Искатель, 2004 №6 - Андрей Левицкий

Мерсов ушел, сел в первый же троллейбус, шедший совсем не в ту сторону, куда ему нужно было ехать, забился в угол, закрыл глаза.

Господи, думал он, зачем только я поддался искушению? Объяснил бы Варваре, что рукопись пропала, не убили бы меня! Заставили бы вернуть аванс — что еще? Почему я так уверенно говорил этой женщине, что у меня не было иного выхода? Был выход, всегда есть выход, а за неправильные поступки нужно платить.

— Конечная, — объявил водитель. — Просьба освободить салон.

Обращался он лично к Мерсову — кроме него, в троллейбусе никого не было.

В район новостроек Северо-Запада Мерсов никогда не ездил, он даже не знал, есть ли поблизости метро, вокруг стояли шестнадцатиэтажки, такие же, как на противоположном конце Москвы. А может, троллейбус сделал круг и вернулся туда, откуда выехал?

Мерсов заметил отъехавшее от одного из домов такси и замахал руками. Водитель притормозил, равнодушно подождал, пока Мерсов пробирался к машине через завалы стройматериалов.

Приехав домой, Мерсов поднялся пешком на третий этаж, ему показалось, что на фоне окна мелькнула тень, но это была, конечно, игра воображения. Он повернул ключ, вошел в прихожую и затылком ощутил, что кто-то вошел следом. Спина мгновенно покрылась холодным потом, пальцы задрожали, почему-то Мерсов боялся повернуться, нащупал выключатель, свет вспыхнул неярко, расслабленно, будто его размазали по стенам, и голос показался тоже размазанным, что-то странное творилось у Мерсова со слухом, как и со зрением.

— Вы позволите? — спросила Жанна Романовна. Впрочем, на самом деле это был, конечно, не вопрос, а требование, которому Мерсов не мог не подчиниться.

Женщина успела переодеться — сейчас на ней был темно-синий махровый свитер и такого же цвета брюки, она стала похожа на юношу, какого-то голливудского актера, Мерсов даже мог бы вспомнить, на кого именно, если бы хоть на секунду был способен расслабить мысленное напряжение.

— Чего вы от меня хотите? — воскликнул он.

— Правды, — сказала Жанна Романовна.

Медовая прошла в гостиную, нащупала выключатель и, когда вспыхнула люстра, села именно туда, куда Мерсов не стал бы сажать гостью — в угол дивана, самое темное место в комнате.

— Почему вы меня преследуете? — спросил он, оставаясь у двери и показывая, что не намерен вести долгие разговоры и тем более оказывать незваной гостье знаки внимания.

— Я думала, что хорошо его знаю, — тихо сказала Жанна Романовна из полумрака, — а оказалось, что… Странный у нас был брак. Мы слишком редко виделись с Эдиком…

— Наверно, я чего-то не понимаю, — сказал Мерсов. — Вы были замужем за Ресовцевым. И говорите, что редко виделись. Вы разошлись?

— Нет, — покачала головой Медовая. — Эдик и сейчас мой муж. Но жили мы раздельно. Он — на Шаболовке, а я…

Она запнулась, Мерсов подумал, что женщина не хочет называть своего адреса. Он так и думал о ней все время — «эта женщина», не хотел даже мысленно произносить ее имя.

— Так уж получилось, — сказал он, приняв наконец решение, самое правильное, как он подумал, в сложившейся ситуации, — что роман вашего мужа оказался издан под моим именем.

— Получилось? — с иронией спросила Медовая.

— Мы хотим докопаться до истины, верно? Давайте хотя бы доверять друг другу.

Мысль о том, чтобы доверять друг другу, видимо, в голову этой женщине не приходила. Прищурившись, она посмотрела на Мерсова снизу вверх, подумала и сказала с видимым сожалением:

— Хорошо. Все так запуталось… Давайте начнем сначала.

* * *

Сев друг против друга за обеденным столом, они зафиксировали (фиксировал Мерсов, а эта женщина внимательно следила за тем, чтобы он записывал правильно) надежно установленные (то есть признанные обоими за истинные) факты. К таковым с обоюдного согласия отнесли:

эпизод в метро номер 1 — похищение атташе-кейса с дисками;

эпизод в метро номер 2 — возвращение атташе-кейса с подмененными дисками;

эпизод номер 3 (по времени, однако, предшествовавший второму эпизоду) — переданное Мерсову по телефону требование выкупа (символического по сути) за похищенные диски;

эпизод номер 4 — хакерская атака на компьютер Мерсо-ва, в результате которой оказались потеряны все написанные им и сохраненные на винчестере тексты;

эпизод номер 5 — передача Мерсовым для публикации чужого романа, выданного за собственный;

эпизод номер 6 — посещение Ресовцева человеком, похожим (как две капли воды) на Мерсова, вечером накануне выхода книги из печати;

эпизод номер 7 — исчезновение с винчестера Ресовцева всех файлов, связанных с разработкой и текстом романа «Вторжение в Элинор»;

эпизод номер 8 — звонок Ресовцева Мерсову, после чего Ресовцев покончил с собой, повесившись в собственной кухне.

Включение в список эпизодов за номерами 1–4 было признано компромиссом со стороны Медовой, а эпизодов за номерами 6 и 7 — со стороны Мерсова. Два эпизода — за номерами 5 и 8 — не вызвали возражений у обеих сторон, и потому только они могли считаться доказанными.

Когда согласованный текст был перепечатан на компьютере (Жанна Романовна в это время готовила яичницу из четырех яиц, потому что оба проголодались, ничего более существенного, чем яйца, в холодильнике не обнаружилось, а яиц оказалось всего пять, одно решено было оставить Мерсову на завтрак), стороны сели друг перед другом за пластиковым кухонным столиком, впервые за последние часы посмотрели друг другу в глаза и неожиданно почувствовали, что совместная работа произвела странный эффект — независимо от их желания возникло притяжение: притяжение мыслей, взглядов и даже, как ни сопротивлялся этому Мерсов, притяжение тел тоже возникло, а может, оно появилось прежде всего; он с удовольствием смотрел на свою гостью — мужским взглядом, оценивающим и оценившим, он видел под натянутой материей упругие соски, а в глазах этой женщины прыгали чертики желания, да, да, прыгали, и пусть она говорит, что ненавидит его, но чертики в ее глазах все равно прыгали — даже если он выдавал желаемое за действительное.

Мерсов положил свою ладонь поверх ее руки, когда она потянулась за хлебом, и женщина руки не отдернула, даже не попыталась, а потом их пальцы случайно соприкоснулись, когда он передавал ей сахарницу, и еще несколько раз возникало нечто неопределимое, без физических прикосновений, но чувственное и влекущее.

Между тем разговор шел жесткий и совершенно не соответствовал возникавшей близости.

— Почему вы так поспешно дали согласие отформатировать диск? — спросила Жанна Романовна. — Нужно было выяснить — или хотя бы попытаться это сделать, — с какого компьютера произведена хакерская атака.

— Это невозможно, — заявил Мерсов. — То