Доброволец / Как я провел лето - Александр Васильевич Архипов

– С Победы, – ответил Семён, вспомнив название улицы в только что просмотренной карте.

– Победа большая, – нахмурил брови щербатый пацан, – с новых домов, что ли?

Поняв, что лучше меньше говорить, Семён молча кивнул, неуклюже цикнув слюной в придорожную пыль.

– Ясно, с новостроя, – тоже кивнул и сплюнул курящий, – ось той тропинкой не ходь. Там коза бодучая, сука. Отвязалась и людям проходу не дае, – на местном суржике дружелюбно посоветовал подросток.

Сёма ещё разок кивнул и, не глядя по сторонам, быстро пошёл в противоположную сторону от места, где искала себе очередную жертву бодучая коза. Сука. Наконец вышел на нужную дорогу. Справа за стеной камыша что-то чвякало, хлюпало, квакало. Было даже жутковато как-то. Нет, Семён Глухов, один из лучших защитников Мытищинской детской хоккейной команды «Русские бизоны», не был трусом. Просто когда идёшь один, а вокруг что-то побулькивает и похрюкивает… да ещё темнеет как-то быстро… Неожиданно камыш закончился, и дорога вывела на довольно большое поле, чернеющее оспинами воронок и изрытое обсыпавшимися окопами. Поле явно кому-то когда-то принадлежало, потому что было клочками засеяно чахлой кукурузой и чернеющим от обезвоживания подсолнечником. «Нужно до темноты успеть дойти до лесопосадки», – подумал Семён, прикидывая расстояние до редкой рощицы деревьев на краю этого поля с потрескавшейся от недостатка влаги землёй. Недоразвитые сухие головки подсолнуха, как крупная наждачка, «шлифовали» руки и одежду Семёна, издавая неприятный, до мурашек, противный скрежет.

Он сначала услышал, а потом и увидел быстро приближающееся к нему серо-жёлтое облако дорожной пыли. Явно нужно было что-то делать… Бежать? А куда? Прятаться? А где? Оставаться на месте? А дальше, что? Из всего этого пакета вопросов нужно было выбрать один. И ответить на него. Семён выбрал. Самый простой. Он отбежал от дороги метров десять и упал лицом вниз между жиденькими рядками полусухих почерневших стволиков подсолнуха. Через минуту его накрыло пыльное облако, но мощный звук работающего двигателя какой-то машины не удалялся, а наоборот, послышался ещё ближе. И тут вдруг…

– Эй, пацанчик, ты чё, уснул там? Или чё-то ищешь? Морду-то подними… Вставай, приехали!

Семён шевельнулся, приподнялся на локтях и сел на землю. Перед ним стояла военная машина, её броня была равномерно покрыта смесью чернозёма и красной глины (как потом оказалось, БРДМ-2, бронированная разведывательно-дозорная машина, а среди своих – «бардак»). Казалось, кинь на броню картошку, дождик капнет и… прорастёт! Кинь жменю семечек… ну и так далее. На боковой поверхности просматривалась странная надпись белой краской: «Воробей». Из люка механика-водителя торчала улыбающаяся чумазая голова в бейсболке с длинным козырьком и наушниками на ушах, а на броне сидели двое военных в камуфляжной форме с автоматами на загорелых шеях. Один из них, широкоплечий, с перевязанной правой кистью руки, в чёрной выцветшей бандане на лысой голове, облокотившись на ствол крупнокалиберного пулемёта, внимательно смотрел на Семёна. Видно, он и задавал вопрос. А второй, с виду совсем молодой парень, сидел верхом на башне и, не обращая ни на кого внимания, большими глотками пил молоко прямо из трёхлитровой банки. Видно, при движении ему эта процедура мало удавалась, так как вся полосатая майка на его груди была мокрой. Семён поднялся на ноги и, шлёпнув ладонями себя пару раз по коленкам, виновато сказал:

– Здравствуйте.

