Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

Мадлен вспомнила рожи корзинщиков в Анже. Ничего никогда не изменится, если позволять им так с собой обращаться. Здесь ей никто не поможет, даже Ленуар. Увидев, что навстречу выходит самый огромный усач с широкими плечами и отбитыми костяшками пальцев, она сжала кулаки и зубы. Ну уж нет. Если Ленуар в неё верит, то и она должна в себя верить.

Гигант улыбнулся и под улюлюканье своих приятелей встал в стойку.

– Нападай! – прогудел он хриплым голосом.

Мадлен не шевелилась. В горле пересохло, и на зубах скрипнул песок от пыли во дворе. Все с любопытством хищников наблюдали за сценой.

Мадлен сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. Кто-то за её спиной свистнул и сплюнул. Только бы не рассыпаться, как эта пыль под ногами. Мадлен подняла перед собой руки и задвигалась вперёд-назад, вперёд-назад. Гигант перед ней широко улыбался и демонстративно держал руки опущенными. Уверен в себе, как напыщенный индюк. Мадлен видел таких на рынке в Дутре. Только горло им резали так же, как петухам и курицам. Чик! – и нет головы. Крики вокруг распаляли Мадлен. Она сбросила кепку на землю и стала следить за своим противником. Главное, увидеть не замах, а траекторию движения. Чем противник крупнее, тем больнее ему будет падать.

Турно сделал резкий выпад вперёд. Мадлен шарахнулась в сторону. Только-только. Вокруг уже ничего не было слышно – только крики и хохот. «Траектория! траектория! – повторяла про себя Мадлен. – Только бы не упасть».

Турно снова закружился в медленном танце. Он забавлялся. Но Мадлен не смотрела ему в глаза. Её взгляд был рассеян, она вся обратилась в слух. Её тело напряглось, как пружина. И когда гигант повернулся к ней ещё раз, поднимая руки вверх, она развернулась и по всей науке бокса жахнула ему пяткой по подбородку.

От неожиданности тот покачнулся и упал. По двору промчался и замер громкий «Ох!». А затем воцарилась тишина.

«Чик – и нет головы!» – гудело в ушах Мадлен. Она расправила плечи, подняла свою кепку с земли и встала перед тренером.

– А Воробьишко-то умеет постоять за себя! – послышался возглас слева.

– Как она тебя уделала, Турно! – заметил ещё один жандарм.

Турно со смехом встал и протянул свою лапищу Мадлен.

– Добро пожаловать в наш круг! – прохрипел он и пожал ей руку. – Можете отпускать сержанта. Пусть Воробышек тренируется с нами. Если выдержит, конечно.

* * *

Через два часа румяная Мадлен возвращалась домой. Каждый шаг отзывался болью в ногах, руках и спине. Такой уставшей и счастливой она чувствовала себя впервые. В ушах всё ещё шумели команды: «Атака!», «Репост!», «Парад!», «Поворот!». А из головы никак не шёл образ Ленуара. Она выдержала! Он поверил в неё, и она выстояла. Несколько раз сегодня падала, всё её тело ныло и шаталось, но теперь она знала, что больше не отступит ни перед какой грязной рожей. Пяткой в подбородок. Чик – и нет головы!

По лицу её лупил дождь, потом перестал, но она продолжала улыбаться. Теперь её не испугает ни рецепт пирога, ни волосатый мужик.

На улице Бонапарт суетился народ. Люди собрались вокруг молодого человека в чёрном котелке. Он размахивал листовками, словно свежими газетами, и выкрикивал:

– Новейшие научные методы на службе разбитых сердец! Откройте в себе чакры любви! Примите себя и свою жизнь такой, какая она есть, и измените свою судьбу. Последние достижения науки и философии дают надежду каждому, кто решится сделать первый шаг! Записывайтесь на сеанс новой терапии. Первый сеанс по записи – бесплатный! Возьмите у меня рекламный проспект и приходите на встречу в эту субботу. Осталось всего несколько свободных мест! Спешите сделать шаг навстречу новой жизни! Новая терапия для смелых духом!

Мадлен остановилась и прислушалась. Для смелых духом? Терапия, которая поможет открыть в себе чакры любви? Сегодня, именно сегодня на её жизненном пути встретился этот человек. Сегодня, когда она больше ничего не боится! Это знак. Если она не будет трусить и научится жить по-столичному, сходит на сеанс модной современной терапии, то Ленуар посмотрит на неё другими глазами. Чакры любви… А были ли у неё чакры любви? Эх, жизнь стоила того, чтобы попробовать новое.

Мадлен улыбнулась и протянула руку, чтобы взять листок рекламного проспекта.

25. Сражение за звезду

Париж, 27 июня 1912 года, четверг

Аукцион Друо притягивал парижан, как нектар. Каждый прилетал сюда с мечтой и уходил с химерой. Ленуар любил и ненавидел это место одновременно. Здесь пахло деньгами и отчаянием, шампанским и азартом. Сегодня зал был набит ценителями музыки и красивых женщин. Лысые, усатые, высокие и низкие, в шляпах, с тростями и перстнями – они напоминали муравьёв, готовых броситься на протянутую им кость, чтобы успеть унести с собой последние остатки живого мяса.

– Как сегодня душно, Ленуар! – Леон Дюрок поправил галстук и прошёл вперёд, поближе к пюпитру аукциониста. – Придётся вспоминать молодость. Если сегодня собралось столько поклонников таланта мадемуазель Понс, завтра её слава может принести достойный капитал.

Ленуар провёл рукой по усам и кивнул. В нём тоже проснулся азарт охотника. Утром они с дядей осмотрели представленные вещи. Большинство из них составляли платья певицы, её перчатки, обувь, сумочки, сценические аксессуары, шляпки и драгоценности, туфли, подписанные ею программы концертов, ноты, туалетные принадлежности и талисманы. Сначала продавали все мелочи, оставляя на конец самое важное для публики – платья Изольды Понс и её украшения. Каждое платье демонстрировалось заранее – на деревянных манекенах при входе в зал, чтобы посетители видели их сразу. А драгоценности держали в белых перчатках работники аукциона: каждая – в особой коробочке с подписью ювелира.

– Дамы и господа, добро пожаловать в дом Друо! Сегодняшняя распродажа посвящается одной из самых ярких звёзд французской сцены – Изольде Понс. Мадемуазель Понс любила людей и музыку, но больше всего она любила своё искусство. Жизнь певицы оборвалась на сцене именно в тот миг, какой она сама для себя выбрала. Не раньше и не позже. Помолимся за упокой её души. – Аукционист картинно сложил руки перед собой и закрыл глаза в тихой молитве. Все присутствующие последовали его примеру.

Ленуар наблюдал за происходящим, как за спектаклем. У каждого аукциона было начало, развитие, кульминация и развязка. И у этого аукциона начало было задумано трогательным и эпичным.

– А теперь приступим! Первый лот – ридикюль Изольды Понс, с которым она часто выходила в свет в последний год своей жизни. Ридикюль сделан из колец сетки чистого серебра и украшен изумрудом диаметром в один