волнением смотрел на ребенка.

Витя еще раз кивнул ему, взглядом показывая уверенность в своих силах и способности добраться до расположения батальона.

– Я дойду, товарищ старший сержант, можете не сомневаться! – Чтобы выглядеть бодрее, он поправил на себе гимнастерку и ремень и отправился выполнять задание.

Отойдя на такое расстояние, когда его уже было совсем не видно, Витя снял с головы пилотку и проверил вложенный в нее свернутый в несколько раз лист бумаги. Доставать его он не стал, надел пилотку назад на голову и, бодро шагая, двинулся в указанном помкомвзвода направлении, огибая широкий, вытянутый вдоль края леса овраг. Давно привыкнув к осторожности, к тому же оставшись в незнакомом месте в одиночку, он часто останавливался, осматривался по сторонам, прислушивался и, убедившись в безопасности пути, продолжал идти дальше.

От скуки мальчик стал представлять себе, как вот-вот где-то рядом