Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

Он вошёл к себе, снял туфли и посмотрел на свой письменный стол. На нём лежали приглашения Франца Шмида на разные музыкальные салоны, а также пачка его писем к отцу. Ленуар снял свой сюртук, расстегнул сорочку и опустился в кресло. Затем он разрезал и развернул первое письмо. Оно было написано почерком человека, привыкшего управлять своей жизнью: каждую букву Шмид выводил с большим нажимом, оставляя кое-где кляксы.

«Сентябрь 1907 г.

Дорогой отец,

я живу в Париже и почти не ем колбасу. Денег хватает только на похлёбку с хлебом, но я не жалуюсь и ищу работу, как ты, помощником нотариуса. Ты скажешь, зачем я уехал тогда в Париж, ведь мог бы продолжать твоё дело в Грассе. Но не пристало мужчине держаться ни за мамину юбку, ни за отцовский китель. Сердце привело меня в Париж, город Просвещения, город Революции, современный Вавилон. Да и что бы я делал в нашей стране солдафонов? Австро-Венгрия продолжает притеснять соседние государства, беря пример с Германской империи. Разве можно жить свободно в несвободной стране?

Франция тоже имеет свои колонии, но они далеко. К тому же Французская Республика приносит с собой плоды цивилизации и сотни лет прогресса. В африканских странах прокладывают железные дороги, устанавливают канализации, строят школы. Ты скажешь, что в Румынии тоже прокладывают рельсы, но там рельсы ведут к разработкам железных руд и полезных ископаемых. В Африке же… Впрочем, Африка далеко, но всё, что здесь пишут о ней в газетах, – действия цивилизованной республики.

Любящий тебя Франц».

* * *

«Август 1909 г.

Дорогой отец,

ты всегда знал, что у меня абсолютной слух, правда? Я безошибочно различал любые модуляции твоего голоса, когда ты возвращался домой после тяжёлого дня, когда ты обманывал маму, проводя вечера с чужой женщиной, когда ты больше не хотел сдерживаться и бил меня за то, что я слышу, как ты меняешься.

Тебе было меня не обмануть. И ты не хотел, чтобы я становился музыкантом. Но теперь всё изменилось. Париж подарил мне новое призвание. Моя роль не в том, чтобы играть, а в том, чтобы помогать творить музыку. Теперь я настройщик. Я научился настраивать рояли и пианино, клавесины и органы. Ко мне обращаются самые благородные семейства. Ты знаешь, сколько роялей приходится на один парижский квартал? В каждом доме здесь по крайней мере три семьи, которые берут уроки музыки для своих детей. Да, некоторые отцы мечтают, чтобы их дети стали музыкантами…

Любящий тебя Франц».

* * *

«Февраль 1912 г.

Дорогой отец,

иногда меня терзают сомнения. Я уже четыре года работаю настройщиком, меня приглашают теперь настраивать инструменты в концертных залах, в кафе-шантанах и музыкальных гостиных. Я честно работаю и зарабатываю свои деньги.

Я знал много женщин, у меня, возможно, есть дети, но дети не делают из нас отцов, а женщины не делают из нас мужей. Чему может научить отец, который жил только в прошлом и ничего не знает о настоящем? Ты говорил, что человеческая натура не меняется, но посмотри, мы всё меньше работаем руками, у нас всё больше времени на творчество и поиск своего предназначения.

Ну, не будем об этом. Пишу тебе сказать, что я пришёл к выводу, что если не имеет смысла привязываться и привязывать к себе людей, то имеет смысл следовать и открывать людям глаза на новый мир, где каждый будет самим собой и сам по себе.

Меня пригласили в один музыкальный салон, где я впервые нашёл единомышленников, отец. Теперь я не чувствую, что меня сковывают эти идеи, наоборот, они дарят мне крылья. В музыкальном салоне слушают новую музыку и все слушатели равны, будь ты банкир или дворник. Раньше я думал, что таких, как я, немного, но оказалось, что нас легион, отец.

Оказалось, что я зря себя мучил все эти годы, когда вспоминал о тебе и о том вечере, когда ты пришёл и сказал мне, что никогда не отпустишь в Париж, потому что ты меня любишь. Совесть меня больше не мучает. Я правильно сделал, когда решил бороться за свою свободу и ударил тебя чернильницей по голове. Ты погиб от собственных предубеждений, отец. Полиция сказала, что вышел несчастный случай, что ты упал и ударился, когда падал. Я тогда очень плакал, ты помнишь? Но теперь я ни о чём не жалею, отец. Всё, что я сделал, было правильным. Я наконец-то нашёл свой путь и своё призвание. И в моей жизни больше нет места укорам совести. Это моё последнее письмо, отец, прощай!

Любящий тебя Франц».

23. Музыка новой волны

Париж, 26 июня 1912 года, среда

– Габриэль, мой мальчик, я же всегда был тебе как отец!

Леон Дюрок, администратор банка Парижа и Нидерландов, развёл руки в стороны и потом засунул по обыкновению пальцы в карман пиджака, оставляя большой палец сверху. Его тело плавно погрузилось в кресло, обшитое тёмно-зелёной кожей.

– Если ты не смог успокоиться в Анже, то я не знаю, что тебе нужно. Учти, что двери моего банка всегда будут для тебя открыты. Мне жаль Николь, но её не вернёшь. Тебе пора либо смириться, либо отвлечься. Время лечит. Твоя мать тоже очень долго горевала после смерти Теобальда, но если постоянно жить с болью в сердце, то сердце не выдержит.

– Ты знаешь, что боль в моём сердце никуда не уйдёт, потому что она погибла из-за меня.

– Вздор, какой вздор! Ты решил стать полицейским, сыщиком, ты не можешь винить себя за то, что спас тогда самоубийцу. Тебе нужно отвлечься.

– Я как раз к тебе по этому поводу, дядя. Говорят, что музыка успокаивает нервы. Ты часто ходишь в музыкальные салоны Парижа и многих знаешь…

– В моём случае музыка не только успокаивает душу, но и обеспечивает мне постоянных клиентов. Что в нашей жизни бесценно? Верность клиентов. Её не купишь. – Леон Дюрок посмотрел на свои ухоженные пальцы и погладил перстень, подарок министра финансов.

– Ты теперь даёшь деньги на организацию музыкальных вечеров? – спросил Ленуар.

– Ну что ты! Это невыгодно. Нет, но вокруг рояля собираются в семейном кругу. Это интимный круг близких людей: родственников и друзей. Все слушают музыку, расслабляются, и в этой атмосфере взаимного доверия и гармонии заключаются самые выгодные договоры, мой мальчик. Не нужно давать деньги на такие мероприятия, нужно на них просто быть в списке приглашённых гостей. Люди делятся своими тайными прожектами, знакомят тебя со