Карусель - Семен Теодорович Альтов

инкорпорирует когнитивную инскрипцию. Хотя и не очень дымбирольно. Но такова суровая правда жизни: адулярный катафорез в дарсонвализационном амблигоните, как ни печально, но все ж таки гренажирует боскетный матриомикоз.

Таким образом, в данной статье я попытался в живой, доступной форме, не прибегая к строгой научной терминологии, изложить некоторые основы теории информации.

Гипноз

Гипноз, конечно, явление странное. У нас в школе, помню, концерт художественной самодеятельности готовили. Так мы с Роговым сеанс гипноза разучили. Рогов, значит, как бы гипнотизирует, а я, значит, как бы засыпаю. Он мне сказал перед концертом:

— Ты, главное, на сцену первым выскочи. А остальное — дело моих рук. В смысле — техники.

— Не волнуйся, — говорю. — Если кто раньше меня и выскочит, так я его так шугану — никакой гипноз не поможет!

А чтобы меня и вправду какой хитрец не обошел, я заранее за кулисы спрятался.

Мы с Роговым даже чуть не поссорились. Он говорит:

— Иди в зал сядь. Из зала будешь выходить.

Я говорю:

— Зачем же мне зрителям глаза раньше времени мозолить? Они ж враз обо всем догадаются.

Но тут наш номер объявили. Выскочил я на сцену. А Рогов — за мной.

— Сеанс гипноза! — говорит. — Есть желающие?

— Я, — говорю, — желающий!

— Оч-чень хорошо! — говорит. — Сейчас я вас загипнотизирую! — И начинает перед моим носом руками махать: — Гипно-о-оз! Гипно-о-оз!

У меня от его маханий аж в глазах зарябило. Только я на секунду зажмурился, Рогов говорит:

— Подопытный погрузился в глубокий сон!

Я стою и думаю: «То, что он меня в глубокий сон погрузил, — ладно, черт с ним. Но за что он меня подопытным обозвал?!»

А Рогов дальше гипнотизирует.

— Сейчас, — говорит, — тело подопытного — как бревно! Сто́ит толкнуть его — и оно падает.

И толкает меня.

Ну, я, конечно, падаю. Осторожно так, чтобы Рогова не травмировать. Рогов говорит:

— Подопытный ничего не чувствует! Кладем его затылок на один стул, а пятки — на другой. Тело его не прогибается!

Ну, я, понятно, напрягся изо всех сил, чтобы, значит, тело мое не прогибалось, потому что я в состоянии гипноза, и если прогнусь, то из гипноза выйду и тем самым Рогова подведу.

А он, камбала такая, забрался ко мне с ногами на живот и прыгать начал.

Я, конечно, терплю: все-таки Рогов неделю готовился, нервничал, и сейчас не в себе, а в состоянии абсолютного гипноза, тем более — зал уже аплодирует.

Рогов встал с меня и поклонился. Я тоже встал и тоже поклонился. Рогов говорит:

— А сейчас последний номер нашей программы! Подопытный в состоянии глубокого сна пройдет по потолку.

— А это, — говорю, — видал? Я по потолку ходить не обучен.

Он говорит:

— Не бойся, дубина! Тут же все свои.

Ну, уцепился я за гвоздь, полез на стену.

Рогов подсказывает:

— Дальше! Дальше иди!

— Дальше, — говорю, не пойду. Вдруг гипноз отключится — я и грохнусь?!

Рогов тогда швабру — хвать! — и давай меня снизу подталкивать.

В общем, полез я дальше. Два раза гипноз отключался, но я все же каким-то образом вышел на потолок.

Тут вдруг уборщица тетя Люба, которая все это время на стуле дремала, проснулась да как закричит:

— Это кто ж с грязными ботинками — да по чистому потолку?!

Вырвала у Рогова швабру — и за мной. И тоже по потолку.

