Технофеодализм - Янис Варуфакис

даже с помощью интернета — и забота о защите окружающей среды станет главным приоритетом. Подобные надежды угасли после 2009 года, и хотя для некоторых они возродились во время следующего большого кризиса — пандемии, этого так и не произошло.

Наш Минотавр, в конце концов, запомнится как печальный, шумный зверь, чье тридцатилетнее правление создало, а затем разрушило иллюзию, будто капитализм может быть стабильным, алчность — добродетелью, а финансы — продуктивными. Умирая, он заставил капитализм пройти через свою последнюю и фатальную метаморфозу, породив систему, в которой власть находится в руках еще меньшего числа людей, владеющих дивным новым типом капитала.

Глава 3. Облачный капитал

 Глава 3. Облачный капитал. В «Лиге справедливости», голливудском блокбастере, по сюжету которого супергерои из разных комиксов объединились в попытке спасти Землю от превращения в пустыню, есть сцена, в которой Аквамен⊕садится в машину Брюса Уэйна, человека, перевоплощающегося в легендарного Бэтмена.

⊕ На самом деле в фильме к Брюсу Уэйну в машину садится Флэш. Он гораздо моложе и беднее как Аквамена, так и Бэтмена. — Примеч. ред.

— Какая у тебя суперспособность? — спрашивает он с дерзостью мальчишки-супергероя.

— Деньги, — отвечает Уэйн.

Ответ одновременно и простой, и мудрый: серьезную силу дает серьезное богатство, а не инопланетные мышцы Супермена или стальной экзоскелет Железного человека.

 Ничего нового, заметил бы ты. Как пела группа Abba: It’s a rich man’s world⊗. Но что именно превращает богатство в сверхспособность? На самом примитивном уровне это асимметричный доступ к ограниченным ресурсам. Представь себе, что ты заблудился в пустыне Сахара и находишься на грани смерти от жажды. Если я подъеду к тебе на верблюде, груженном флягами с водой, у меня внезапно появится власть над тобой, позволяющая заставить тебя «согласиться» работать на меня. То же самое произойдет с двумя соседками-фермерами Джилл и Гейл, пострадавшими от засухи: когда только Джилл обнаружит на своей земле источник воды, она немедленно приобретет власть над Гейл.

⊗ Это мир богатых людей (англ.) — Примеч. пер.

Исключительное право собственности на орошаемые плодородные земли — классический источник власти. Более трех тысяч лет назад, как ты однажды объяснял мне, дорийцы пришли на греческий полуостров с севера. Поскольку у них было железное оружие, которого микенцы еще не знали, они захватили их плодородные земли. Как только они получили землю, они обрели власть над теми, кто ее потерял. И до недавнего времени именно это обязательное сочетание — земли и более эффективного оружия — решало, кто, что и с кем будет делать; у кого будет власть, а кто будет вынужден подчиняться. Это был феодализм.

Затем произошло нечто странное: власть отделилась от земли и в невиданной ранее степени перешла к владельцам чего-то, что зовется капиталом. Что такое капитал? Это не деньги, хотя деньги могут купить капитал — так же, как деньги могут купить землю, вещи, хорошую рекламу. И это не оружие, хотя оружие может помочь экспроприировать капитал, а также землю.

До капитализма определить, что такое капитал, было легко. Он принимал форму материальных благ, которые производились специально для целей производства других благ. Стальной меч в этом смысле не был капиталом — поскольку он не мог ничего произвести, кроме отрубленной головы или пронзенного туловища. Но стальной плуг или удочка были типичными капитальными благами или, перефразируя определение, произведенными средствами производства.

Капитальные блага имели значение за тысячелетия до капитализма. Без сложных инструментов древних инженеров не могли быть возведены ни город, подобный Вавилону, ни храм, подобный Парфенону, ни укрепление, подобное Великой Китайской стене. От вымышленного Робинзона Крузо, который сумел пережить все испытания на необитаемом острове благодаря удочкам, ружьям, молоткам и зубилам, которые он спас после кораблекрушения, до великих феодальных поместий, которые финансировали строительство великолепных соборов Европы, средства производства вооружили человеческие руки новыми силами, пробудили воображение и повысили производительность, не говоря уже о способности убивать друг друга с еще большей эффективностью.

