Коллекция - Валерий Аркадьевич Горбунов

— Я на собеседование… Куда?

Она с удовольствием задержала взгляд на видной фигуре Шакина, на его круглом лице добряка и балагура.

— Пройдите в этот коридорчик… Эти товарищи тоже ждут.

На подоконнике шептались двое — парень и девушка. Она горячо шептала своему соседу в ухо:

— Слушай, наверняка спросят про уравнение Максвелла…

Он усмехнулся высокомерно: «Дети!» Сам Шакин давно уже ощущал себя не по годам взрослым мужчиной, довольно-таки глубоко познавшим тайны жизненной механики. Разве дело в знании какого-то уравнения? Главное — произвести впечатление на того, кто будет его экзаменовать, а для этого нужно ему «подыграть», помочь проявить себя перед новичком этаким сверхчеловеком, полубогом… И тогда все будет в порядке.

— Ну-с, с чем вы к нам прибыли? — пощипывая редкие усики, говорит экзаменатор, насмешливо поглядывая на Федора сквозь линзы очков. По виду он — ровесник Шакина, но тому известно, что этот «пацан» уже защитил докторскую и не сегодня-завтра станет член-корром. Экзаменатор изучает Федора, Федор изучает экзаменатора. И говорит:

— У меня готов сюжет научно-фантастического романа…

На узком, почти юношеском лице доктора наук удивленно ползут вверх дужки бровей:

— Научно-фантастического? Ин-те-ре-сно! О чем же?

Шакин с облегчением вздыхает: кажется, он не ошибся. Ему удалось заинтересовать собеседника. Он кратко объясняет: речь в романе пойдет о полете космического корабля к другим мирам.

— Понятно, — роняет доктор наук, — у меня к вам один вопрос: откуда берется энергия, за счет которой осуществится движение корабля?

Федор кивает: да, их, физиков, должно волновать именно это… Объясняет: в специальной машине рождаются протон и антипротон положительной массы и протон и антипротон отрицательной массы. Подобные пары частиц, как известно, можно получить практически из ничего… Потом за счет аннигиляции протона и антипротона корабль получит энергию движения, и вторая пара частиц будет выпущена в пространство. Достигая далеких звезд, она сталкивается с ними и потухает.

— Получается, что корабль как бы берет энергию у звезд взаймы, — говорит Шакин, мысленно моля бога, чтобы книжка, из которой он заимствовал этот сюжетец, не была известна «пацану».

Нет, кажется, все нормально. «Пацан» заводит глаза в потолок, морщит лоб, что-то обмозговывает. Потом с одобрением смотрит на Федора:

— Что ж… То, о чем вы говорите, принципиально вполне возможно. Я бы сказал, вы фантазируете физически грамотно. Правда, практически эту идею пока осуществить невозможно, но не в этом дело… Думаю, вы нам подойдете… А учиться будете в Новосибирском университете. Подавайте документы на заочный. Слушайте, а откуда у вас в это время года такой загар? Вы случайно не альпинист?

— Альпинист, горнолыжник, — отвечает Шакин.

— Я — тоже! Вот здорово! — совсем по-мальчишески оживляется доктор наук, и румянец окрашивает его щеки.

Он просто умолил Шакина взять его с собой, в Тянь-Шань.

— Федя! Я никогда еще не был на семитысячнике. Это мечта всей моей жизни. Федя, я прошу…

Его серые глаза смотрели умоляюще. Он даже подлизывался к нему:

— Вы мне очень нравитесь. У вас такое простое, такое симпатичное лицо. Вы человек, на которого можно опереться. Простой и надежный.

«Далась тебе моя простота! — с досадой подумал Шакин. — Ты еще увидишь, какой я простой». Но самолюбию его льстило — доктор наук, известный на всю страну физик обхаживает его, словно девушку. Проявляет свое хорошее отношение. И не только теоретически. Сказал кому надо пару слов, и Шакин зачислен в штат, включен в состав группы, работающей над очень перспективной темой. В случае удачи… Федор от волнения прикрыл глаза тяжелыми веками, в виске резкими толчками забила кровь. Удача! Неужели она близка? В таком случае он не упустит ее…

К альпинизму Федор пристрастился давно, еще в школе. Однажды летом по туристскому маршруту попал в Кабардино-Балкарию, пристал к группе альпинистов, вместе с ними совершил первое восхождение. Понял: это то, что ему нужно. Вернувшись домой, свысока поглядывал на своих школьных товарищей. Пацаны, хлюпики, где им до него! Рассказы о смертельных опасностях, якобы подстерегавших Федора в горах буквально на каждом шагу, еще больше укрепили его авторитет среди подростков. Он не оставил альпинизма и теперь. Создал и возглавил в университете альпинистскую секцию. Относился к своему увлечению всерьез: много читал о горных восхождениях, изучал опыт старших, обзавелся разнообразным снаряжением. Речь шла ни больше ни меньше, как о жизни, а играть своей жизнью он не собирался.

Просьба Сергея Панкратова взять его с собой в горы для восхождения на семитысячник поначалу вызвала у него протест. В горах он всегда рассчитывал только на самого себя, посторонняя помощь была ему не нужна, но и другие пусть на него не рассчитывают. Перспектива нянчиться с этим слабаком, как Федор мысленно называл Сергея Панкратова, не увлекала его. Но по зрелом размышлении все-таки пришел к выводу, что надо согласиться. В институте он делает лишь первые шаги, содействие Панкратова, не по годам авторитетного человека, без всякого сомнения, пригодится ему еще не раз. А следовательно…

— Не понимаю, зачем вам это нужно? — сказал он Панкратову. — Вы ученый с именем, у вас такое будущее… Стоит ли рисковать?

Панкратов рассмеялся:

— Я не первый и не последний ученый, отдающий дань этому пристрастию. Среди альпинистов немало ученых, еще более известных, чем я… Тамм, Александров, Делоне. А потом… вы тоже будущий ученый. Вам можно, а мне нет?

«Я будущий, а ты настоящий, в этом разница», — подумал Шакин, испытав чувство острой зависти к Сергею Панкратову, любимцу богов и ученого совета.

Он попробовал припугнуть его:

— Но у этой вершины особый характер. Немало людей сложили на ее склонах свои головы.

Но на Панкратова эти сведения не произвели должного впечатления. Он сдвинул у переносицы брови, вздохнул:

— Знаю. Читал. Эти трагедии — результат целого ряда грубых ошибок, допущенных альпинистами. Нельзя пренебрегать законами гор.

— Что еще за такие законы гор? — насмешливо спросил Шакин.

— Первый — помни об акклиматизации. Второй — взаимовыручка. Если рядом ощущаешь надежное плечо товарища, никакие опасности не страшны.

Федор посмотрел на него насмешливо. «Плечо товарища». Скажет же… Совсем мальчишка. Неужели он и впрямь сделал в физике что-то стоящее? Вот уж поистине — дуракам счастье.

…Группа, в составе которой были Шакин и Панкратов, решила штурмовать семитысячник со стороны ледника. Сначала совершили акклиматизационный поход. Он прошел удачно, хотя шел обильный снег и приходилось специальными лавинными лопатами разгребать перед собой траншею.

— Хорошо, что маршрут идет по гребню, — сказал Панкратов. — По крайней мере, лавина нам не угрожает.

Шакин про себя отметил: «А этот Сережа, оказывается, не так зелен, как кажется. И забот особых не требует. Все делает сам. Это хорошо».