Первый военный, забрав банку с молоком у напарника, сделал два больших глотка и сказал прямо в горлышко банки:

– Ну, здравствуй, здравствуй, пионэр мордастый! – и передал банку с молоком механику-водителю.

Получился смешной звук и все, включая чумазого водителя, весело рассмеялись. Даже Сёма улыбнулся.

– Ты кто такой? Откуда? И чего тут валяешься, как отпускник на пляже в Адлере? – насмешливо спросил военный в бандане с нарисованными на ней улыбающимися черепами.

– Я из посёлка… с Победы. У нас тут коза отвязалась… Бабка послала искать. А она бодучая… Сука, – на ходу придумывал Сёма, пробуя копировать интонацию поселковских пацанов.

– Слухайте, мужики, так це ж наша коза! – вдруг засмеялся механик-водитель, чуть не выронив из рук банку с молоком.

– Коза такая белая, а башка наполовину чёрная? И ухо… ухо левое в зелёнке, – открыв рот от удивления, спросил парень, сидящий на башне «бардака».

– Ну да… – нерешительно ответил Семён.

– Так мы её того… – сквозь смех выдавил из себя мужик в бандане, вытирая слезу.

– В смысле? – опешил Сёма, приготовившись оплакивать домашнее животное.

– В смысле… подоили, – не переставая смеяться, пояснил военный.

Здоровый беззаботный смех ещё никому не помешал. Правда, веселиться разведчикам батальона «Спарта» было некогда. Они вторые сутки несколькими группами прочёсывали квадрат за квадратом этот район в поисках своих ребят. Их ДРГ (диверсионно-разведывательная группа), отправленная на задание три дня назад, перестала выходить на связь. В составе группы были опытные разведчики, не раз выполнявшие особо важные задания. Бесследно исчезнуть они не могли и не имели права. Вот и утюжили парни изрытую воронками растрескавшуюся землю в поисках хоть каких-нибудь зацепок. А с малым, который не смог найти бабкину козу, поступили по совести. Механик, нырнув в свой люк, через минуту вылез с целлофановым пакетом в руках. Спрыгнув с БРДМа на землю, сунул его в руки Семёна, пояснив:

– Бабке своей привет передай! Коза у неё не жадная, хоть и правда бодучая. Сука! Домой сама придёт, никуда не денется, – вспомнив процедуру доения козы, засмеялся разведчик. – За молоко дякуемо, а это вам. Всё трофейное. Тушёнка американская, сгущёнка польская, а шоколадки швейцарские. Короче, привет от НАТО.

– Мы-то думали, что коза бесхозная, – как бы извиняясь, пояснил парень, сидящий верхом на башне. – Идёт такая, грустит и бекает… Ну… мы и подёргали её за сиськи. Она была не против. Честно!

– И ты тут по полю не шастай, – строго сказал разведчик в бандане. – Мин кругом понатыкано… Где свои, где укроповские – уже никто и не разберёт. Возвращайся по дороге, она укатана. Прямо по нашим следам. Тебя как зовут, пацан?

– Семён, – попробовал пробасить парнишка, неловко сплюнув себе на кроссовку.

– Понял, Сёма. А меня – Лампа…

– Как? – думая, что ослышался, переспросил Семён.

– Лампа. Знаешь, такая… с абажуром! – рассмеялся парень на башне.

– Если наши пацаны из «Спарты» будут спрашивать, говори, что Лампу и его парней с «Воробья» знаешь. Ну, давай, Семён! – крикнул на прощание Лампа и постучал прикладом автомата по крышке люка механика.

Где-то внутри БРДМ звонко звякнула почти пустая банка с козьим молоком, и «Воробей», шумно газанув, хрустя сухими стеблями подсолнуха, рванул в сторону лесопосадки.

– До свиданья! – звонким мальчишеским голосом прокричал Сёма, махнув исчезающему в густом облаке пыли «бардаку» с разведчиками батальона «Спарта» на