Спас на крови - Сергей Малинин

за что, батюшка. Рад буду вам помочь. Но позвольте небольшое нарекание. Что же вы со мной только по делу и общаетесь? Непременно пишите письма, звоните, я буду очень рад беседовать с вами! И это не дежурная любезность, поверьте.

Отец Никанор обещал обязательно выйти на связь. Повесив трубку, он сразу заметил, что на душе стало гораздо легче. Разговор с отцом Сергием настроил на оптимистический лад, внушил осознание того, что все наладится именно так, как и должно наладиться.

Может, поэтому отец Никанор особенно замечательно отслужил вечернюю службу. Каким-то дивным образом он чувствовал, что образ Спаса поддерживает его, помогает находить такие интонации в чтении молитв и такие слова проповеди, что сердца людей сами открываются навстречу.

Из патриархии позвонили через три дня. То есть отец Сергий сдержал свое слово, поговорил с Его Святейшеством.

– Отец Никанор? – спросил голос в трубке.

– Да, я вас слушаю, – ответил священник.

– С вами будет разговаривать патриарх. Вы готовы?

– Да, конечно! – ответил отец Никанор, хотя и чувствовал некоторую растерянность. Не каждый день такое бывает, чтобы Патриарх всея Руси решил лично с тобой поговорить.

– Добрый день, батюшка! – прозвучал в трубке знакомый голос. – Мир вам.

– Здравствуйте, Ваше Святейшество! Благодарю, что обратили на меня внимание.

– Дело ваше мне описали, и я хочу спросить: вы на самом деле уверены, что это икона кисти Феофана Грека? Не ошибаетесь?

– Владыка, я ведь не эксперт. Не могу я сразу, на глазок определить, подлинник передо мной либо подражание. Но я хорошо помню уроки искусства в семинарии. Виден стиль Феофана Грека, явно старая доска… Владыка, я бы хотел, чтобы эту икону обязательно посмотрели знающие люди. И у меня есть чувство, что этот образ на самом деле настоящий.

Патриарх молчал несколько секунд, а потом произнес:

– В религии чувства – одно из важнейших составляющих. Если нет в человеке чувства, то вера никогда не найдет дорогу к его сердцу. И что, если не наша вера, дает нам порой ответы на те вопросы, на которые не в силах ответить больше никто и ничто. Отец Никанор, я хочу, чтобы вы доставили эту икону в патриархию. Мы отдадим ее в руки самых авторитетных экспертов России. Они дадут ответ.

– Владыка, я очень вам благодарен. Скажите, а что делать с остальными произведениями искусства? Они сейчас находятся в исполкоме, и ожидается ответ министерства культуры…

– Отец Никанор, давайте мы поступим так: найдите автомобиль, на котором вы сможете осторожно доставить все эти произведения в Москву. А я позабочусь, чтобы здесь ими занялись компетентные люди. Вы сможете так сделать?

Никанор задумался. Пожалуй, ему будет достаточно просто договориться с исполкомом. Надо сходить на прием к мэру. Он всегда готов был помочь отцу Никанору, насколько это было в его силах.

– Думаю, мэрия мне поможет с автомобилем, – сказал отец Никанор.

– Очень хорошо. Сделаем так, батюшка: как только вы договоритесь о транспорте или не договоритесь, в общем, как только появится определенность – непременно позвоните мне и скажите, когда вас ждать.

– Слушаюсь, владыка, но что, если ваши секретари…

Патриарх перебил отца Никанора на полуслове, и на этот раз в его спокойном баритоне слышалось легкое раздражение.

– Просто скажете, кто вы есть, – и вас немедленно соединят со мной, если только я не буду очень серьезно занят. Отец Никанор, вы сумели найти связь со мной, теперь у вас больше не будет такой проблемы.

– Да, владыка. Извините меня, пожалуйста.

– Не за что. Благословляю вас. Всего наилучшего, – сказал патриарх и повесил трубку.

Отец Никанор по-прежнему не мог принять того, что вокруг патриарха, самого высшего чина Православной церкви, создана стена примитивной бюрократии, сквозь которую невозможно пробиться, если только не найти лазейку. А между тем, если хорошо подумать, владыка должен быть максимально открытым и доступным.

Утром отец Никанор отправился к мэру города. Тот легко принял отца Никанора, так как знал, что этот священник, несмотря на свою идейность и преданность делу, никогда не устраивал градоначальнику проблем.

Никанор изложил суть дела. Мэр, покрутив в руках шариковую ручку, бросил ее в пресс-папье и ответил:

– Батюшка, я не вижу в вашей просьбе ничего невозможного. Возьмем грузовой микроавтобус из автопарка, аккуратно все упакуем – и доставим. За два дня будем в Москве. Допустим, если я организую вам транспорт на… понедельник. Как раз успеете съездить туда и вернуться до выходных, чтоб водитель не сильно огорчался. Хорошо? Вам так подойдет?

– Мне подойдет все что угодно. Главное, чтобы как можно скорей доставить все найденное в Москву.

– Понимаю… Скажите, отец Никанор, а можно мне прийти посмотреть на эту икону? Вы так интересно о ней рассказывали!

Священник развел руками.

– Да какие могут быть вопросы, Игорь Алексеевич! Двери храма всегда открыты для людей, иначе и быть не может. Приходите, когда вам удобно. Лучше всего, когда у нас служба идет. Так вы получите наибольшее впечатление от этого произведения.

– Хорошо, я приду! – улыбнулся мэр.

Они еще немного поговорили на отвлеченные темы, как это бывало всегда, когда отец Никанор появлялся в кабинете градоначальника. У священника создалось впечатление, что мэр и сам был бы рад ходить в церковь, вести духовную жизнь, а не только светскую. Просто что-то ему мешает. Возможно, считает, что это не слишком к лицу чиновнику? Да нет, сейчас ведь, наоборот, стало модным всячески подчеркивать свою набожность! Значит, что-то другое удерживает Игоря Алексеевича, но вот что… Да, не помешало бы хоть раз поговорить с ним не на рабочем месте, а по душам, по-настоящему. Отец Никанор взял на заметку – обязательно пообщаться с мэром в неформальной обстановке.

В понедельник в семь часов утра темно-синий микроавтобус «форд» стоял у крыльца исполнительного комитета. В него аккуратно загрузили экспонаты, снова разложенные по ящикам. Исключением стала только икона, для которой отец Никанор самолично собрал отдельную коробку, обитую красным кумачом. Эту коробку тщательно закрепили на отдельном месте в кузове.

Отец Никанор был одет в цивильное, а за плечами его висел рюкзак, в котором лежала аккуратная новенькая риза, специально предназначенная для того, чтобы надеть ее перед встречей с патриархом. Он решил, что парадное одеяние будет неуместно в этом случае.

Микроавтобус тронулся. С крыльца на него смотрели мэр, Иртеньев и еще какие-то люди, которых отец Никанор видел и в городе, и в исполкоме, но не знал лично. Никто из этих людей и не представлял, что видит отца Никанора в последний раз…

Когда никому не известный священник из провинциального города Сим позвонил и сообщил, что обнаружена