Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

В.В. Гиль-Родионова. Созданное на базе лжепартизанского отряда, данное соединение, принимавшее участие в многочисленных операциях против «народных мстителей», относительно быстро заработало себе репутацию карателей и палачей белорусского народа. Подчиненные Гиль-Родионова, прошедшие подготовку в эсэсовских разведшколах, созданных в рамках масштабной операции «Цеппелин», не только вели бои с партизанами, но и занимались их разложением. Как следует из немецких источников, «Дружина» осенью 1942 г. сумела распропагандировать один из партизанских отрядов, действовавших на оккупированной территории Могилевской области[782].

Бригада Гиль-Родионова занималась пропагандой системно и подготовила несколько листовок для партизанских формирований Борисовско-Бегомльской зоны («Обращение к партизанам и населению», «Всем командирам, комиссарам и политическим руководителям партизанских бригад, отрядов и отдельным партизанам», «Партизаны!», «Бандитам!», «Командирам партизанских бригад, отрядов, всем партизанам и партизанкам» и др.)[783]. Помимо этого, командование соединения больше месяца вело переписку с представителями штаба партизанской бригады «Железняк», надеясь перетянуть бойцов и командиров этого формирования на свою сторону[784].

Тем не менее ситуация сложилась иначе. В результате оперативной комбинации партизаны и чекисты разложили русскую бригаду СС и добились перехода на советскую сторону большинства ее солдат и офицеров, включая и самого Гиль-Родионова[785]. На основе бывшего коллаборационистского формирования была создана 1‑я Антифашистская партизанская бригада, которая практически сразу приступила к подготовке агитационных материалов для военнослужащих восточных частей и соединений[786].

Разумеется, после перехода на сторону партизан личный состав бригады Гиль-Родионова мгновенно превратился в объект психологического давления со стороны немецких спецслужб и органов пропаганды. Нацисты считали соединение бывших «дружинников» настоящей угрозой. В одном из сентябрьских отчетов 1943 г. полиции безопасности и СД говорилось: «Ее [бригады. – Прим. авт.] значительные силы, от двух до трех тысяч бойцов с хорошим вооружением, и доскональное знание немецких методов антипартизанской борьбы делают ее особенно опасным противником»[787].

Немцы провели несколько акций, чтобы добиться разложения 1‑й Антифашистской партизанской бригады. Как минимум три листовки выпустил отдел полиции безопасности и СД в Глубоком[788]. Кроме того, одну листовку, направленную против Гиль-Родионова, опубликовали сотрудники управления пропаганды Генерального округа «Вайссрутения»[789], и еще одну агитку подготовил оперативный взвод пропаганды «Лепель», работавший непосредственно против Полоцко-Лепельской партизанской зоны[790].

Однако все попытки распропагандировать 1‑ю Антифашистскую бригаду оказались бесполезными. Хотя за время существования соединения из его рядов дезертировало 145 человек, никто оружия против Гиль-Родионова не повернул[791]. Во время ожесточенных боев в апреле – мае 1944 г. личный состав бригады храбро сражался против превосходящих сил карателей и понес очень тяжелые потери[792]. Из первого состава «Дружины» выжили немногие; большинство из них в августе 1944 г. и позднее были репрессированы советскими органами государственной безопасности.

Необходимо сказать, что 1‑я русская бригада СС «Дружина» практически не упоминается в оккупационной прессе в качестве участника боев с партизанами. Впрочем, это не исключает того факта, что подчиненные Гиль-Родионова могли попасть на страницы местных газет в рамках обобщенных рассказов о «борьбе с бандами» под другими именами и фамилиями.

Иногда на страницах немецких и коллаборационистских газет размещались материалы об антипартизанских подразделениях, информация о которых продолжительное время не придавалась огласке. К числу таких подразделений относились «охотничьи» команды, деятельность которых противник старался лишний раз не афишировать. Однако на последнем этапе оккупации, когда враг попытался консолидировать силы различных изменнических формирований, в прессе появились заметки об отрядах, выполнявших специальные задачи.

