В сердце войны - Александр Николаевич Карпов

Витя смотрел на Крылова. Он отмечал его внешний вид, подтянутость. Размышлял над тем, что тот раньше других вставал утром, приводил себя в порядок, умывался, брился, подшивал чистый подворотничок, чистил сапоги. И уже потом поднимал солдат взвода и приступал к выполнению своих служебных обязанностей. Порою Вите казалось, что Крылов несет службу всегда, даже когда спит. И в те немногие моменты короткого отдыха, что так редко выпадают на фронте солдатам их батальона, старший сержант не расслаблялся, как другие, а что-нибудь обязательно делал. Он проверял посты, общался с командирами, обходил землянки и расположения, заботливо смотрел за каждым бойцом, интересуясь его состоянием, настроением. Он вникал во все: поел ли солдат, выспался ли он, исправна ли его одежда и обувь. Такая забота многим казалась излишней опекой, но Крылов не мог быть другим. Он буквально жил своими обязанностями, а взамен солдаты отвечали ему исполнительностью и никогда не подводили его.

– Смотрите, славяне, самоходы едут! – прокричал кто-то из бойцов батальона.

Витя обернулся. Мимо них проезжала колонна мотоциклистов, затем следовали ленд-лизовские автомобили-амфибии, необычный внешний вид которых удивил мальчика, раньше никогда не видевшего подобных машин. Потом появились самоходные артиллерийские установки с десантниками на броне.

– Как же на них в городе воевать? – услышал Витя позади себя голос Абзала. –  Крыши нет и корма без броневой защиты.

– Ну да! – ответил ему солдат, сидевший рядом. –  Из окна повыше очередь дал и все!

– Или гранату кинул, –  добавил второй.

– Да ты попробуй подберись к ней, к самоходке-то, –  парировал третий, –  тебя десант не подпустит. И окна они все проверят.

– Вот именно, –  усмехнулся Абзал.

За самоходными установками потянулись машины с затянутыми брезентом кузовами, тягачи с пушками и грузовики с автоматчиками. Одна колонна техники сменялась другой. Потом пошла вереница пехотинцев, тащивших на себе все свое вооружение: пулеметные станки, длинноствольные противотанковые ружья, стволы батальонных минометов, ящики с патронами и многое другое.

– А, пехота! Сорок верст прошел и еще охота! – громко пропел кто-то из солдат, сидевших в одной машине с Витей и Абзалом.

– Заткнись! – осек его боец из соседнего грузовика. –  Ты там не был и не тебе вякать!

В машинах началась возня. Присутствующие тут же постарались сгладить конфликт. Обоих бойцов рассадили так, чтобы они не видели друг друга. Витя посмотрел на Абзала и по ответному взгляду понял причину едва не случившейся ссоры.

Подавляющее большинство солдат в их батальоне были бывшими пехотинцами, попадавшими к ним, как правило, после тяжелых ранений. Многие из них официально по состоянию здоровья являлись непригодными к несению службы на передовой, а потому их направляли в связисты. Таким был и Абзал, и старший сержант Крылов, и многие другие. Эти люди сполна хлебнули все тяготы войны в пехоте, вдоволь накормили окопных вшей, ходили в штыковые атаки и много раз смотрели смерти в глаза так близко, что уже чувствовали ее дыхание. Кроме того, самого бойца, что пропел обидные для других слова и которого заставили замолчать, и все молча провожали проходящих мимо пехотинцев участливыми взглядами, заранее зная, что ждет этих людей дальше.

– Мишка! – вдруг кто-то громко выкрикнул из соседней машины. –  Мишка!

Солдат вскочил прямо в кузове и вытянул руку в сторону идущих.

– Мишка Дронов! – произнес второй боец и тоже резко встал, глядя в сторону идущей мимо пехоты.

– Мишка! – по очереди стали кричать солдаты из машин. –  Дронов!

Глаза Вити забегали по колонне. Он судорожно искал того, кто еще несколько месяцев назад был его лучшим другом, кто учил его многим премудростям и наукам солдатской жизни, учил служить и воевать. Наконец он увидел его.

Михаил Дронов шагал в центре. На груди его висел автомат, за спиной – вещмешок. Вид у него был серьезным, грудь расправлена, как было обычно. Он вышагивал широкими шагами, крепко ступая по только что освобожденной от фашистов земле. Михаил обернулся на голос, позвавший его. Он увидел номер воинской части на бортах стоящих вдоль дороги машин и заулыбался в ответ сослуживцам. Он, не останавливаясь, замахал им руками, снял шапку и снова замахал, высоко подняв ее над головой. Солдаты батальона ответили ему тем же и, весело отреагировав, начали размахивать головными уборами и кричать в ответ.

Витя вскочил и тоже, как и все, стал жестикулировать Михаилу. Дронов увидел мальчика и выбежал из пехотной колонны на обочину. Двигаясь задом так, чтобы не сбиться с общего темпа и не отстать, он на ходу расстегнул свой солдатский ватник и, широко распахнув его на груди, показал Вите и остальным яркий, заметный на гимнастерке орден «Слава» третьей степени.

– Ух ты! – почти одновременно произнесли мальчик и Абзал.

– Ну дает! – кто-то крикнул у них за спиной.

– Молодец, Мишка! – добавил еще один боец.

Дронов вскинул руки вверх, сильно размахивая ими, и крикнул, как будто адресуя свои слова всем бывшим сослуживцам, но глядя именно на маленького друга:

– Искупил!

– Молодец, Мишка! – повторил Абзал слова кого-то из солдат и обнял Витю за плечо, поддерживая мальчика в радостную для него минуту.

Теперь они знали, что он выжил и даже был награжден. Они увидели его, и были этому очень рады, и долго еще стояли в кузовах машин, и смотрели вслед удаляющейся колонне пехотинцев, с которыми в сторону линии фронта уходил их друг, которого они когда-то потеряли, сейчас снова нашли и снова потеряли, видя, как он скрывается от них где-то вдали.

Витя вытер рукавом едва проступившую на глазах влагу и посмотрел на Абзала, уже улыбавшегося ему в ответ. Он смутился слез и уткнулся лицом в шинель старшему товарищу, одновременно грустя и радуясь после неожиданного и короткого свидания со старым другом. Не обращая внимания на продолжавшееся движение войсковых колонн, Витя сел на застеленное соломой дно кузова и погрузился в нахлынувшие на него воспоминания о ярких моментах дружбы с Михаилом Дроновым, когда тот учил его обращению с оружием, строевой подготовке. Учил пришивать подворотничок, чистить сапоги, правильно наматывать портянки. Он учил его порою самым элементарным, но таким необходимым в жизни вещам, которые уже никак не мог передать сыну отец из-за своей постоянной занятости и отсутствия в расположении. От Михаила мальчик узнал, как точить ножи, разводить огонь, завязывать узлы. Именно Дронов избавил ребенка от страха перед покойниками, однажды подведя его к трупам немецких солдат, в изобилии лежавшим вдоль дороги, по которой совсем недавно наступали части Красной армии. Михаил решил тогда показать мальчику знаки различия на форме гитлеровцев и не нашел ничего лучше, как подвести его к мертвецам, заодно демонстрируя абсолютную безобидность убитых. Он пнул бездыханное тело немецкого солдата и, чтобы не