Врата тайны - Ахмет Умит

выпрямиться – не получилось, меня крепко держал ремень. Потянулась к кнопке – повезло, механизм не сломался, замок отщелкнулся. Я смогла выпрямиться в кресле. Странно, мне казалось, что джип перевернулся, но нет – он стоял на колесах. Мой взгляд скользнул на красное пятно на лобовом стекле, сложно было разобрать подробней. Я прищурила глаза и поняла, что это, из-за чего в ужасе вжалась в спинку сиденья. Это был Джавит. Там, где перед аварией находилось его лицо, теперь была масса из крови и костей. Я в страхе повернула голову туда, где сидел Зия. Но его там не было, дверь же была открыта до конца, стекло разбито. Уверенная в том, что на улице меня ждет страшное зрелище, я поползла к дверному проему. Выглянула наружу: он лежал на спине чуть впереди. Крови не было, я подуспокоилась, но из-за неровностей земли не могла разглядеть его лицо – должно быть, голова откинулась назад. В эту секунду до меня донесся какой-то напев, я прислушалась. Это же наша с Санни считалка!

– Ху, ху, ху, дервиш!

Дервиш создал скит.

С его хырки рой тайн летит,

Но никто о них не знает…

Я повернулась на звук и увидела Санни. Он сидел прямо на асфальте и легонько покачивался из стороны в сторону, продолжая напевать:

Ху, ху, ху, дервиш!

Голова до облаков, борода до земли.

С губ слетел рой тайн,

Но никто о них не знал.

Тень в нескольких метрах в стороне от Санни привлекла мое внимание. Прямо посреди дороги. Наверное, это Шамс. Я перевела на него взгляд, но прежде увидела Зию. Вернее, его голову. Волосы на ней превратились в угрожающе извивающихся змей, налитые кровью глаза были полны ненависти. Потом я увидела руку, что держала голову, потом – чья это рука. Одетого в черное странного человека. Он стоял в поднявшемся после дождя легком тумане, похожий на героя из сказок, в одной руке держал отрезанную голову Зии, в другой – огромный меч и улыбался мне.

44

Теперь ты можешь выйти на радение

Вокруг меня разлился голубой свет, равномерное холодное, уже знакомое мне сияние. Цвет земли, на которой стояли мои ноги, был светлее, практически белый. На мне не было прежней одежды, как саваном, я была окутана все той же холодной голубизной. Деревья, холмы, скалы, осколки камней – все, что я видела, будто обратилось в полупрозрачные кристаллы того же цвета. Я словно попала в другой мир. Мое тело лишилось веса, я куда-то шла, впрочем, не шла даже, а словно летела, едва касаясь земли. Легкий ветерок, подувший мне в лицо, обратился крупными каплями дождя, упавшими мне на ладони. Я почувствовала прохладу и затряслась вся до самых кончиков пальцев. В нос ударил запах, резкий, режущий. Я задержала дыхание, закинула голову назад, но напрасно, запах проник дальше – ко мне в гортань. Я принялась кашлять, но не было слышно и звука, вокруг стояла страшная тишина. Я будто оказалась запертой в мире бесконечной голубизны и тишины. Вдруг откуда-то появился желтый свет. Он будто растопил белую землю у меня под ногами, и только я испугалась, что скоро упаду в бездонную черную пропасть, как раздался шепот: «Кажется, она приходит в себя… – голос был женский. – Начала кашлять». – «Капельница помогла, – эту реплику произнес уже мужчина, – давай еще одну поставим».

Я разлепила глаза и увидела склонившуюся надо мной шатенку, настойчиво светившую мне в лицо маленьким фонариком. Прямо за ней стоял худой седой мужчина в белом халате.

– Ура! – сказала шатенка, улыбнувшись. – Вы наконец-то пришли в себя!

Мужчина аккуратно взял меня за правый локоть:

– Расслабьте, пожалуйста.

Белые одноразовые перчатки у него на руках напомнили мне о Джавите, и я сразу все вспомнила. Как под проливным дождем меня похитил джип; как посреди дороги появился одетый во все черное дервиш; как перевернулась машина; Санни, произносившего считалку; Шамса, держащего в руках голову Медузы-Зии… И хотя я вспомнила все до малейших подробностей, с губ все равно сорвалось: «Что со мной произошло?»

– Вы попали в страшную аварию, – пробормотал мужчина, ставя мне новую капельницу, – вам очень повезло, вы легко отделались.

Моя левая рука соскользнула с груди на живот, я тут же разнервничалась:

– А ребенок? Что с ребенком?

– Не волнуйтесь, – успокоила меня шатенка, – с вашим ребенком, как и с вами, все в порядке. Аллах защитил вас обоих.

От сердца отлегло, я растянулась на койке и, хотя ответ был известен мне заранее, все же спросила:

– А что с остальными?

Они не знали, что мне сказать. Вероятно, подумали, что Зия и Джавит были мне близки, и не хотели меня расстраивать.

– Они умерли, не так ли? – облегчила я им задачу. – Не волнуйтесь, говорите прямо, они же не выжили?

– Приношу свои соболезнования, – чинно проговорил седой мужчина, – это правда, они оба погибли.

– А как? Как они погибли?

Оба врача с удивлением посмотрели на меня. Почему эту женщину интересуют подробности такого рода?

– Джавит влетел головой в лобовое стекло, это я видела, – сейчас от них мне нужно было только подтверждение моих слов, – а голова Зии…

Седой мужчина не выдержал моей настойчивости и, пряча глаза, сказал:

– Все верно, ужасный случай, бедняге оторвало голову.

– Как? – продолжала я спрашивать. – Как именно ее оторвало?

На лицах у обоих появилось одинаковое странное выражение, вероятно, они подумали, что я получила психологическую травму, но неважно, меня больше всего интересовало, что же на самом деле произошло.

– Пожалуйста, расскажите, как это случилось.

– Как это случилось?! – разозлился мужчина. – Когда он в окно вылетал, вот как! Вы ехали на очень большой скорости, оконное стекло сработало как гильотина. Вжух – и все. То, что вы спаслись, – чудо!

– А меч? – я явно действовала им на нервы, но другого выхода не было. – Вы нашли меч на месте аварии?

Мужчина посмотрел на меня совсем недружелюбно:

– Какой еще меч? Что вы несете, ради всего святого?

– Должен быть меч, там точно был меч.

Они уже меня не слушали, быстро переглянулись, женщина взяла со столика шприц, достала ампулу с лекарством, быстро сломала ей кончик, набрала жидкость в шприц. Все понятно, они решили дать мне успокоительное.

Без особой надежды я спросила:

– А вы видели там человека во всем черном?

Меня даже не удостоили ответом. Пока женщина делала мне инъекцию в вену, я продолжала говорить:

– Я