Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

в Крыму и в районе Харькова», который был направлен её оперотделом для тщательного изучения в части, отмечалось: «Артиллерия противника в управлении и сосредоточении огня достигла успехов. Наблюдаются случаи сильного массированного огня. В связи с этим необходимо применять рассредоточенные боевые порядки (!). Отмечено умелое использование запасных позиций, пристрелочных и «кочующих» орудий. Маскировка артиллерийских позиций отличная»[469]. Германские войска и до этого момента и через год, в районе Курской дуги, учитывали этот опыт. Поэтому, как правило, группировка, сформированная для наступления, делилась на эшелон прорыва и эшелон развития успеха. В свою очередь, каждый эшелон тоже был разделен на ударные боевые группы, на подразделения, которые должны войти в прорыв после захвата первой траншеи, а также на группы, которые усилят наметившийся прорыв первой позиции и будут сопровождать бронетехнику для расширения «коридора» прорыва и т. д. Все эти силы не перемешивались, им отводились отдельные выжидательные и отдельные исходные позиции, находившиеся друг от друга на довольно внушительном расстоянии. Передвижение их с одних позиций на другие жестко регламентировалось и регулировалось офицерами дивизионного уровня. Причем командование противника, предвидя опасность неожиданного удара нашей артиллерии или авиации, внутри эшелона подразделения на позициях тоже не держало скученно. Генерал-майор Г. фон Функ так писал о сосредоточении своей дивизии для броска через Северский Донец у Белгорода: «При занятии исходных позиций соблюдалось радиомолчание. Движение по дорогам автомашин и пешеходов в дневное время было запрещено. Все сооружения тыловых служб и сооружения для размещения войск (за исключением выдвинутых вперёд складов боеприпасов) располагались сначала на значительном расстоянии от исходных позиций. Мостовое имущество, погруженное на специальные автомашины, стояло наготове в лесу»[470].

И наконец, главное, о чём никогда не писали отечественные (советские и российские) исследователи и что не указано в документах штаба Центрального фронта: за несколько часов до начала наступления вся артиллерия ударных группировок Моделя и Манштейна сменила свои огневые позиции. Из телефонограммы штаба 9-й А, направленной в 19.30 4 июля 1943 г. в войска: «Для обеспечения внезапности действий, которые ожидаются русскими, наше наступление должно поддерживаться массированным внезапным огнём артиллерии и авиацией, в этой связи напоминаю о необходимости выполнения командирами дивизий 4 июля следующих мероприятий:

1. Находиться вблизи войск.

2. Переместить всю артиллерию и тяжёлое оружие с запасных позиций на вновь оборудованные основные.

3. Не допускать преждевременного выдвижения на основные позиции артиллерии [подчеркнуто мной. – З.В.]»[471]

Таким образом, если выжидательные позиции теоретически можно было определить по карте (удобная местность для сосредоточения и маскировки больших сил), то исходные (основные) – только в процессе боя. Как свидетельствует приведённый выше документ, даже те данные о местах сосредоточения артиллерии, которые удалось собрать нашей разведке к вечеру 4 июля, могли дать какой-то эффект лишь в ходе первой части контрартподготовки войск Воронежского фронта, проведённой между 22.00 и 23.00. На Центральном фронте она была запланирована только после полуночи, т. е. когда вражеская артиллерия с запасных позиций выдвинулась на основные. Следовательно, наши орудия били по пустому месту или по макетам. Однако, чтобы точно накрыть огнём даже на выжидательных позициях частей противника, надо было знать время начала атаки наверняка, т. к. войска обычно выходят на них примерно за час-полтора до начала своей артподготовки, а это, как известно, главный секрет любой наступающей армии, и добыть его крайне сложно. «Важнейшим фактором, – писал бывший начальник артиллерии Центрального фронта полковник Г.С. Надысев, – игравшим решающую роль в успехе артиллерийской контрподготовки, был выбор времени для её проведения. Наибольший эффект… достигался в том случае, когда удавалось упредить наступающего противника, причем не на день-два, а на несколько десятков минут, на час, то есть так, чтобы огонь артиллерии обрушился на изготовившиеся к наступлению войска. Для этого нужны были прежде всего своевременные и точные данные о времени перехода противника в наступление. А такими данными располагаешь не часто»[472].

Безусловно, всё это тщательно обсуждалось перед началом битвы. И, как увидим далее, советское командование понимало, насколько сложно будет достичь поставленных целей столь крупного мероприятия, к тому же проводившегося впервые сразу в масштабе двух фронтов.

К концу июня командование армий Воронежского фронта, привлекавшихся для контрартподготовки, утвердили, как казалось тогда, её окончательный план. Огонь артиллерии 6-й гв. А предполагалось сосредоточить на четырех направлениях: а) Новая Горянка – Ямное; б) Черкасское; в) Яхонтов – Стрелецкое; г) Берёзов – Гремучий. Для участия в ней было решено использовать:

1) артполки всех четырех стрелковых дивизий первого эшелона – 71-й гв., 67-й гв., 52-й гв. и 375-ю сд;

2) полковую и батальонную артиллерию, а также 82-мм и 120-мм миномёты 71-й гв., 67-й гв., 52-й гв. и 375-й сд;

3) 27-ю и 33-ю тяжёлые пушечные артбригады;

4) 628-й армейский артполк;

5) 295-й и 263-й гв. минполки;

6) 5-й гв., 16-й гв., 314-й гв. и 316-й гв. мп PC.

Всего в перечисленных соединениях, частях и подразделениях для удара по целям перед участком обороны армии в 64 км находилось: 686 артединиц (244 орудия, 347 ствольных миномётов и 95 установок PC). Таким образом, на 1 км фронта в среднем приходилось орудий (без 45-мм ПТО) – 11,5, миномётов – 19, реактивных систем залпового огня – 5,3[473]. Артполки противотанковых опорных пунктов и артиллерию резерва было решено не задействовать, чтобы не раскрывать систему огня на переднем крае и организацию противотанковой обороны. Однако в докладе командира 1008-го иптап, который находился в районе шоссе Белгород – Обоянь, отмечается, что его подразделения тоже принимали участие в контрартподготовке. Но в документе этот момент изложен не совсем внятно, можно лишь предположить, что, вероятно, действовал не весь полк, а резервная батарея, которая вела огонь с запасных позиций[474].

Командование 7-й гв. А для упреждающего удара планировало привлечь следующие силы дивизий первого эшелона:

1) артполк 81-й гв. сд и её средства усиления: 161-й гв. апап, 265-й гв. пап, 114-й гв. иптап, 290-й минполк, 97-й гв. и 315-й гв. мп PC и 153-й гв. ап 73-й гв. сд;

2) артполк 78-й гв. сд и её средства усиления: 3/671-й ап 213-й сд (находилась во втором эшелоне);

3) артполк 72-й гв. сд и её средства усиления: 3/109-й гв. апап, 1 и 2/671-й ап 213-й сд;

4) артполк 36-й гв. сд и её средства усиления: 1 и 2/109-й гв. апап, 115-й гв. аиптап и 43-й гв. ап 15-й гв. сд (находилась во втором эшелоне) [475].

В общей сложности для контрартподготовки планировалось задействовать 328 орудий, 36 миномётов и 47 систем PC[476].

В некоторых отечественных изданиях встречается утверждение, что М.С. Шумилов увеличил