Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

Прежде чем завершить историю этой войны и изложить условия мира, надо кратко описать события в Индии, где Франция и Англия были тогда почти в одинаковом положении. Уже отмечалось, что там дела обеих держав велись Ост-Индскими компаниями и что представителем Франции были на самом полуострове Дюпле, а на островах – Лабурдонне. Последнего назначили на пост в 1735 году, и его неутомимый гений чувствовался во всех деталях управления, особенно же в превращении острова Иль-де-Франса в большую морскую станцию (притом что работу пришлось начинать с самого основания). До него не было ничего; он фактически создал все – лавки, адмиралтейства, укрепления, экипажи. В 1740 году, когда сделалась вероятной война между Францией и Англией, он получил от Ост-Индской компании эскадру, меньшую по численности, чем просил, с которой предполагал уничтожить торговлю и мореходство Англии в здешних водах; но, когда война действительно началась в 1744 году, поступил приказ не атаковать англичан, так как французская компания надеялась, что между нею и английской компанией возможен нейтралитет в этой отдаленной стране, несмотря на войну между метрополиями. Предположение не кажется нелепым ввиду странных отношений Голландии и Франции (первая при номинальном мире со второй посылала войска на помощь действовавшей против французов австрийской армии); так или иначе, это было весьма выгодно для англичан, которые уступали французам в южных морях. Английская компания приняла предложение, заявив при этом, что упомянутый нейтралитет, конечно, не может связывать ни правительство метрополии, ни королевский флот. Так преимущество положения французов, приобретенное предусмотрительностью Лабурдонне, было потеряно. Между тем английское адмиралтейство направило в океан эскадру и начало захватывать французские корабли между Индией и Китаем; лишь тогда французская компания отрезвилась от своих иллюзий. Докончив свою работу, английская эскадра между тем отплыла к берегам Индии и в июле 1745 года появилась близ Пондишери – политической столицы французской Индии, – готовая поддерживать атаку, которую губернатор Мадраса намеревался предпринять с суши. Теперь-то и пришло время Лабурдонне. В Индостане же Дюпле осуществлял свои широкие планы и закладывал основания для утверждения французского владычества. Поступив на службу компании в качестве подчиненного клерка, он, благодаря своим способностям, поднялся быстрыми шагами до главенства в коммерческих учреждениях Чандер-Нагора, огромному расширению которых сам содействовал, серьезно пошатнув и даже, говорят, уничтожив некоторые отрасли английской торговли. В 1742 году он был назначен генерал-губернатором и в качестве такового перемещен в Пондишери. Здесь он продолжал свою политику, которая имела целью привести Индию в подчинение Франции. Он видел, что вследствие прогресса европейских народов и распространения их по морям всего света настало время, когда восточные народы должны войти в близкое соприкосновение с ними; Дюпле рассудил, что Индия, которую столь часто завоевывали ранее, должна быть теперь покорена европейцами. Он полагал, что Франция должна «выиграть этот приз», и видел единственного ей соперника в Англии. Его план состоял в том, чтобы вмешаться в индийскую политику: во‐первых, как глава иностранной и независимой колонии, каким он действительно был; во‐вторых, как вассал Великого Могола, каким он намеревался сделаться. Разделять и завоевывать; усиливать французское влияние разумными союзами; перетягивать колеблющиеся чаши весов в пользу Франции, бросая на них своевременно вес французского мужества и искусства, – таковы были его цели. Пондишери, бедный порт, был всего пригоднее для этих политических планов; находясь в отдалении от Дели, столицы Могола, Дюпле мог скрывать свои завоевательные устремления до тех пор, пока не станет безопасно их обнародовать. Ближайшей целью его было поэтому основание большого французского княжества в юго-восточной Индии, вокруг Пондишери, при сохранении в то же время позиций в Бенгалии.

Следует заметить – и это замечание необходимо для того, чтобы оправдать связь упомянутых планов с нашим предметом, связь, быть может, не вполне очевидную с первого взгляда, – что суть вопроса, вставшего перед Дюпле, заключалась не в обосновании французского владычества над индийскими провинциями и племенами, а в освобождении навсегда от англичан; об упомянутом же владычестве предстояло позаботиться потом. Самые горячие мечты о власти, какие он только мог лелеять, не могли превзойти того, что осуществила Англия несколько лет спустя. Качества одних европейцев должны были вступить в борьбу с качествами других, и исход этой борьбы в пользу той или другой стороны обусловливался обладанием морем. В климате, столь смертельном для белой расы, малые группы, героизм которых вел войну с врагом, непомерно более многочисленным, на многих полях действий, должны были постоянно возобновляться. Как везде и всегда, морская сила действовала здесь спокойно и незаметно; но не будет никакой необходимости умалять качества и успехи Клайва, английского героя того времени и основателя английского владычества, чтобы показать решительное влияние этой силы на события, несмотря на несостоятельность действовавших в первое время в дальних странах английских морских офицеров и на недостаток решительного результата от состоявшихся здесь морских сражений [136]. Если бы в течение двадцати лет после 1743 года французские флоты вместо английских господствовали на побережье полуострова и на океане между ним и Европой, то можно ли было подумать, что планы Дюпле потерпят окончательную неудачу? «Слабость наших морских сил сравнительно с английскими, – справедливо говорит один французский историк, – была главной причиной, остановившей успех Дюпле». Французский королевский флот не появлялся тогда в Ост-Индии.

Остается теперь коротко изложить историю дела. Англичане в 1745 году делали приготовления к осаде Пондишери, в которой королевский флот должен был поддерживать сухопутные силы, но последствия политических планов Дюпле проявили себя: набоб Карнатика начал угрожать атакой Мадраса, и англичане отступили. В следующем году явился на сцену Лабурдонне, и состоялось сражение его эскадры с эскадрой коммодора Пейтона; несмотря на то, что это сражение было нерешительным, оно все-таки заставило англичан удалиться от берегов Индостана и отступить к Цейлону, оставив обладание морем за французами. Лабурдонне встал на якорь в Пондишери, где вскоре рассорился с Дюпле, путаясь вдобавок в сбивчивых инструкциях из отечества. В сентябре он отправился в Мадрас, атаковал тот с суши и с моря и захватил, но заключил с губернатором условие, по которому город мог быть выкуплен англичанами; это и было сделано уплатой двух миллионов долларов. Когда Дюпле узнал об этом, то пришел в сильное негодование и потребовал отмены условий капитуляции на том основании, что город с момента завоевания должен находиться в его ведении. Лабурдонне отказался исполнить это требование как противоречащее данному им обещанию и потому затрагивавшее его честь.