Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

– Ты кто такая?

– Лав. От Пруденс и Сью Черри.

– Ты знаешь Пруденс? Где она?

И вот настал тот момент, когда от моей самоуверенности и след простыл. Хорошо, что мужчина, стоявший теперь позади Джозефины, приказал остальным разойтись и оставить нас вдвоем. Видимо понял, в чем дело.

– Я шла сюда с ней. И со Сью.

– Шла? А они теперь где?

У меня язык не поворачивался рассказать ей как все было. На глаза тут же навернулись слезы. И этого оказалось достаточно, чтобы Джозефина зарыдала. Завыла точно также как Роуз, когда потеряла ребенка. От этих воспоминаний по моему телу пробежала дрожь. И ввела меня в ступор.

Ее, падающую на пол, тут же поймал на руки мужчина, который велел остальным отвести девушку наверх. А затем подошел ко мне. И, невзирая на мое убитое состояние, сказал.

– Послушай. Я не знаю кто ты, Лав, и что конкретно случилось с ее родными. Ей ты расскажешь, когда она успокоиться. Но большего от нас не жди. У меня наверху много таких как ты. И они хотя бы местные. А тебя я впервые вижу. Будь паинькой, воспользуйся теми пару минутами, что у тебя есть, чтобы не ухудшить свое положение.

Закончив со мной, он ушел наверх, откуда был слышен вой Джозефины. А я вновь осталась одна, погруженная в свои мысли.

Мне было нужно разработать план, как тут перекантоваться, пока я не узнаю, как добраться до штаба «Саузен Пауэр» и сбежать из этого города вместе с Джереми.

Или с тем, что от него осталось.

Глава 20. Иллюзия шанса.

Я просидела в этом чертовом баре весь оставшийся день. Ни закинув так в себя ни крошки хлеба, ни запив это все хоть какой-то водой. Сверху все еще были слышны голоса. Сначала они успокоили Джозефину, потом начали шептаться. Возможно обсуждали мою судьбу. В какие-то моменты в разговор вклинивалась сама Джозефина. Я надеялась, что ее голос был за меня.

Когда стемнело, я пошла к сцене. Рядом лежал пыльный плед, которым укрылась. И легла прямо на сцену. Она была не слишком большой, чтобы на ней разлечься. Но и не слишком маленькой, чтобы упасть во сне.

Убьют ли они меня во сне? Ведь человеческое мясо тоже шло в обиход.

Из головы так и не вышло разобранное по частям тельце Сью.

Даже во сне.

Я шла по какой-то осветленной тропе, по бокам которой не было ничего. Только бесконечная темнота. Оставалось идти только вперед. Сзади меня тропы уже не было. Она исчезала с каждым дальнейшим шагом.

Точно такой же сон как и в школе. Когда я только проснулась. Только без взрывов и ярких вспышек.

Никого не было слышно. Полнейшая тишина, которую невозможно даже представить. Знаешь, когда всунешь беруши в уши и закроешь глаза. Даже тогда ты что-то услышишь. А тут… не было слышно ничего.

Впереди вновь показалась фигура. Точно такая же, как тогда. И я помнила, кто это был.

– Привет, малышка, – сказал Трай Берри и снова вышел мне на встречу.

Внутри уже не было страха. Уж точно не такого, как тогда. Да и в его руках ничего не было. Сами руками даже были чистыми. И одну из них он протянул мне.

– Пойдем со мной.

Что-то внутри уже не противилось ему. Не просило бежать назад. Знало, что бежать некуда. А его лицо, на мгновение, даже вселило спокойствие. По крайне мере, во сне.

Взяв меня за руку, он встал слева от меня. И повел по тропе, словно под венец, прямо к алтарю.

– Я знал, что так будет. Что ты когда-то придешь ко мне. Снова. Но уже другой.

Сдвинув брови, я посмотрела на него. Он улыбался. И совершенно не спешил объясняться.

– Ты становишься мной, Лав. Ты погружаешься в меня. Как клубника, которую макают в растопленный шоколад. Ммм… такая сладкая и вкусная клубника.

От грязных ассоциаций мне стало довольно мерзко. Хоть и я не могла не признать, что теперь его лицо почему-то не вызывает во мне дикий ужас. Более того, впервые в жизни я нашла его довольно-таки привлекательным молодым человеком.

– Скоро мы увидимся, и ты сможешь окунуться в меня. Полностью.

Он остановился. Взял мою вторую руку и встал напротив меня. Мы стояли прямо как жених с невестой возле алтаря.

Улыбаясь, он сказал.

– Главное, не утони!

И толкнул меня вперед. В ту самую темноту, из-за которой я теперь его не видела.

И не видела больше ничего.

Тут же я проснулась. Вспомнила, где нахожусь, и выдохнула. Лучи солнца уже вовсю пробивались через пыльные окна бара. И от этого света на душе стало легче.

Неужели я теперь боюсь темноты?

На втором этаже было по-прежнему тихо. Возможно, они обо мне забыли. И я так останусь сидеть на сцене до тех пор, пока сама не покроюсь пылью и не захлебнусь в ней.

Так себе смерть. Но даже на нее они обрести меня не смогли.

Позже, когда солнце уже вовсю освещало первый этаж, ко мне спустилась та женщина, что привела меня в бар. В руках она держала хлеб с сыром и чашку чего-то горячего.

– А ты умеешь находить себе место, – ухмыльнулась она и села рядом на пол.

На минуту я подумала, что она решила меня отравить. Но сыр был мелко нарезан и любой бы яд был бы через него заметен. Еда была чистой.

– Прости, что так вчера вышло. Мы даже и не подозревали, что ты принесешь такие плохие вести. Джози так и не сомкнула глаз. Я сплю с ней рядом. Бедная… Она так надеялась на эту встречу. Рассказывала нам о том, какая ее сестра Пруденс храбрая, а малышка Сью умная не по годам. Жаль, нам так и не удалось познакомиться.

Пока она рассказывала все это, я потихоньку отламывала себе кусочки хлеба с сыром и клала в рот. Такие деликатесы давно не ела. Надеюсь у них тут нет провизии с фасолью, от которой у меня уже живот болит.

– Кстати, насчет познакомиться. Я Барбара. А внутри меня сидит малыш Джейсон. Так и просится наружу.

Она встала с пола и села рядом на сцену, располагая к беседе. Сегодня она выглядела намного приветливее, чем вчера. Поэтому решила заговорить и я.

– Я думала вы выкинете меня за дверь, пока я буду спать.

– Ха-ха! Да ты впрямь нас испугалась! – рассмеялась она во весь голос, – не бойся, мы не такие уж