Но затем наступил капитализм, въехав верхом на совершенно новой способности капитала: командной власти.

Командующий капитал. В 1829 году тридцатишестилетний англичанин решил покинуть Британию и поискать счастья в Австралии. Томас Пиль, человек со средствами и политическими связями, отплыл к Антиподам на трех хороших кораблях, перевозивших, помимо его семьи, триста пятьдесят рабочих (мужчин, женщин и детей), семена, инструменты и другие средства производства, а также пятьдесят тысяч фунтов стерлингов наличными — значительная сумма по тем временам, примерно эквивалентная 4,6 миллиона сегодняшних фунтов. Идея состояла в том, чтобы основать небольшую, но современную сельскохозяйственную колонию на тысяче квадратных километров земли, которую колониальные власти экспроприировали у туземцев в его пользу. Но вскоре после прибытия его планы рухнули.

Главную причину своей неудачи Пиль не мог заранее даже представить. Его план был скрупулезно просчитан. Да, его ожидали трудности — от неурожая и сопротивления коренных австралийцев до споров с местными колониальными властями. Однако он полагал, что с его политическим влиянием, квалифицированными английскими рабочими, первоклассными импортными средствами производства и достаточным запасом наличных денег, чтобы платить рабочим и покупать необходимое сырье в течение длительного времени, у него всё под контролем. Увы, как пошутил Карл Маркс семь десятилетий спустя, единственным, что Пиль не смог захватить с собой из Англии, был капитализм! [12]

Катастрофа наступила, когда произошло нечто, чего мистер Пиль совершенно не ожидал: рабочие стали массово уходить от него, нечто вроде «Великой отставки» XIX века на островах Антиподов. Они просто переезжали, получали личные участки земли в окрестностях и начинали заниматься собственным бизнесом. Это была катастрофа, к которой Пиль оказался плохо подготовлен из-за своего английского опыта. Положение рабочих в Британии внушило ему ложное чувство контроля над ситуацией, поэтому он предполагал, что капитал, который он привез с собой из матушки-Англии, наделил его необходимой властью над привезенными им с собой английскими работниками.

Пиль предполагал, что у рабочих не было другого выбора, кроме наемного труда. Это предположение звучало здраво в Британии, где после огораживания — массовой приватизации общинных земель, которая происходила с конца XVIII века, — крестьяне больше не имели доступа к какой-либо земле. Безземельный работник, уволившись с наемной работы в Манчестере, Ливерпуле или Глазго, просто умер бы от голода. Однако в Западной Австралии обилие пустующих земель (даже с учетом присутствия коренных жителей) предлагало им альтернативу: расторжение контракта и работу на себя. Таким образом, незадачливый мистер Пиль остался с великолепными средствами производства Made in England, большим количеством денег, но без власти командовать своими рабочими.

Земля есть то, что она есть: плодородная почва, на которой растут овощи, пасутся животные, возводятся здания и на которой должны твердо стоять люди, прежде чем смогут бежать, плыть или тянуться к небу и звездам. Но капитал, как и труд, отличается от земли тем, что у него есть вторая природа — я начал понимать это, когда ты познакомил меня со своеобразной двойственной природой света. Конечно, одна из природ капитала осязаема, имеет физическое воплощение и измеримо повышает производительность. Но его второй природой является невыразимая сила, позволяющая командовать другими — мощная, но хрупкая власть, природу которой, к своему большому ущербу, неправильно понял бедный мистер Пиль.

Переход от феодализма к капитализму был, по сути, переходом права командования от землевладельцев к владельцам средств производства. Чтобы это произошло, крестьяне должны были сначала потерять свободный доступ к общинным землям. Вот почему для рождения капитализма в Британии понадобилось огораживание: оно лишило британских рабочих тех возможностей, которые рабочие Пиля обнаружили в Западной Австралии. Я помню, как ты рассказывал мне, что рабочие на Chalyvourgiki, греческом сталелитейном