Искатель, 2004 №11 - Сергей Юрьевич Борисов

первое мгновение она задохнулась. Кто бы мог подумать, что на нее так подействует звук его голоса? Марина сглотнула волнение, чтобы не стояло у горла.

— У меня родился мальчик.

Они помолчали немного. А потом Сергей заговорил. Абсолютно спокойно.

— Знаешь, после того, как ты исчезла из больницы, я искал тебя целый месяц. Потратил на это кучу денег, пока не понял, что ты объявишься сама. Родишь и объявишься. Так и случилось.

— Я знала, что ты поймешь…

— Марина, я не хочу, чтобы между нами оставалась недоговоренность. Может быть это слишком жестоко, вот так сразу, после всего, что было… Но я хочу сказать, чтобы у тебя не было никаких-то иллюзий на мой счет. Я подаю заявление на развод. Не знаю, где ты сейчас находишься, но будет лучше, если пока, до развода, ты поживешь у мамы. Мой адвокат будет держать тебя в курсе дела.

— Хорошо, Сережа, я заранее на все согласна.

— Не стоит торопиться, у тебя будет время…

— Сережа…

— Что Марина?

— Нет, ничего. До свидания?

— Прощай.

Марина положила трубку и зажмурила глаза. Вот и все.

В палату заглянула медсестра.

— Вы договорились о паспорте?

— Ой, извините, я совсем забыла.

— Женщина, ну что же вы, неужели не понятно, что это очень важно?

— Сейчас, еще один звонок.

Марина набрала мамин телефон.

— Мамочка…

— Марина! Девочка моя! Неужели это ты? Как же ты нас напугала. Где ты? Ты здорова?

— Да, мама, у меня родился мальчик.

— Мальчик, неужели? Но куда ты так внезапно исчезла? Где ты находишься? Мы все так волновались. Сережа…

Медсестра стояла в дверях и не уходила, видимо, не доверяла Марине.

— Мамочка, я в Приозерске, в роддоме. Мне нужен мой паспорт, чтобы меня выписали.

— Марина, но почему ты не попросишь об этом Сережу? Что у вас случилось?

— Мама, потом, все потом, ты можешь привезти сюда мой паспорт?

— Неужели ты ничего не сказала Сергею? Ты еще не позвонила ему? Ну что ты молчишь?

— Мама, я говорю о паспорте.

— Извини, Марина, но ты дура. Если ты потеряешь Сергея, я никогда тебе этого не прощу.

— Мама…

— Не волнуйся, паспорт я тебе привезу. Подумай над моими словами.

Марина отдала трубку медсестре и сказала, что документы ей скоро подвезут.

Ее выписывали из роддома в пасмурный весенний день. Утром ей принесли две справки на малыша: одну — для получения денежного пособия, а другую, подробную — для детской поликлиники. Здесь ее уже ничего не держало. Все только ждали, когда за ней приедут, чтобы можно было прибрать палату. Марина знала, что встречать ее будет только мама, она уже успела сегодня с ней несколько раз поругаться по телефону.

Марина открыла справку для поликлиники, которую знала уже почти наизусть. Ребенок гражданки такой-то, мальчик, родился в роддоме таком-то, тогда-то, доношенный, роды первые… А в левом верхнем углу приписано красной шариковой ручкой «группа крови у ребенка 0(1) резус(-)». Вот так-то. У них с Олегом была вторая группа крови и положительный резус фактор. Этот мальчик был Сережиным сыном.

Заглянула медсестра и сказала:

— За вами приехали, идите одевайтесь, малыша сейчас вынесут.

Марина вышла на улицу и вздохнула полной грудью. Медсестра передала завернутого в одеяльце малыша Марининой маме. И они осторожно пошли к машине, на которой приехала мама.

— Марина!

Она обернулась и увидела Григория.

— Мама, подожди, я сейчас.

— Здравствуй, Гриша.

— Я хотел зайти попрощаться.

— Спасибо, я рада тебя видеть.

— Я думаю, что теперь мы квиты? Ты простила меня?

Марина улыбнулась:

— Я давным-давно тебя простила. Еще на острове.

— Согласись, там было неплохо.

— Ты прав, там было совсем даже неплохо.

— Ты довольна? Все вышло так, как ты хотела.

— Да, я очень довольна, все вышло так, как я хотела…

Алексей ФУРМАН

СЕЛЕКЦИОНЕРЫ

Макс бездумно пощелкал клавишами диктофона, заглянул в блокнот, где заранее набросал вопросы, которые собирался задать, но, как и следовало ожидать, не обнаружил там ничего нового. Все. Он спросил обо всем, о чем хотел. Почти…

Его собеседник аккуратно сдвинул манжет рубашки и посмотрел на часы. Простенькие на вид часики на обычном кожаном ремешке. Макс улыбнулся уголком губ. Последний писк моды для сумасшедших богачей — поделки «под народ», но, естественно, за баснословную цену. Корпус часов был изготовлен из метеоритного железа, ремешок — из кожи песчаного червя, единственного живого существа крупнее бактерии, которое землянам удалось обнаружить на Марсе. По цене «простенькие часики» тянули на три-четыре платиновых «Ролекса». Собеседник перевел взгляд на Макса и вопросительно приподнял тонкую бровь.

Глупейшая ситуация. Еще вчера Макс никак не мог поверить в свою нежданную и немного сомнительную удачу. Эксклюзивное интервью с президентом и фактическим владельцем «ГеоЭкос Индастрис», одним из главных героев его будущей книги — о таком он старался даже и не мечтать! И вот теперь, сидя в роскошном кабинете Айзека Приза, Макс не знал, о чем еще с ним поговорить. Скажи ему кто-нибудь еще час назад, что такое возможно, Макс рассмеялся бы пророку в лицо. И вот поди ж ты…

— У нас осталось еще почти десять минут, — бархатистый голос Приза ласкал слух, его прозрачно-бирюзовые глаза смотрели на Макса спокойно и доброжелательно. — В последнее время вы проявляли такой интерес к деятельности нашей компании… — Приз с улыбкой покачал головой. — Не может быть, чтобы у вас не было больше ко мне вопросов! Спрашивайте, Максим Андреевич, не стесняйтесь! Поверьте, я очень уважаю нелегкий труд журналиста и готов всячески содействовать вашей работе.

Макс нерешительно улыбнулся в ответ. В груди у него неприятно екнуло — Приз что-то знал о его работе. Откровенно говоря, Макс начал это подозревать с того момента, как получил согласие на интервью. В кабинете Приза эти подозрения усилились.

Была какая-то странность в безупречно вежливом поведении президента «ГеоЭкос». У Макса было странное чувство, что Приз не воспринял всерьез ни один из его вопросов. Отвечая, он как будто бы догадывался о том, что все это лишь игра, прелюдия к основному, главному вопросу, ради которого они и встретились.

«Не стесняйтесь!» Пытаясь скрыть замешательство, Макс наклонил голову и потер лоб. В это трудно было поверить, но он и вправду испытывал чувство, подозрительно похожее на стеснение. Он, репортер с почти двадцатилетним стажем, повидавший на своем веку такого, что многим и в страшном сне не приснится, чувствовал себя в кабинете Приза первоклашкой на приеме у строгого директора школы. И