Мозаика Великой Отечественной. От 22 июня до Курской дуги - Алексей Валерьевич Исаев

Возможно, свою роль также сыграл анализ действий противника. Немецкое командование практиковало эшелонирование боевых порядков, и это было известно по трофейным документам[262].

Зимой 1943–1944 гг. на западном стратегическом направлении фронт стабилизировался, леса под Оршей и Витебском стали ареной кровопролитных позиционных сражений. В некотором смысле имело место повторение неудач под Сталинградом в сентябре 1942 г. Советские войска проигрывали артиллерийскую дуэль как по техническим, так и по организационным причинам. На острие удара неудачных наступлений Западного фронта ставилась 33-я армия под командованием В. Н. Гордова (в марте 1944 г. – И. Е. Петрова). Результат ее наступлений был стабильно негативным.

Генерал В.Н. Гордов.

По итогам череды неудач зимних месяцев начальник оперативного отдела 33-й армии полковник И. А. Толконюк написал письмо И. В. Сталину с резкой критикой решений командования. В письме, в частности, шла отсылка к приказу № 306: «Ваш приказ № 306 о новых боевых порядках в армии не выполнялся, и командующий армией его значения и выгодности новых боевых порядков или не понимал, или не признавал (речь идет о бывшем командарме генерал-полковнике Гордове)»[263].

Здесь нельзя не отметить два важных момента. Во-первых, И. А. Толконюк являлся штабным офицером и по своей должности обязан был знать актуальные требования по ведению операций. Как мы видим, он не считал приказ № 306 устаревшим или отмененным. То есть никаких разъяснений на этот счет в войска по итогам летней кампании 1943 г. не направлялись либо они не доводились до штабов армий. Во-вторых, Толконюк вполне определенно связывает приказ № 306 и его автора – И. В. Сталина.

В докладе комиссии ГКО от 11 апреля 1944 г., посвященном разбору неудач Западного фронта, приказ № 306 упоминался в предсказуемом контексте: «В большинстве операций, проведенных фронтом, армии, особенно 33-я армия, наступали, глубоко эшелонируя свои боевые порядки, и создавали излишнюю плотность живой силы, нарушая тем самым приказ Ставки № 306. Такое построение боевых порядков приводило к тому, что в дивизии атаковало 2–3 батальона, а остальные батальоны стояли в затылок».

По итогам разбирательства, проведенного комиссией ГКО, были приняты кадровые решения, а также произошла реструктуризация Западного фронта. Однако начальник штаба Западного фронта А. П. Покровский вопреки своим собственным ожиданиям не был отстранен, а вместе со своим штабом остался работать при новом командующем теперь уже 3-го Белорусского фронта И. Д. Черняховском. Более того, он в корректной форме высказал несогласие с некоторыми тезисами комиссии ГКО. В своем письме на имя заместителя начальника Генерального штаба КА А. И. Антонова бывший начштаба Западного фронта писал:

«Как установлено опытом боевых действий, в дивизиях средней численностью 7500 человек обычно могло быть развернуто в одном эшелоне три полка по три батальона трехротного состава, роты в составе трех взводов. В этом случае состав стрелковых рот определялся в 50–60 человек (не считая офицеров, минометчиков, ст. пулеметчиков, сан. отделений и связных), что составляло в батальоне 150–180, в полку 450–550 и в дивизии 1350–1650 человек, т. е. 1 боец приходился на 2–3 шага (плотность в два с лишним раза больше установленной приказом наркома обороны № 306)»[264]. Завершал свой доклад А. П. Покровский словами:

«Возникла необходимость построения боевых порядков в один-два, а иногда и в три эшелона, что и делалось в указанных операциях»[265].

Объяснения А. П. Покровского были приняты в Москве, и практика нарушения приказа № 306 продолжилась. В операции «Багратион» летом 1944 г. боевые порядки наступавшей на направлении главного удара 3-го БФ 11-й гв. армии были глубоко эшелонированы. Стрелковые дивизии строились в линию, стрелковый полк, как правило, имел два батальона в первой линии и один батальон – во второй[266].

Может быть, такая своеобразная практика оказалась характерна только для Западного стратегического направления? Отнюдь, традиция Юго-Западного фронта декабря 1942 г., первого отступившего от приказа № 306, была продолжена. Достаточно характерный пример здесь дает наступление 4-го Украинского фронта в Крымской наступательной операции. Ограниченное пространство Перекопского перешейка не оставляло выбора и не давало права на ошибку. Боевые порядки 2-й гв. армии Г. Ф. Захарова глубоко эшелонировались. 13-й гв. стрелковый корпус строился в три эшелона (это еще не противоречило приказу № 306). Однако выделенная в первый эшелон 3-я гв. стрелковая дивизия эшелонировалась вразрез с указаниями И. В. Сталина в октябре 1942 г.: «Боевой порядок дивизии строился в два эшелона: в первом – два полка и во втором – один полк»[267]. В свою очередь, полки также эшелонировались: «в первом эшелоне – два батальона и во втором – один батальон»[268]. Приказ от 8 октября 1942 г., напомню, гласил: «Поэшелонное построение в глубину боевых порядков во взводе, роте, батальоне, полку и дивизии в наступательном бою воспретить». Причем в случае с 3-й гв. стрелковой дивизией это указание нарушалось по всем пунктам: «Порядок атаки противника был установлен следующий: с подходом самоходно-артиллерийских установок к первой траншее противника поднимается и идет в атаку первая цепь – восемь взводов; за ней на удалении 150–200 м наступает вторая цепь – восемь взводов; за второй на таком же удалении третья цепь – десять взводов, затем четвертая цепь – шесть взводов и далее пятая цепь – четыре взвода»[269]. То есть эшелонировались даже батальоны. Однако эти многочисленные нарушения не привели к трагическим последствиям. Как известно, прорыв обороны немецкой 17-й армии на Перекопе прошел вполне успешно.

Отмены приказа № 306 не последовало вплоть до конца войны, он де-факто игнорировался. Если в контрнаступлении под Сталинградом плотность войск составляла 1,4–2,1 стрелкового батальона на 1 км фронта, то уже в контрнаступлении под Курском она выросла вдвое-втрое, в том числе за счет глубокого построения ударных группировок. В последующем плотность пехоты на участках прорывов достигала 6–7 и даже 12 батальонов на км участка прорыва[270]. Таким образом, начиная с зимы 1942–1943 гг. сложилась парадоксальная ситуация, когда имелся приказ (с закреплением некоторых его положений в уставе) и имелась практика ведения операций, полностью этот приказ игнорировавшая. Что мешало отменить явно поспешно отданный приказ, скрепленный подписью вождя? Вышеприведенный пример с указанием ГКО относительно танковых соединений от 23 августа 1941 г. показывает, что принципиально И. В. Сталин был готов брать свои слова назад и признавать ошибочность своих суждений. Однако документы ГКО были доступны ограниченному кругу лиц. Напротив, приказ № 306 был так или иначе известен всему офицерскому составу Красной армии. В нем прямо предписывалось: «Настоящий