Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Весь Кукуев дружно ополчился на мальчишку. И фермер… И Кроликовод из угро, – согласился Гектор. – У Буланова максимум информации – настоящей, истинной. Не слухов – пересудов. Навестим его снова?

– Нет, – отрезала Катя. – Видеть его не желаю. К нему мы с тобой больше ни ногой. Он тебя оскорбил.

– Защищала меня, вспыхнула порохом. Любовался я тобой… С ума по тебе схожу…

– Гек, Гек! – Катя увернулась от его намерений: выражение лица Гектора Шлемоблещущего красноречивее слов. – Мы разговариваем о серьезном. Сосредоточься.

– Мужик-опер серьезно болен. – Гектор чуть отстранился, продолжая удерживать Катю в кольце рук. – Нищий, всеми брошенный, не отошедший от паралича. Озлобился на весь свет. Но источник сведений он архиполезный.

– Ты его прощаешь, я – нет, – ответила Катя. – Обойдемся без его сведений и его хамства.

– Порой с отморозками проще, чем с бывшими коллегами. Да? Мне знакомо. Ладно, отставить Кроликовода.

– Среди документов есть еще один нюанс, – продолжила Катя, успокоившись. – Гурмыжская отменяла постановления о прекращении уголовного дела, заставляла следователя и Буланова копать дальше, а они… точнее, Буланов, ведь именно на его плечи при затягивании сроков ложилась основная розыскная работа, ее откровенно динамили.

– С чего ты решила?

– Третий том подшивался после представления Гурмыжской, и в нем лишь допросы учителей и одноклассников Серафима. Самое простое сделал Буланов, самое легкое – на протяжении месяцев он выдергивал к следователю тех, кого искать даже не нужно.

– Имитировал кипучую деятельность? Манкировал своими обязанностями? – уточнил Гектор.

– Именно. Причина – пока загадка. Возможно, Буланов находился в плохих отношениях с Гурмыжской. Но вдруг все гораздо сложнее, Гек? Расспросить в местной прокуратуре про отношения одиннадцатилетней давности покойного зампрокурора и уволенного опера нам не удастся. Придется смириться. Подготовимся и к неудачам.

– Вдруг кто-то из местных все же решит посудачить про Кроликовода и прокуроршу? – усмехнулся Гектор. – А насчет готовности – зачет. Расслабляться нам не стоит. Чувство у меня, словно… Ну, я рассказывал тебе, когда был один в командировках, искал всех из моего списка… И здесь у меня похожее – чистая «шестерка». Немало камней за пазухой припас для нас град Кукуев.

– И не только он, – молвила Катя. – Полосатик с нами темнит, Гек. Он не лукавит, но постоянно уклоняется от правды. Их отношения с Серафимом меня беспокоят.

– Твои выводы?

– Полосатик наш отлично знает, к кому уехал Серафим. Сдается мне, он сам знаком со Светланой Жемчужной, теткой. Но вида не подает. Беседы по телефону Серафима… с женщиной явно старше. Его покорность: позвали – он помчался вихрем. Плюс слова его матери про сожительство с теткой, про его брата Тимура… Бабка Раиса наветы дочери не опровергла. Налицо треугольник, Гек. И весьма причудливый, учитывая возраст Жемчужной. И еще – Полосатик на Серафима имеет влияние. Он им даже… слегка помыкает. Порой угрожает ему. Для меня загадка – цель Полосатика. Она существует, иначе бы он не взялся за кукуевское дело в собственный отпуск и не привлек бы нас, настаивая столь горячо. Но… все туманно. Резон для него? В чем он?

Начал накрапывать дождь. Тьма по-паучьи выползла из леса на противоположном берегу, залила чернилами реку и луг. Настало время возвращаться.

Они были уже в постели, когда ливень и ветер с реки ударили в стекло, распахнув верхнюю фрамугу. Гектор поднялся закрыть. Он стоял спиной к Кате, всматривался во тьму с непогодой. Катя любовалась им: облитый серебристым светом луны, плывущей в разрывах туч, обнаженный, мускулистый… родной, желанный!

– «Конница одним, а другим пехота, стройных кораблей вереницы – третьим, – тихо произнесла она. – А по мне, на черной земле всех краше только любимый!»[105]

Гектор обернулся, протянул к ней руку:

– Иди ко мне!

Катя встала с кровати, приникла к мужу.

Стройных кораблей вереницы… никакой конницы, никакой пехоты… на черной земле лишь они вдвоем…

Два силуэта на фоне окна в объятиях друг друга.

Глава 18

Камень за пазухой

Утром – сто дел разом. Полосатик-Блистанов явился с новостями точно к завтраку. За окном сеял мелкий дождик. Катя заваривала всем растворимый кофе, привезенный с собой, и одновременно писала сиделке сообщение насчет курьера, везущего продукты от фермера Восьмибратова. Гектор отыскал в интернете капитана в Тарусе, катающего почти круглогодично туристов по Оке в усадьбу Поленово и по индивидуальным маршрутам, и заказал катер с предоплатой. Сразу позвонил Симуре, включив громкую связь. Тот, запыхавшись, заявил:

– Скоро выезжаю, в полдень жду вас на старом месте в Кукуеве.

Но Гектор ему лаконично приказал:

– В час дня в Тарусе у пристани, нас ждет круиз по Оке, самурай.

Закончив разговор с Симурой, Гектор объявил вроде совсем не в тему:

– Сильвин – это калийная соль. Обычное удобрение для почв. На лопате и мотыге Елисеевых следы калийной соли, согласно экспертизе.

– Добавляли они лопатой и мотыгой удобрения в грядки. – Катю в данный момент занимал не сильвин из почвоведческой экспертизы, а морось за окном. Она скептически разглядывала свои замшевые мокасины и прихваченные в путешествие на смену любимые «конверсы». Переживут они непогоду и прогулку по реке?

– Самое простое и логичное объяснение. – Гектор кивнул, не отрываясь от мобильного, он вроде что-то искал опять. – Правда, какие грядки копали Елисеев с сыном? И самое интересное – где? Почва на их участке на Круче иная по составу. На соседских огородах Елисеев себе на закусон картошку воровал? Но соседей у дома ведьмы нет. К тому же процент содержания сильвина, калийной соли в образцах с лопаты и мотыги крайне высок. – Гектор сравнивал файлы в мобильном, куда скачал себе все скрины из уголовного дела. – Превосходит параметры обычных удобрений, используемых аграриями, почти втрое. Ладно, разберемся. – Он убрал мобильный в задний карман потертых серых джинсов. – Сеня, уроки вчера выучил?

– Так точно, Гектор Игоревич! – Полосатик-Блистанов поглощал творог и бутерброды с маслом и сыром с завидным аппетитом. – Значится, так, гражданка Харитова Антонина, Улита, дважды отбывала наказание по статьям «Групповая кража» и «Групповой грабеж». По второй судимости у нее УДО. Среди обвиняемых по делу о грабеже – Карпов и Савельев, клички Карп и Савка. Последний состоял с ней в гражданских отношениях. Сожитель. Кроме указанного, в возрасте шестнадцати лет ее ставила на учет детская комната милиции по подозрению в хулиганстве: убийстве домашнего животного, принадлежавшего гражданке Елисеевой-Жемчужной. Тогда статьи о «жестоком обращении с животными» еще не существовало в УК.

– Матери Гены-цыгана? – уточнил Гектор.

– Выходит, да. Подробности – жесть: Улита убила кошку ломом