Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

продолжительность упреждающего огня на 10 минут относительно соседа, поэтому в полосе его армии он длился не 30, а 40 минут[477]. Однако в отчётных документах 7-й гв. А эти данные подтверждения не находят.

Непосредственно перед началом контрартподготовки её замысел на обоих фронтах претерпел существенные изменения. Н.Ф. Ватутин был вынужден разбить свой план на два этапа и провести дополнительный обстрел целей противника ранее намеченного времени. Он был обозначен как упреждающий артиллерийский налёт. К его выполнению расчёты приступили вечером 4 июля. Второй этап, как и предполагалось, провели уже в ночь на 5 июля, т. е. незадолго до начала вражеского наступления. По сути, он и был контрартподготовкой в чистом виде, и именно на него возлагалась главная надежда. У К.К. Рокоссовского ситуация складывалась по-иному, он не делил план по частям. Но командующий 13-й А генерал-лейтенант Н.П. Пухов 5 июля 1943 г. отказался использовать при проведении упреждающего артудара значительную часть артиллерии. Мотивы этого решения пока не ясны.

Менять планы руководство Воронежского фронта заставила высокая активность противника во второй половине 4 июля. С 16.00 войска 4-й ТА атаковали посты боевого охранения 71-й гв. и 67-й гв. сд, расположенных на правом крыле 6-й гв. А, с целью захвата высот, удобных для наблюдения и ведения артогня. Боевые действия шли на довольно широком фронте с привлечением штурмовых орудий, поэтому советская сторона расценила их как разведку боем перед началом большого наступления. По сути, так оно и было. Как свидетельствуют документы штаба 48-го немецкого танкового корпуса, если бы вечером 4 июля погода позволила полностью сосредоточить его ударные соединения, корпус намеревался в ночь на 5 июля продолжить наступление, т. е. приступить непосредственно к выполнению задач операции «Цитадель»[478]. Опасаясь именно этого, Н.Ф. Ватутин с согласия начальника Генерального штаба А.М. Василевского, который в это время находился на его КП, отдал приказ командующим 6 гв. и 7-й гв. А открыть огонь между 22.00 и 22.30 по определённым для контрартподготовки целям. Из стенограммы переговоров с М.С. Шумиловым: «Н.Ф. Ватутин…Если учесть, что противник в течение последних трех дней подбросил в район Белгород на автотранспорте до двух дивизий и подвел ближе к фронту танки, в частности, 48-й тк, то следует ожидать его перехода в наступление на Белгородском направлении. Севернее Белгород сегодня взят перебежчик из 168-й пд, который показал, что в 168-й пд идёт подготовка к наступлению. Ориентировочно начало наступления, по показанию перебежчика, 5 июля. Перед Центральным фронтом противник также подвел к переднему краю из глубины войска и также, по оценке Центрального фронта, намеревается перейти в наступление.

В целях предупреждения противника и нанесения ему потерь приказываю:

Первое: на участке /пользуйтесь переговорной таблицей…/, а также на участке Топлинка, Графовка, по хорошо обнаруженным Вами объектам противника, по его скоплениям миномётов и батареям произвести огневой налет в следующие сроки: в 22.00 4 июля 5-минутный огневой налет, после этого сделать перерыв на 20 минут и снова провести 20-минутный налёт. Обеспечить, чтобы налет был абсолютно одновременным, внезапным и там, где успеете это, с запасных позиций. Для производства налета разрешаю израсходовать на указанных выше участках следующее количество боеприпасов на орудие: 76-мм – не более 40, 120-мм – не более 20, 152-мм – не более 10, 120-мм мин – не более 10, 82-мм мин – не более 20, 45-мм осколочных снарядов, сколько успеете выпустить за 10 минут. По скоплению противника можно давать по одному залпу PC на дивизион»[479].

Чтобы понять, много или мало было выделено снарядов и мин для первой части контрартподготовки (огневого налёта), надо представлять возможности артиллерийских боеприпасов разного калибра. Например, участок сплошного поражения при взрыве 122-мм осколочного снаряда – до 40 м, боеприпасов меньшего калибра, естественно, меньше. Причём, если разлёт осколков миномётной мины происходит вокруг неё, на 360 градусов, то артснаряд падает в землю не вертикально, а под острым углом к ней, поэтому его взрыв поражает лишь определённый сектор. Учитывая, что в ходе упреждающего удара в основном планировалось вести огонь ствольной артиллерией, нанести существенный урон рассредоточенным войскам неприятеля можно было или при прямом попадании снарядов в группы военнослужащих и технику, или вести массированный огонь, что было невозможно из-за скудности выделенного боекомплекта. Следовательно, вновь возникает проблема определения точного времени начала наступления противника и мест сосредоточения его войск.

Но вернёмся к тому, как выполнили приказ командующего фронтом в войсках. Обе гвардейские армии открыли огонь с 22.30 4 июля. В 6-й гв. А в ходе налёта были накрыты 17 районов сосредоточения танков и пехоты, 12 батарей, 17 наблюдательных пунктов войск 4-й танковой армии противника. По мнению офицеров Генерального штаба, это «немало способствовало срыву наступления немецких передовых отрядов»[480]. Однако в документах дивизий 48-го тк и 2-го тк СО ГА «Юг» об упреждающем ударе русских упомянуто скупо. Причин две. Во-первых, с 16.00 обстрел советской артиллерии по атакующим войскам и районам сосредоточения сил 48-го тк не прекращался, а, наоборот, только усиливался. Поэтому чётко разделить, где вёлся огонь с целью отразить атаки на посты боевого охранения, а где началась контрартподготовка (первая часть – огневой налёт) было практически невозможно. Во-вторых, сам артналёт продолжался недолго, и для него были выделены незначительные силы. Поэтому вся канонада с момента удара по позициям боевого охранения дивизий правого крыла 6-й гв. А и вплоть до начала собственной контрподготовки в 3.30 для войск 48-го тк слилась воедино в страшную какофонию. В журнале боевых действий этого корпуса отмечается: «Ночь проходит в основном спокойно. На всем участке корпуса сильный залповый огонь артиллерийских орудий и миномётов противника»[481]. Примерно в таких же выражениях описана боевая обстановка на передовой и в документах его дивизий.

Ситуация на левом фланге 6-й гв. А складывалась по-иному. Здесь корпус СС приступил к захвату постов БО 52 гв. и 375-й сд только с 2.30 4 июля[482], а до этого обстановка была, как и в прежние дни, относительно спокойной. Поэтому огонь, который был открыт нашей артиллерией после приказа Н.Ф. Ватутина, в документах эсэсовских дивизий зафиксирован, но не во всех, а лишь в тех, что начали подходить во второй эшелон на исходных позициях и огневым точкам на переднем крае, обнаруженным разведкой. Например, дивизия СС «Мёртвая голова» доносила: «С 22.45 на всём участке полка «Теодор Эйке» сильный артиллерийский и миномётный огонь, а также огневой налёт залповыми установками преимущественно по центру и на правом фланге»[483].

По данным штаба артиллерии 7-й гв. А окончательное решение о начале второй