А можно я с тобой? Твой страх – защита от тревог - Анабель Гонсалес

держал ее за руку, и они так молча сидели вместе. Когда Люсии исполнилось девять – достаточно, чтобы осознавать происходящее, – выражение лица ее отца стало еще более замкнутым. Она осознавала, что между родителями иногда возникают разногласия, хотя и не слышала, о чем они говорили. Ее мать пыталась что-то донести до отца. Позже Люсия узнала о финансовых трудностях: отец пытался открыть свой бизнес, но не смог им управлять, и мама была вынуждена искать поддержку у своей семьи. Скоро мать начала работать, и стала проводить меньше времени дома. Отец, хотя и был рядом, казался отстраненным.

Данный период оказался долгим и сложным. Семья матери никогда не принимала ее отца, и это создавало дополнительное напряжение в отношениях. Такая обстановка дала возможность дедушке и бабушке Люсии часто говорить своей дочери: «Мы же говорили тебе». Воспоминания о ссорах родителей, которые так часто посещали Люсию, были тесно связаны именно с этим периодом ее жизни. Вспоминая моменты, когда ее родители ссорились, Люсия всегда возвращалась к тому периоду, и эти образы оставались с ней на протяжении всего детства. К счастью, рядом всегда была ее сестра, на пять лет старше, и они делились переживаниями, помогая друг другу осмыслить ситуацию. Порой их мать, понимая, что девочки могли услышать ссоры, приходила и успокаивала: «Не волнуйтесь, мы все разрешим. Иногда взрослые ссорятся, чтобы найти решение». Но по сути между родителями так и остались неурегулированные вопросы. Однако жизнь принесла некоторое облегчение: когда Люсии было двенадцать, ушла из жизни бабушка – ключевая фигура напряженных отношений с отцом. Хотя мать переживала, и дочь иногда видела ее слезы, родители стали спорить заметно реже. Спустя некоторое время отец нашел работу в магазине стройматериалов, и его взгляд стал ярче. Освободившись от тяжести собственного бизнеса и нужды что-то доказывать родственникам жены, он теперь находил радость в повседневной жизни, делился с семьей забавными историями с работы о странных привычках коллег и порой абсурдных запросах клиентов – и получал от этого искреннее удовольствие.

Все это время рисование было верным спутником Люсии. У нее было множество работ. Ее мать бережно хранила все детские рисунки дочери, которыми та так гордилась. Иногда Люсия создавала их специально для отца, особенно в те моменты, когда его глаза теряли блеск, и именно тогда он ободрялся. «Ты настоящая художница, моя дорогая», – говорил он, после чего снова погружался в свои раздумья. Люсия рисовала свои грезы и тревоги, вдохновляясь изображениями, которые отражали ее внутренний мир. Она создавала супергероиню, решавшую все проблемы, волшебные миры, где можно было летать, и портреты с глазами, искрившимися светом. В четвертом классе учительница часто просила Люсию показать рисунки и порой задерживалась с ней после занятий, обеспокоенная печальными образами на некоторых из них. «Люсия, у тебя все в порядке дома?» Девочка почти ничего не рассказывала, считая, что иначе это было бы предательством по отношению к отцу. Но для учительницы этого было достаточно, чтобы почувствовать, что что-то не так, и она старалась быть внимательной.

Для Люсии очень важным стало выражение своих чувств на бумаге, а также беседы с сестрой, разговоры с мамой по этому поводу, забота учительницы и поддержка отца. На бумаге она могла излить свою боль, придать ей форму и в какой-то мере облегчить. Люсия изображала свою жизнь разными красками, и в детстве мечтала стать художницей. Однако, возможно, поскольку рисование помогало ей в трудные моменты, она так и не сделала его своей профессией. Порой она размышляла об этом, но не могла решиться. Беседуя с подругой Паулой, Люсия задумывалась, не повлияло ли на нее то, что отец стал счастливее в должности продавца, чем когда он имел свой бизнес. Не все в ее истории было ясно, но Люсия обдумывала это, и со временем ее взгляд на жизнь менялся.

Выражение наших внутренних чувств любым доступным способом оказывает положительное влияние на наши эмоции. Мы не только проявляем их, но и придаем им смысл, и в процессе вместо избегания чувств начинаем их ощущать. Кроме того, мы получаем возможность взглянуть на произошедшее со стороны, переосмыслить. Это позволяет нам видеть ситуацию под другим углом, в перспективе, поэтапно. Символизация представляет собой эффективный метод для работы не только со страхом, но и с другими сложными эмоциями. Каждый из нас находит свои способы это сделать, и для этого вовсе не обязательно быть художником. Например, включив песню, которая резонирует с нашими эмоциями, и громко пропев ее в одиночестве, мы можем испытать аналогичное облегчение. Многие ведут дневники, которые помогают им анализировать и понимать свои чувства. Особенно это актуально в подростковом возрасте, когда наша эмоциональная жизнь особенно насыщенна.

Поэтому очевидные рекомендации по борьбе со страхом, например, релаксационные упражнения, могут не всегда приносить желаемый эффект. Потому что в конечном итоге мы сражаемся с нашими собственными эмоциями. Страх – это часть нас, и борьба с ним – это борьба с самими собой. Однако простое смирение со страхом тоже не выход. Поиск баланса – ключ к гармонии. Вместо того чтобы поддаваться панике или отрицать страх, мы можем начать действовать, все еще ощущая страх, и понять, что реальность оказалась не такой страшной, как мы ее представляли. Например, избегая разговоров о болезненном опыте и в конце концов решая поделиться им, мы обнаруживаем, что люди вокруг не только не осуждают нас, но и предоставляют неоценимую поддержку. Таким образом, страх разговоров о наболевшем уменьшается.

Тем не менее важно понимать разницу между поиском баланса и крайностями. Если мы реагируем противоречиво на страх, то есть бросаемся в омут с головой, убеждая себя, что «все в порядке», этот страх может и не исчезнуть. Такие реакции называются контрафобическими, и они не всегда помогают справиться с ощущением угрозы или страха перед ней. Мы словно просто перескакиваем через препятствие, и наши постоянные проявления отваги или принятие риска не позволяют преодолеть глубокий внутренний страх. Предположим, мы застенчивы и стараемся не выражать своего несогласия, чтобы избежать конфликтов. Но однажды находим в себе силы и высказываем коллеге все, что накопилось на душе. Словно водопадом изливаем на него все накопившиеся чувства, не предоставляя ему шанса возразить. Завершив, мы с облегчением думаем: «Наконец-то все сказано». Если это станет началом перемен, моментом реализации мысли «я могу говорить открыто», то это хороший шаг вперед. Но если мы остановимся на достигнутом и будем ждать следующего всплеска эмоций, возможно, эффект будет непродолжительным.

Вместо того чтобы решительно отбросить все накопившиеся проблемы, нам стоит научиться их