Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

так и не удалось… Он посмотрел на электронные часы, стоящие на тумбочке, – 12:49. Не много же поспал. И это все? Ладно, завтра воскресенье, можно наверстать… Влад вскочил, почистил зубы, умылся. На кухне, не включая свет, припал к горлышку заварочного чайника, высосал всю заварку и начал лихорадочно одеваться, спешил, боясь, что передумает. Какая только ахинея не шла в голову!.. Он покинул квартиру, так и не включив нигде свет, бесшумно скатился по ступеням. На улице стояла кладбищенская тишина. Прогулочной походкой Влад прошел вдоль дома, свернул за угол, ускорился. Капитальные гаражи стояли на задворках – два ряда продолговатых строений, железные ворота в каждом блоке. Кооператив теоретически охранялся, но сегодня никто не полюбопытствовал, куда это он собрался посреди ночи. Замки и петли были смазаны, через пару минут он вывел из гаража свою «Ниву», закрыл ворота. Двигатель работал безупречно. Полезная привычка – следить за машиной и чтобы в баке что-то плескалось. Он сел за руль, устроился поудобнее, выдохнул. Лобовое стекло слегка запотело. Ну, выпил, с кем не бывает. Но вроде трезв, готов контролировать дорожную ситуацию. Помогут ли корочки при встрече с инспектором ГАИ – вопрос интересный. Обычно Влад так не делал, почитал закон до последней буквы (иногда самому становилось противно). Но раз уж приперло… Лучше не думать о плохом. Он плавно начал движение, выехал из гаражного кооператива…

Что ему хотелось выяснить этой ночью? Хоть тресни, он не знал. Но что-то внутри толкало…

Скоростной режим не нарушал, с гаишниками пронесло. У поворота с Можайского шоссе стояла машина патрульно-постовой службы, но интереса служивые не проявили, и уже несколько минут спустя Влад въехал в поселок Отрадное.

Поселок спал, над оградами смутно выделялись крыши не бедствующих граждан Советского Союза. Фонари установили недавно, еще не подключали. Светила луна – бледная ночная «лампочка». Буквально на глазах набежали облачка, и «лампочка» погасла. За пару сотен метров до нужного места Влад выключил фары, дальше двигался практически на ощупь.

Съехал на левую обочину, осторожно перевалил через водосток – фокус удался благодаря высокому дорожному просвету – и заехал под старую изогнутую ель. Это дерево он запомнил еще вчера вечером. Мохнатые лапы царапали стекла. Он вышел из машины, развел пару веток – получился наблюдательный пункт – и вернулся. В темное время суток машину не видно (да и днем нужно присмотреться), дорога рядом, за ней решетчатая ограда. Виднелась веранда, частично дом. Осталось выяснить, зачем он сюда приехал…

Дождя пока не было. Синоптики намекали, что все возможно. Теплее не становилось – с чего бы? Несколько минут Влад просидел в машине, покурил в кулак. Выбравшись из нее, пролез под ворохом иголок и, присев на корточки, стал прислушиваться – как индеец, вышедший на разведку в чужой лес. Потом перебрался через дорогу и встал за столбиком ограждения. Дом предстал во всем формате. Свет не горел, только справа от входной двери в окне что-то поблескивало – видимо, дежурный светильник в прихожей. На первом этаже находилась спальня родителей, наверху ночевала Женечка. Щенок не появлялся, загнали в дом – было бы бесчеловечно оставлять эту крошку на улице. Заметно похолодало. Вроде бы тепло оделся, а все равно пробирало.

Ловить тут было нечего, жильцы спали. Какие доказательства он хотел получить? Собственное поведение становилось загадкой.

Внезапно в окне на первом этаже стало светлее, и Пургин насторожился. Скрипнула дверь, кто-то вышел из дома. Прогибались половицы на веранде, скрипели ступени – человек спустился с крыльца. Влад застыл за столбом. Кому не спится в ночь глухую? Лишь бы не Женечке. Нет, это была не она – под крыльцом обрисовался мужской силуэт. Он постоял на дорожке, немного прошел вперед, снова остановился. Очертился профиль Дмитрия Сергеевича – какой-то хищный, напряженный. Он словно что-то вынюхивал. Повернул голову, стал ощупывать взглядом лужайку, ограду, ельник за дорогой – как будто почувствовал, что он тут не один.

Состояние в эту минуту было не самое комфортное. Влад слился со столбом. На зрение Дмитрий Сергеевич не жаловался, 65 лет человеку, а очки надевал только для прочтения мелкого текста… Интересно, подойдет? – мелькнула паническая мысль. Придется поздороваться, как-то объяснить свое поведение, а это в принципе необъяснимо, если не сказать правду! И даже с правдой как-то тупо…

Заскрипела щебенка на дорожке – звуки отдалялись. Влад высунулся и увидел, что Поляковский поднялся на крыльцо, но в дом не зашел. Странное поведение, Дмитрий Сергеевич, не находите? Женечка никогда не говорила, что отец страдает бессонницей. Алкоголя он принял немало, да и ел от души, после такого люди спят беспробудным сном. Раз не спит, значит, что-то беспокоит, не дает уснуть. Что может беспокоить человека, у которого есть все для тихого семейного счастья (кроме возраста)? Волнение усиливалось – значит, имелись причины, возможно вызванные поведением некоего Пургина…

Заскрипели ножки стула, донеслось сиплое дыхание. Дмитрий Сергеевич подтащил к столу тяжелый стул и сел, облокотившись на столешницу. Весь участок был перед его глазами, но он не заметил постороннего. Чиркнула спичка, зажегся огонек сигареты. Эх, не видит Софья Кирилловна… Будущего тестя что-то мучило, а курево успокаивает. Прошло минут пять, и огонек потух. Ничего не происходило. Внезапно Дмитрий Сергеевич глухо выругался, резко поднялся, отставил стул, и входная дверь захлопнулась, лязгнула щеколда. Через пару минут дополнительное освещение в холле погасло, остался только тусклый огонек.

Пургин перевел дыхание, эта игра в прятки начинала утомлять…

Он выждал пару минут, перебежал дорогу и забрался в машину.

И что все это значило? Да ничего! Как сказал бы любой нормальный следователь, безосновательные, притянутые за уши подозрения. Можно подумать, он хотел, чтобы преступником оказался Дмитрий Сергеевич. Больше всего на свете он этого не хотел!

Лучшим вариантом было бы развернуться и уехать. А в понедельник заняться поисками настоящего «крота». Но Влад сидел, ждал у моря погоды. Какая разница, где не спать? Холодало, но включать двигатель нельзя – это будет то же самое, что вручить приглашение. Помаявшись, он вылез наружу, открыл багажник. Под коробкой с инструментами лежало старое одеяло с пятнами машинного масла – в холодные зимы он укрывал им мотор. Влад вернулся на водительское место, укутался с ногами. Стало терпимо и даже уютно. Но появилась другая проблема – борьба со сном. Глаза закрывались, накатывались волны, он вздрагивал, распахивал глаза, но в борьбе со сном начал поддаваться, уступать. Иногда приходил в себя, вертел головой, успокаивался – и снова тонул в пучине…

Так прошла почти вся ночь. Влад очнулся незадолго до