А может, это все уже в гипнозе было. Только непонятно — в чьем: в моем, в роговском или в тети Любином.

Нет, странное это все-таки явление — гипноз!

Отчетный доклад директора фабрики канцелярских изделий

Товарищи! В этом году мы выпустили 900 000 тетрадей в клеточку, что составило 466 532 388 240 клеточек. Это на 20 клеточек больше, чем у компании «Корпорейшен оф канцелярейшен»! Если нам удастся уменьшить клеточку в 8 раз, то в будущем году мы выпустим около 40 000 000 000 000 чистой клетки, что позволит значительно натереть уши заокеанским магнатам тетрадочного бизнеса! Ранее этим методом мы натерли уши японцам по производству тетрадей в косую линейку.

Гораздо хуже у нас обстояли дела с красками. Сказывалась нехватка тюбиков, которые поставляла нам кондитерская фабрика. Но мы нашли выход — и вместо набора красок из 46-ти тюбиков выпускаем теперь одну тубу, весом 3 кило, в которой любители живописи найдут все что угодно.

Идем дальше. Мы освоили выпуск ремней марки «Пионерский». Это ремень — без пряжки, без застежки, без дырок, с хорошей плотной кожей, выдерживающей давление на объект до 8-го класса.

Общий тоннаж портфелей, выпущенных в этом году, превысил водоизмещение всех кораблей Австрии вместе взятых на 0,2 грамма. Такая рекордная цифра достигнута за счет увеличения грузоподъемности каждого портфеля до 300 килограммов. Но и это не предел.

Колоссальную экономию металла дало изготовление кнопок без шляпок.

И наконец, нами освоено производство 125-миллиметровой 80-зарядной авторучки шариковой системы с барабанным переводом цветных стержней.

Позвольте ваши улыбки считать за одобрение нашей работы!

Дорогая машина

(Почти по Чехову)

Начальник цеха Дубов и зав. лабораторией Кнапс стояли возле ЭВМ и разговаривали.

— Великолепная машина! — говорил Дубов. — За-ме-ча-тельная! Вы обратите внимание на морду! Я имею в виду — внешний вид. Если на понимающего наскочить, так за одну морду двести тысяч рублей дадут! Не верите? В таком случае вы ничего не понимаете…

— Я понимаю, но…

— Ведь электронная, новейшая электронно-вычислительная машина. Точность поразительная, а скорость… Боже, какая скорость. Знаете, сколько я за нее дал, когда она еще была новой? Сто тысяч! Дивная машина! Ше-ельма!

Дубов погладил никелированный корпус ЭВМ и чуть не поцеловал ее в лампу.

— Никому тебя не отдам… красавица моя… Ведь ты меня любишь? Ну тебя к черту! — крикнул вдруг начальник цеха. — Пыльная вся! Только рукав об тебя испачкал и щеки! Да, Кнапс, сто пятьдесят тысяч дал за нее! Одно жаль: считать нечего. Гибнет без дела машинка. Потому-то и продаю. Купите, Кнапс! Ну, если у вас денег мало, то извольте, я уступлю вам половину. Берите за двадцать тысяч. Грабьте!

— Нет, голубчик… — вздохнул Кнапс. — Имей ваша машина шесть селекторных каналов, то, может быть, я и купил бы, а то…

— Это у нее-то нет шести каналов? — изумился начальник цеха. — Кнапс, что с вами? Моя ЭВМ не шестиканальная?! Ха-ха! Так что же она, по-вашему? Двухканальная? Ха-ха… Хороша двухканальная! Он еще не умеет отличить шестиканальную от двух.

— Вы мне говорите, словно я ребенок или инженер… — обиделся Кнапс. — Конечно, двух!

— Пожалуй, вы еще скажете, что я одноканальный А еще тоже технический кончили! Ну, не нужно, черт с вами… Не покупайте… Вахрамеева, паспорт!

Секретарша подала паспорт машины. Прошло полчаса