В сердце войны - Александр Николаевич Карпов

– А почему у вас имя такое странное? – неожиданно перебил его Витя.

Тот еще раз улыбнулся, обрадовавшись, что сумел расположить к себе ребенка.

– Это для вас, для русских, у меня имя странное. А для нас обычное. Я – казах.

– А, понятно, –  протянул мальчик.

– У меня дома четверо детей, –  продолжил Абзал, –  старший мальчик почти такой же, как и ты. Я очень по ним скучаю.

Он завертел головой, почувствовав тонкий запах, доносившийся от расположенной вдалеке полевой кухни.

– А ну, давай умываться и на завтрак, –  сказал солдат и указал Вите на стоявшую рядом с землянкой бочку с водой, предназначенной для бытовых нужд обитателей земляного городка.

– Я не сразу в наш батальон попал. Сначала в пехоте воевал, ранен был, в госпитале лежал. Потом опять воевал в пехоте, в пулеметной роте, ленты пулеметные таскал. Подносчиком был – это так называется. Меня опять ранили. Станковый пулемет – хорошая мишень, его всегда стараются уничтожить. –  Абзал тяжело вздохнул и протянул Вите ветошь для протирки винтовочного затвора. –  А когда я поправился, то сюда направили служить. Узнали, что до войны я плотником в колхозе был – и прямиком в батальон связи.

Мальчик слушал казаха и старательно тер до блеска металл затвора, после чего передал его для проверки наставнику. Тот повертел затвор здоровой рукой на солнце, удовлетворенно кивнул и сказал:

– А теперь давай на место его ставить, смотри как.

– А, вот вы где! – услышал Витя голос отца, опустившегося на траву возле него и Абзала.

При этом старшина жестом дал понять казаху, чтобы тот не приветствовал его согласно уставу.

– Вот, учу военному делу, –  пояснил солдат, –  винтовку осваиваем.

– Верно, верно, –  согласился старший Осокин, –  только я вам помешать пришел.

Витя с удивлением посмотрел на отца.

– Собирайся, сынок, –  сказал тот, –  пора тебе начинать втягиваться в выполнение боевых задач.

И мальчик, и казах одновременно раскрыли от неожиданности рты и уставились на старшину.

– Начальник штаба батальона капитан Аксенов приказал тебе прибыть к нему для получения боевого задания.

Привыкший за неделю пребывания в части отца к повышенному вниманию со стороны абсолютно всех военнослужащих, к шуткам, рукопожатиям, одобрительным взглядам, Витя никак не ожидал привлечения его к чему-то серьезному, абсолютно не детскому. Он давно уже решил, что ношение формы, красивых сапог и пилотки со звездой будет его единственным занятием. Он быстро привык к усиленному питанию, специально организованному для него по приказу майора Токмакова. И дополнительный прием пищи уже стал для него нормой, не позволительной остальным солдатам, которые, впрочем, нисколько не завидовали ребенку, а относились с пониманием, особенно видя то, как он стремительно и едва ли не давясь, уничтожал содержимое котелков. Солдаты постарше хмурились и отворачивались, мотали головами, представляя себе, что творится с населением на еще не освобожденных территориях, где есть столь же голодные дети. Присутствие в батальоне сына старшины делало неравнодушными к нему абсолютно всех, но не все реагировали на него с улыбкой, хоть и были рады встрече с мальчиком и всегда приветствовали его.

– Пошли, сынок, –  произнес Петр Дмитриевич. –  Если начальство приказало, значит, надо выполнять.

Растерянный Витя поднялся с места, и казах сразу же стал помогать ему расправлять складки на одежде и подтягивать ремень. Он поправил на голове мальчика пилотку, тихо сказав тому на ухо:

– Капитан Аксенов – нормальный мужик. Он из Костромы. Так что не волнуйся, только слушай его внимательно. А что не понятно будет, потом у отца уточнишь.

Витя закивал в ответ и, почувствовав спокойствие на душе после слов Абзала, направился в штаб вслед за отцом.

– Рядовой Осокин по вашему приказанию прибыл! – прогремел его голос в помещении широкой штабной землянки, от чего вытянутое от врожденной худобы лицо капитана Аксенова вытянулось еще больше.

– Ну научили на мою голову, –  тихо произнес он в ответ мальчику, –  молодцы.

Старшина встал за спиной сына и смотрел на начальника штаба, ожидая от него дальнейших распоряжений. Тот коротко сказал ему: «Свободны», после чего Осокин старший покинул помещение, оставив Витю наедине с офицером.

– Карту ты, конечно, не знаешь, –  утвердительно сказал капитан, –  тогда слушай и запоминай.

Мальчик нахмурился и сосредоточился, стараясь запомнить все, что ему будет говориться.

– Сейчас к месту дислокации соседней воинской части для восстановления линии связи будет выдвигаться группа бойцов под командованием старшего сержанта Крылова. –  Аксенов не отводил взгляда с ребенка, который, приученный еще в школе смотреть в глаза учителю, когда тот объясняет урок, так же пристально смотрел на него. –  Твоя задача проследовать вместе с ними, получить там донесение и доставить мне в штаб. Если меня не будет на месте, то передашь дежурному офицеру. Все понял?

В ответ Витя так сильно кивнул, что чуть не уронил с головы пилотку, которая была ему не по размеру. Аксенов еле заметно улыбнулся, простив мальчику не уставное общение с воинским начальником. Капитан обладал немалым чувством юмора и с трудом сдерживал улыбку и смех, видя чрезмерно сосредоточенный вид малолетнего солдата.

– Назад идти тем же маршрутом, которым поведет Крылов своих бойцов. На пути будет большое поле. Оно заминировано. Его нужно обойти стороной. Понятно? – несмотря на серьезный тон, с каким капитан проводил инструктаж, он улыбался и, чтобы мальчик этого не заметил, прикрыл рот ладонью.

Витя снова кивнул ему, но теперь уже не так резко. Однако пилотка на его голове снова съехала ему на лицо, закрыв глаза мальчику.

– Идите, рядовой Осокин, –  сказал капитан и отвернулся, чтобы спрятать усмешку, которую не в силах был сдерживать на лице.

– Слушаюсь! – выпятив вперед худенькую грудь, выпалил Витя и, отдав честь, повернулся в сторону выхода.

На опушке старший сержант Крылов, построив с десяток бойцов, ставил им боевую задачу. Он заметил стремительно бегущего в его сторону мальчика и указал ему жестом занять место крайнего в строю. Витя моментально исполнил это, заметив, что у каждого в шеренге солдата за плечом висит винтовка, а в руках часть из них держит шанцевый инструмент. Наличие оружия вселило в ребенка уверенность, что задача действительно будет боевой. Но вид лопат, кирок, топоров и пилы, поставил его в тупик.

– Рядовой Сафронов, передайте рядовому Осокину его инструмент! – громко произнес Крылов, после чего стоящий рядом с Витей невысокий белокурый боец услужливо протянул ему большую для роста мальчика лопату.

Ребенок взял ее и встал с ней так, как видел стоящих в строю с инструментом в руках бойцов.

– Направо! – раздался командный голос помкомвзвода Крылова. –  Шаго-ом! Марш!

Повернувшись, бойцы зашагали в указанном командиром направлении.

– Осокин, не отставать! – приободрил старший сержант Витю.

Вереница солдат