Искатель, 1999 №5 - Олег Суворов

— Да потому, что их всех прикроют ваши же начальники. Позвонят вам и прикажут прекратить расследование, а вы — под козырек: «Так точно, товарищ генерал», — и Светлана порывисто поднесла руку к виску, демонстрируя служебное рвение Леонида Ивановича. — Что, скажете, не так?

— И вы даже знаете, кто их прикрывает? — хмыкнув, осторожно поинтересовался Прижогин, впрочем, без особой надежды на ответ.

— Ну, на самом верху, конечно, не знаю, — выдохнула женщина, — но одного такого деятеля сама видела. Они же меня к нему и привозили.

— Зачем?

— А то вы не догадываетесь! — насмешливо прищурилась Светлана.

— Предположим, догадываюсь… И кто же это?

— Полковник Зубатов, слышали такую фамилию?

— Слышал, — кивнул Прижогин, мгновенно вспоминая скандал, связанный с жестокими издевательствами над задержанными. В отделении, которое в свое время возглавлял Зубатов, одному из задержанных студентов, добиваясь от него признания в несовершенном преступлении, наполовину спилили напильником передний зуб. У Леонида Ивановича был приятель в отделе внутренних расследований, поэтому он знал это дело во всех подробностях. Кстати, сидевшая перед ним женщина права — действительно, после этого скандала полковник пошел не под суд, а на повышение. — И вы хотите сказать, что совершили с ним вынужденный половой акт?

— И прямо в его кабинете! — невозмутимо кивнула женщина. — В обычной и извращенной, как вы это называете, форме, если вас интересуют такие подробности. Причем совершенно бесплатно.

— Гм! Ну ладно, давайте вернемся к тому делу, ради которого я вас вызвал. Вы пришли в тот ресторан одна?

— С подругой.

— И там вы познакомились с Дмитрием Алексеевичем Космо-вым, по кличке Комса?

— Да.

— Что было дальше?

— Ничего особенного — танцевали, пили, договаривались о цене.

— А потом в ресторан вошли Швабрин и Тулембеев, так? Почему они подошли к вам и затеяли ссору?

— Эх, Леонид Иванович, да что мы ходим вокруг да около! — с досадой заявила собеседница. — Хотите, я вам все как на духу выложу?

— Давно хочу, — улыбнулся Прижогин.

— Но вы обещаете, что мне ничего за это не будет?

— Если только вы не совершили тяжкого уголовного преступления.

— А если меня вынудили эти гады? Если они меня использовали как подставу и угрожали убить, если откажусь?

— Вы рассказывайте, — мягко предложил Прижогин. — А по ходу вашего рассказа мы во всем разберемся.

— Ладно, хрен с этим совсем, так они меня уже достали, что сил моих больше нет! — яростно заявила путана, вытаскивая из пачки Прижогина еще одну сигарету. — Я с ними уже полгода как знакома…

— А как познакомились?

— Стояли с двумя подругами у метро — ну, собирались ехать по вызову, — вдруг подкатывает милицейская тачка, вылезает оттуда Швабра с азиатом и требуют предъявить документы. У меня-то паспорт был, а две мои подруги вообще не местные, живут без прописки. Тогда они загнали нас в машину и повезли, но не в отделение, а за город. Привезли на какую-то базу отдыха, где в одном из коттеджей сидели и квасили еще трое ментов. Ну, они нас тоже напоили и все по очереди… Два дня не выпускали, гады, и даже домой позвонить не давали. А потом выгнали и даже до станции не подвезли — сами, говорят, добирайтесь. Но самое хреновое — это то, что я им паспорт показала! Они адрес-то запомнили и с тех пор стали наведываться. Сколько я нервов с ними потеряла!

— А дальше?

— А дальше еще хуже. Однажды взяли меня прямо из дома и повезли в дорогой кабак. Там показывают какого-то пьяного мужика, велят познакомиться и ехать к нему домой. Ну, куда деваться, я так и сделала — а мужик, судя по виду, богатенький, из «новых русских», хотя уже и немолодой. Все получилось как по-задуман-ному — он меня склеил, я быстренько согласилась, погрузились в тачку, поехали к нему. Только разделись и начали кувыркаться — звонок в дверь: «Откройте, милиция». Тот мужик испугался, открыл, врываются два этих кадра с пистолетами на изготовку: «Стоять, руки за голову». А потом заявляют — дескать, соседи слышали истошные женские крики: «Караул, насилуют» и вызвали милицию. И ко мне: «Это вы кричали, гражданка, что этот господин пытался вас изнасиловать?» Что делать, киваю. «Да, — говорю, — все так и было». Мужика чуть удар не хватил — у него спьяну вообще не стоял, какое уж там изнасилование! «Одевайтесь, — говорят ему, — вы арестованы». Он, естественно, засуетился, начал их уговаривать. На что они там договорились, я не знаю — меня заставили спуститься в машину и ждать там. Но в итоге вышли они двое — довольные, рожи расплываются. Небось немало с этого мужика слупили, а мне всего-то сотню отстегнули, да и то с таким видом — и на это, дескать, не заработала.

— Классическая ситуация, — заметил Прижогин, когда женщина замолчала. — Так что же все-таки было в ресторане «Пномпень»?

— А то же самое! Они велели мне заранее снять какого-нибудь богатенького клиента, а сами заявили, что явятся где-то в районе девяти и посмотрят, как идут дела. Комса сам меня склеил, но знаете, Леонид Иванович, пока я там с ним сидела, он мне такого понарассказал — из одного кишки вынул, другого в лесу за ноги подвесил, да так и оставил, третьего оглушил и на рельсы положил. В общем, испугалась я до чертиков и, когда эти друзья явились, наотрез отказалась динамить Комсу.

— А они что же?

— А они — в крик! «Как смеешь отказываться, сука, делай, как говорят, а не то мы сами тебя прикончим!» Вот страху-то натерпелась — с одной стороны эта уголовная зверюга, с другой — пьяные менты со своими тупыми харями! В итоге Комса вышел в холл, увидел, что они со мной базарят, и полез в драку — зачем мою бабу отбиваете? А они достали «Макаровы» и пальнули в воздух, а потом его повязали. Вот так все и было. Только я свидетелем не пойду — так и знайте. Вам рассказала и все, делайте как знаете.

— Понятно, — вздохнул Прижогин. — Кстати, а вы знали третьего из их компании — некоего лейтенанта Тимохина?

— Может, и знала, но мне надо видеть его рожу — так, по фамилиям, я их не помню.

— Ну что ж, Светлана Даниловна, большое спа…

Договорить помешал телефонный звонок. Леонид Иванович снял трубку.

— Старший оперуполномоченный Пригожин.

— Чем занимаешься? — бодро поинтересовался его непосредственный начальник — полковник Маслов.

— Делом Тимохина. Продолжаю судебное расследование.

— Бросай это к едрене фене!

— Почему?

— У меня