Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

сказать. Выхватив у него аккуратно открытую им бутылку, я присосалась к ней с пылом и жаром. Напиться, напиться! Нет, господи, что я делаю?! Я вернула бутылку обратно. Ёнгук обернулся к Джело. — Эй, доставай виновника торжества!

— Гук, и всё-таки… — Джело достал из кармана огромный бриллиант, сияющий по-особому при свете фар. — Его украла Мэя, а не я. Выходит, я не прошёл испытания?

— А что, Мэя претендует вступить в наши ряды? — поинтересовался Санха, подойдя ко мне. Все взоры обратились ко мне. Я стояла в центре полукруга, в котором кроме меня была лишь одна девушка — Сунён, и она единственная смотрела на меня без радости и добра.

— В «Золотые» девушек не берут, — напомнил Гук. — Но она показала себя с лучшей стороны, поэтому… ты хочешь быть дальше с нами, Пак Мэя? Хочешь полететь вместе с нами, наводить порядок?

Я медленно обвела взглядом каждого, поочередно, остановившись на последнем Джело. Он смотрел на меня с опаской, и я не могла понять, чего он больше ждет — отказа или согласия? Если он не хочет обузы в виде меня, то согласие с моей стороны будет отвратительной навязчивостью, а если он ждет положительного ответа, а я откажусь, то снова разобью ему сердце? А моё, разве моё он не разбил уже несколько раз своей гордостью? Если он захочет, чтобы я была с ним, то не отступит, а если отступит… я не знаю, что со мной будет дальше.

— Спасибо за приглашение, — я вдруг поняла, что спроси это Джело, и всё встало бы на свои места, я бы не задумывалась. Но это спросил Ёнгук. Всего лишь Бан Ёнгук. — Но я, пожалуй, останусь в Сеуле. Здесь моё место.

Брови уличного фокусника поползли вверх. На его лице возникло нешуточное изумление. Что ж, я забирать слова обратно не собираюсь. Приняв бокал с шампанским, я выпила с этими удивительными, такими разными, и всё же одинаково доблестными парнями за то, за что никогда бы и не думала пить раньше — за то, что полиции утерли нос!

— И всё-таки, как же происходили ваши кражи ювелирных? — не выдержала я, допивая первую порцию шампанского. Первую, если не считать нескольких крупных глотков из горла. Из багажника авто Ёнгука продолжали появляться спиртные напитки. Сольджун чокнулся с моим заново наполненным бокалом.

— А ты до сих пор не догадалась? — посередине поля, разыскиваемые копами, но неопознанные, мы были как одна большая семья, и я прочувствовала эту сплоченность, непередаваемую крепость и поддержку друг друга в золотых. До такого далеко ни то что коллективу полицейских, но и обычным компаниям приятелей. Я покачала головой.

— Да всё же элементарно. — ослепительно улыбнулся гипнотизер. — Я в таком же, как твой сейчас, костюме, заходил в ювелирные, завораживая охранника и продавщицу или двух, забирал всё, что можно, желательно с витрин, и уходил, не оставаясь на камерах наблюдения благодаря минус-голограмме. Потом мы подставляли нужного свидетеля под записанную плюс-голограмму. Она сбивала с толку целиком и полностью, а свидетель всегда был благонадежный — из легавых. Своим-то полиция верит и не усомнится в их нормальности и объективности.

— Так ты специально меня подвез в тот переулок? — ахнула я, посмотрев на Чонопа.

— Прости, нам нужны были свидетели-копы. Я тогда не знал, что ты хорошая. — мило расплылся он.

— А дом Дэхёна никто не грабил, — признал Санха. — Он сам отдал мне всё, чтобы инициировать ограбление, от которого вообще не осталось ни следа.

— Но зачем?! — негодовала я, почему-то разделяя общую радость над всеми их проделками.

— Побесить легавых, — засмеялся Ёнгук. — А чего они меня из своих рядов заставили уйти? Я там вписывался!

Все засмеялись.

— Так, вы вернете все награбленное? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Конечно, ты же не думаешь, что нам не хватает денег? — выкинул через плечо бокал Сольджун. — Мне хватит, а то ещё переклинит контакты моего дарования.

Компания принялась обсуждать подробности всех дел, прошлых и будущих, и я осталась чуть в стороне. Воспользовавшись смехом и весельем, Джело подошел ко мне.

— Можно тебя на минутку? — молча последовав за ним, я спиной ощущала взгляд Сунён. Мы отошли метра на четыре, пока не вышли за границу света от машин. — Мэя…

Он протянул бриллиант на раскрытой ладони.

— Он принадлежит тебе. Я крал это для Саломеи, преподношу в дар ей.

— Саломея и Голова Иоанна Крестителя. Всё, как надо. — искусно улыбнулась я, скрывая за улыбкой искреннюю грусть и боль. Даже находиться рядом и понимать, что эта встреча, возможно, последняя, было больно.

— Да. — согласился Джело. Пауза. Громкий вздох. — Я думал, что ты захочешь с нами…

— Я тоже так думала, — витиевато обмолвилась я. — Но всё складывается иначе.

— И как же? — он смотрел на меня с неукротимым любопытством, я видела, что всё ещё интересна ему, как минимум. Но, складывалось ощущение, что интерес этот пробужден моим внезапным отказом следовать за ним на край света. Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Не все ли мы такие? Хотелось передумать прямо сейчас и сказать, что всё-таки присоединюсь к ним, но что-то меня сдерживало. Нет, я должна остаться. Мы должны расстаться. Пусть это предвещает мне одиночество и драму, но да будет так.

— А разве ты не знаешь, чем закончилась история Саломеи? — ответила я как настоящая принцесса Иудейская[22], вопросом на вопрос. Джело нагнал складки на лоб, но я помогла ему: — Её выдали замуж за нелюбимого и старого царя, который её увез к себе, и она потерялась на страницах истории.

— Но в наше-то время никого замуж силой не загонишь. — поверил, похоже, в мои намерения Джело, ошарашившись.

— Да я и не собираюсь, — пожав плечами, я думала, сделает он всё-таки какой-нибудь жест, заставивший бы меня передумать, или нет? — Ну, а ты?

— Гук сказал, что в золотые я всё равно принят. Значит, мой путь в Нью-Йорк. — мои глаза увлажнились и я опустила их, спрятав под ресницами. Да-да, именно из-за банды он туда едет, как же.

— Ладно, — твердо произнесла я, делая вид, что мне это всё нормально. — Иди к своим, я постою немного одна.

— Точно? — протянул было руку ко мне Джело, но несмело отдернул.

— Да, хочется подумать.

Мальчишка удалился, пару раз оглянувшись. Я завертела в руках пустой бокал и бесценный камешек, носящий имя святого. Повторить что ли жест Сольджуна и выкинуть и то, и другое, через плечо? Вот, стою, одна. О чем думать-то? Думать больше не о чем. Приключения подошли к концу, и завтра начнутся серые будни.

— Он ещё повзрослеет,