Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

рассвета, вытянул шею. Еще не светало, но окружающие предметы стали резче. Со стороны Москвы шла машина. Странно, за всю ночь тут никто не проехал… Он забеспокоился, протер глаза. Пятна света блуждали по проезжей части, озаряли ограду. Убирать машину было поздно, даже с выключенными фарами. А незнакомая машина приближалась. Сработали тормоза, автомобиль замедлился, немного проехал вперед и остановился – практически напротив ворот. «Жигули» второй модели, с кузовом универсал, цвет не разберешь, возможно, серый, хотя ночью все «Жигули» серые… Образовалась некая интрига: его могли заметить, а могли и не заметить – это как карта ляжет.

Водитель погасил огни, сигналить не стал. Пару минут было тихо. Потом дверцы машины открылись, и из нее вышли двое, осмотрелись, закурили, стали переговариваться. Звякнула щеколда в калитке, появился третий, подошел к ним. Поляковский Дмитрий Сергеевич. Кто рано встает, тому бог дает? Мужчины обменялись рукопожатиями, несколько минут о чем-то разговаривали, но голосов слышно не было. Беседа шла мирно, говорил в основном Поляковский. Он был не в духе, смотрел исподлобья. Два его собеседника стояли вполоборота, иногда открывались лица – маловыразительные, безусые, безбородые. Рост – средний, не худые, не толстые, в кепках, одеты неброско. Они могли быть кем угодно – хоть уголовниками, хоть академиками. Дмитрий Сергеевич зачитывал инструкции – именно так это выглядело.

Пургин терялся в догадках: это запланированная встреча? Почему именно сейчас – после празднества, употребления спиртного? Нельзя было раньше или позже? Нет, об этой встрече заранее не договаривались. Поляковский позвонил – эти приехали. То, что время раннее, значения не имело. А почему – значит, у Дмитрия Сергеевича появились основания вызвать этих людей. И не боится, ведь в доме супруга, дочь… Хотя чего ему бояться? Не бывает бывших чекистов, кто угодно может приезжать, и в любое время суток. Уж навалит родне лапши на уши…

Беседа тем временем завершилась, участники встречи пожали друг другу руки. Двое сели в машину, «Жигули» развернулись в три приема и покатили обратно… Дмитрий Сергеевич угрюмо смотрел им вслед, а когда машина растаяла, вошел на участок, заперся и неспешно двинулся по дорожке. Он удалялся, таял в предутреннем воздухе…

Влад не шевелился. Тоска уперлась в горло колючим комом – не продохнуть. Мысль повергла в ужас: похоже, он никогда не женится на Женечке Поляковской…

Нет, он должен разобраться, это недоразумение! В какой конституции написано, что нельзя встречать гостей в шесть часов утра?! Его трясло, насилу сдерживался. Сбывались самые мрачные прогнозы. Или нет?

Поляковский, как назло, еле шевелился. Так и подмывало догнать и отвесить пинка для ускорения! Наконец поднялся на крыльцо, постоял, вошел в дом.

Матерясь сквозь зубы, Влад запустил мотор, вывел машину задним ходом из-под дерева, выехал на дорогу и включил фары. Слава богу, ни во что не вписался…

Он догнал «Жигули», когда те сворачивали на шоссе. Не почудилось: вторая модель, темно-синие, номера заляпаны грязью. Да и пользы от этих номеров? Если это то, о чем он думал, номера фальшивые, долго ли их установить?

Шоссе в этот час было практически свободно – раннее утро, выходной день. Такое ощущение, что водитель колебался – налево ехать или направо. Пощелкал указателями поворота, определился – повернул направо. Там не было никакой Москвы. Пассажиры могли засечь слежку, не так уж много машин выезжало из Отрадного. Оставалось надеяться, что это не так.

Влад пропустил страшноватый ЗИЛ, громыхающий в сторону Можайска, и пристроился за ним, всматриваясь в светлеющее пространство. Незнакомцы размеренно катили – шоссе плавно изгибалось, и за ними легко можно было наблюдать. ЗИЛ тащился как убитый, и «Жигули» второй модели пошли в отрыв. Это было не очень хорошо. Выждав, когда освободится встречная полоса, Влад тоже пошел на обгон, опередил грузовик и вернулся на полосу. Пришлось поднажать – объект удалялся. Проезжая часть пустовала, видимость отличная. Населенных пунктов в этой части Подмосковья не было, вдоль трассы тянулись жидкие лесополосы, голубело озеро. Справа возвышались холмы, за ними – закрытый щебеночный карьер. Водитель синего универсала продолжал разгон – ему ничто не препятствовало, и Влад тоскливо наблюдал, как между ними растет пропасть. Местность справа становилась какой-то сложной – буераки, кустарники. Примыкающую дорогу он даже не заметил. Вроде был соответствующий знак, но Влад не придал значения. Универсал неожиданно свернул, плавно съехал с горки и пропал за дебрями ивняка. Появился в разрыве, снова исчез. Это был сюрприз – впрочем, ожидаемый. На принятие решений оставались секунды. Стиснув зубы, Влад промчался мимо поворота и уловил краем глаза – универсал отдалялся, переползал через колдобины. По курсу у него – никакого жилья, штабеля бетонных блоков, дальше отвалы, карьер. Возможно, имелся кратчайший проезд на какие-нибудь дачи.

Влад проехал сто метров, встал на обочине. Обзор закрылся. Значит, и его не видели. Подгоняло нетерпение. Вдруг исчезнут, где тогда их ловить? Абсурдность происходящего просто зашкаливала. Дорога освободилась, и он, развернувшись, помчался обратно. Проселочная дорога была пуста, синие «Жигули», видимо, свернули. Он дождался, пока протащится что-то длинное, с прицепом, съехал на проселок. Выбора не осталось – единственная дорога к карьеру. Судя по ее состоянию, предприятие давно не работало.

Влад свернул, медленно поехал по разбитой грунтовке, от которой не было никаких ответвлений, сканировал глазами чахлый ивняк.

Дорога втянулась в седловину между возвышенностями. Пейзажи отчасти антропогенные – нагромождения непригодных пород, развалившиеся сараи. Сам карьер находился за холмами. Затем дорога резко повернула за отвал. Мелькнуло: может, не стоит? Но он уже так много проехал, чтобы разворачиваться. Отыскал глазами относительно ровный участок, стал вписываться в поворот.

Лучше бы послушал внутренний голос! Дорога огибала отвал, петляла змейкой. Слева за деревьями виднелись постройки – вряд ли относящиеся к жилью. Синие «Жигули», как ни в чем не бывало, стояли на обочине! Капот нараспашку, в нем возился водитель. Рядом стоял второй, курил.

Пургин чертыхнулся: это полный капец! Теряешь хватку, майор! Уходить с маршрута было поздно, осталось лишь двигаться прямо. Курильщик повернулся на шум, равнодушно смотрел, как приближается машина. Только ленивый не срисует номерные знаки и лицо водителя! Разогнул спину водитель, тоже стал смотреть. Незнакомые, обоим лет под сорок, крепкие, лица серьезные, не дураки. И уж точно не уголовники.

Влад заскрипел зубами. Почему-то вспомнились слова Алекса Олдриджа про людей на подхвате у «Фауста»: для слежки, охраны, прочих деликатных поручений. Эти люди не боялись показывать свои лица. Почему? А что они сделали противозаконного? Голова лихорадочно работала: что делать, остановиться, показать удостоверение? А если у них такие же? Мериться корками? Оружия