К примеру, в барановичской газете «Руль» от 15 апреля 1944 г. упоминается так называемая «белая команда» А.И. Буглая[793]. Биографические сведения о личности этого коллаборациониста скудны и противоречивы. По воспоминаниям чекистов, он относился к категории не разоблаченных советской властью агентов буржуазной польской разведки и еще в начале войны пошел на сотрудничество с немцами[794]. Буглай проявил себя как фанатичный сторонник «нового порядка». В декабре 1941 г. он сформировал небольшой вооруженный отряд, действовавший в интересах отдела Ic штаба 221‑й охранной дивизии. «Буглаевцы», носившие зимние маскхалаты, получили название «белой команды»[795].

Помогая нацистам уничтожать «народных мстителей», формирование «белохалатников», развернутое в дальнейшем в роту, а затем в батальон, показало себя как эффективное антипартизанское подразделение, готовое выполнять любые задачи. В своем дневнике Буглай отмечал, что на 1 мая 1943 г. его подчиненные ликвидировали около 2700 «бандитов» и арестовали 400 человек. За активную борьбу с партизанами на территории Гомельского округа командир «охотников» трижды награждался медалями «За храбрость» для восточных народов[796].

В начале 1944 г. Буглай установил тесные контакты с редактором оккупационной газеты «Речь» М.А. Октаном. Последний неоднократно посещал «белую команду» и принимал участие в операциях по борьбе с партизанами. Об одной из акций редактор написал статью «По волчьим следам»[797].

Однако этим сотрудничество между Октаном и Буглаем не ограничивалось. В первых числах марта 1944 г. по указанию командующего 9‑й армии генерал-полковника Йозефа Гарпе было принято решение о создании антибольшевистской организации, основная задача которой состояла в том, чтобы ослабить связь населения с партизанским движением. Проект непосредственно курировали отдел Ic штаба 9‑й армии и командир 612‑й роты пропаганды, предложивший кандидатуру Октана. Получив разрешение, Октан занялся вербовкой кадров в Союз борьбы против большевизма (СБПБ), ведя пропаганду в Бобруйске, Осиповичах, Марьиной Горке и Слуцке. Были опубликованы манифест и временный устав СБПБ, а газета «Речь» превратилась в информационный рупор союза[798].

Октан приложил немалые усилия для формирования не только политического, но и боевого крыла организации. Скорее всего, именно с его подачи произошло включение команды Буглая в СБПБ. По крайней мере, факт перехода «буглаевцев» в союз зафиксирован в печати[799]. Всего на 1 июня 1944 г. в рядах СБПБ насчитывалось 4616 человек[800].

Учитывая, что организация Октана выполняла несколько функций, в том числе и проведение антипартизанской пропаганды, необходимо обозначить несколько важных аспектов. Во-первых, борьба с партизанским движением являлась одной из обязанностей соратников СБПБ. Так, в пункте № 6 временного устава союза говорилось: «Выявлять бандитско-партизанские или связанные с бандито-партизанами или большевиками элементы»[801].

Во-вторых, СБПБ опубликовал листовку, направленную партизанам «бригад Пархоменко, Котовского, Чайковского, Шубы, Николаевского, Пономаренко» (конец мая – начало июня 1944 г.)[802]. Агитка распространялась в период крупных операций. В задачу Октана входила работа с перебежчиками и контроль за нормальным обращением с ними.

И в-третьих, команда Буглая, привлеченная по линии союза к антипартизанским операциям, должна была помочь пропагандистам дискредитировать «народных мстителей». С этой целью Буглай и его приближенные дали в июне 1944 г. для газеты «Речь» интервью о партизанских зверствах. В том же номере был опубликован рассказ ближайшего соратника Буглая, лейтенанта Наумова-Преловского, который заявил журналистам: «Солдаты нашего батальона вспоминают, как сотни бандитов, жалких