Успокаивает не ромашка. Как победить тревогу и обрести гармонию - Мелина Ильинична Пану

Одна моя клиентка сильно злилась на своего сына, что он не поздравил ее с важной датой.

– Он был занят только собой! – возмущалась она. – Он совершенно не думал обо мне. Все время он посвящает своей жене и двум дочерям, работе или отдыху от работы и семейной рутины. Но нельзя ведь забывать про мать! Неблагодарный!

Когда мы стали исследовать ее чувство злости (а за ним всегда стоит страх), я спросила ее: «Чего вы боитесь?» И она ответила: «Я боюсь остаться одна, я боюсь быть никому не нужной, я боюсь быть не нужной ему».

Мы долго беседовали, она приходила на сессии, и постепенно мы вместе смогли увидеть, как ее близкие отношения с сыном, та теплота и доброта, которая в них была, исчезли. И как далека была от реальности ее идея о том, что это жена и две дочери забрали все внимание. Постепенно она смогла увидеть, как страх потерять внимание сына заставлял ее становиться более властной, контролирующей, навязчивой, капризной, злой, несправедливой, эгоистичной. Как она перестала замечать своего сына и его потребности, как растеряла свое доброе теплое отношение к нему и собственными руками возвела стену между собой и его женщинами. Она увидела, как сын потерял любящую мать, а затем мать потеряла любящего сына.

А что, если выйти из эгоцентризма?

Тогда можно почувствовать любовь в каждом моменте жизни.

Радость

Одержимый страхом утратил способность радоваться. Его напряжение отпечаталось в глазах, походке, отношениях с жизнью и людьми. Страх съел радость.

Моя клиентка много лет мечтала о ребенке, но никак не получалось. И когда вдруг получилось, она забеременела, родила и растила ребенка, в какой-то день осознала, что все это время не испытывает радости. Она пришла удивленная:

– Я никак не могу понять: я так хотела ребенка, я так стремилась, старалась, я получила, но моя жизнь еще более безрадостная, чем была до его появления. В чем дело?

Мы начали исследовать ее чувства в течение дня, двух дней, трех и обнаружили, что всю ее жизнь затопил страх. И во сне, и наяву она испытывала сильное напряжение, что с ребенком что-то случится. Она пугалась, когда он ползал, когда брал что-то в рот, когда не ел, когда долго спал, когда пытался ходить. Одним словом – всегда.

Она не чувствовала радости ни когда он появился, ни когда у него вылез первый зуб, ни когда он самостоятельно сделал шаг. Вместо радости к ней приходил страх: вдруг с ним что-то случится.

Тогда мы сделали погружение в фантазию, в которой она представила своего ребенка и сказала ему: «Я боюсь, мне очень страшно, потому что я не могу тебя от всего защитить…»

Она проговорила весь свой страх, прожила его, выразила, а когда наступил покой, она увидела своего малыша, что он пришел, он есть, у него появились зубы, он научился ходить.

Что, если позволить себе заметить, что твои мечты сбылись?

Тогда радость может случиться…

Доверие

Одержимый страхом утратил способность доверять. Подозрительность засела в его сердце и проявляется в каждом слове, в каждом поступке, в каждом выборе.

Конечно, каждого из нас обманывали. Кого-то грабили, кому-то изменяли, кого-то предавали. И все-таки мы живем дальше, любим, дружим, верим. Но тот, кто застрял в страхе, видит людей сквозь призму недоверия.

Моей клиентке изменил муж, их отношения закончились разводом, а все ее последующие отношения превратились в ад. Недоверие начиналось с первого свидания. Она не верила, что человек свободен, просила показать паспорт, чтобы убедиться, что в нем нет штампа. Она не верила, что человек настроен на серьезные отношения, поэтому сразу заводила разговор о браке, и если мужчина не был готов обсуждать это на третьем свидании, она подозревала его в использовании. Она не верила, что подарки дарятся от чистого сердца, а не ради интимной связи, поэтому заставляла мужчин сопровождать подарки долгими объяснениями, с какой целью они преподносятся. Она вела допросы о бывших партнершах, о том, были ли измены, будто банковский служащий, проверяющий кредитную историю. Все ее отношения рушились. Она понимала, что одержима.

– А что если довериться? – спросила я ее.

И она расплакалась. Она вспомнила, как сильно доверяла своему главному в жизни мужчине и какую сильную боль испытала, когда это доверие было нарушено. Она очень боялась испытать эту боль снова. Она думала, что страх закрывает ее от боли. Но он закрывал ее от любви.

Выплакав всю свою боль, прожив ее каждой клеткой своего тела, она поняла:

Если довериться, можно снова испытать любовь.

Вдохновение

Одержимый страхом утратил способность чувствовать вдохновение. Все, что он делает, делается им ради результата или по принуждению, из нужды или из соперничества, он слеп к красоте жизни, к прикосновению ветра и солнца, к многообразию форм и чувств.

– Я должен быть не хуже других, – настойчиво говорил мой клиент, – я не могу опозориться. Какие-то троечники и недалекие люди будут жить богато и свободно, а я при моих мозгах и данных буду работать за три копейки на них.

Он был очень старательным, он выполнял огромные объемы работ, он брал на себя большую ответственность, новые крупные проекты, но все это делал из чувства нужды, конкуренции, страха проиграть. Это привело его к истощению, отвращению к работе, жизни и людям. Ему больше как будто ничего не хотелось. Мир казался ему ужасным, а жизнь сплошной борьбой.

– Ты когда-нибудь испытывал вдохновение? – спросила я его и заставила глубоко задуматься.

Я видела, как складки появились на его лбу, как будто ему очень тяжело было вспомнить: что это за состояние, существует ли оно вообще? Он долго искал его в своей памяти и затем вспомнил: он очень любил читать книги, наблюдать и подмечать детали, глубоко анализировать происходящее. У него был ясный ум и острый интеллект – он получал огромное удовольствие от своих способностей. Но однажды он заметил, что никак их не использует для получения социальных выгод. Он просто наслаждается процессом познания и жизни, в то время как другие, менее вдумчивые и интеллектуальные люди, устремляются за различными благами и получают их с помощью своей находчивости, предприимчивости и желания.

– Я не знаю, не могу вспомнить, почему я воспринял это как угрозу, ведь мне было хорошо и мне действительно не нужны были в тот момент никакие блага. Но я как будто не мог допустить, что они будут принадлежать людям, которых я считал менее развитыми. Я втянулся в эту игру,