Искатель, 2002 № 07 - Журнал «Искатель»

Извинение слышалось в ее голосе, а ведь это мне следовало просить прощения. Но мне очень, очень нужно было назад, в пансион, к рукописи!

Я расплатился. Пошутил: «Должен же я как-то компенсировать ваши душевные затраты по просвещению такого невежды». Получилось длинно и неумно.

Урсула не стала протестовать, улыбнулась вымученно. Но это была не та улыбка, к которой я успел привыкнуть и которая была лучшим из того, что за эти неполных два дня мне довелось увидеть в Лондоне.

Стоянка такси была на другой стороне улицы. Мы дисциплинированно дождались разрешающего света светофора. Когда ступили на мостовую, я — вот же московская привычка! — глянул влево, опасаясь какого-нибудь лихача, которому плевать на правила. И тут же одернул себя: я в Англии, здесь нравы другие, да и смотреть, если на то пошло, надо направо — движе-ние-то левостороннее!

На стоянке не было очереди. Впрочем, очередь была — из поджидающих пассажиров нелепых своей архаикой «остинов». Двадцать минут спустя мы входили в дом миссис Носдах.

* * *

Я сел за стол и положил перед собой пакет с рукописью. Сам рассказ в настоящий момент занимал меня куда меньше, чем надпись на конверте. Пляшущие человечки! Может быть, ими зашифрован ключ к загадке убийства Генри Райдера? Может быть, фокус именно в этом! Вот что пришло мне в голову в таверне, вот почему я сорвался с места, забыв об учтивости и приличиях, обидев Урсулу. Но я не мог устоять!

Итак, криптограмма. Мне будет проще, чем герою Конан Дойла. Я придвинул к себе конспект своего завтрашнего выступления. Это просто удача, что, перерабатывая в доклад статью о влиянии метода Холмса на развитие криминалистики, я заменил в части, касающейся криптографии и способов дешифровки, русский перевод посланий Эйба Слэни несчастной Элси Кьюбит на язык оригинала. Я учитывал состав аудитории и думать не думал, что расшифрованные Шерлоком Холмсом письмена понадобятся мне и для другой, не только для иллюстративной, цели. Как бы то ни было, а у меня были буквы алфавита и соответствующие им пляшущие человечки.

Я быстро нашел нужную страницу доклада, взял чистый лист бумаги и перерисовал человечков с пакета. Они выглядели так:

Ясно, что предложение состоит из трех слов — об этом сигнализируют флажки в руках человечков. Что дальше?

Я стал подбирать буквы, и по мере того, как выстраивалась фраза, меня все сильнее захлестывала волна злости и отчаяния. Это был не английский, это была латынь! Кто-то либо издевался надо мной, либо чрезмерно завышал мою планку. Вот что у меня получилось.

DICTUM SAPIENTI SAT

Что остается? Только сожалеть об отсутствии классического образования. Сейчас бы в Москву! Пошел бы в библиотеку, взял «Крылатые латинские изречения» — и порядок! Конечно, библиотек и в Лондоне хватает, но — я взглянул на часы — время…

Я подцепил фанеру столешницы — не поддается. Повернул вензель, крутанул столбик решетки — ящик не выдвигался. Оперативно сработали! Получается, знают, что я нашел рукопись. Значит — сегодня!

— «Уж вечер близится…» — нещадно фальшивя, полупропел-пролупробормотал я.

Тут объявилась одна идея, которая показалась вполне здравой, и я без промедления приступил к ее реализации. Я спустился на первый этаж и спросил у миссис Носдах, не имеет ли кто из ее постояльцев компьютера.

— Стивен, — тут же ответила хозяйка пансиона.

— Удобно ли будет обратиться к нему с просьбой?

Миссис Носдах заверила, что, без сомнения, Стивен будет рад помочь. Она скользнула в коридор и вскоре появилась в сопровождении Карпински. Поздоровавшись, Стивен поинтересовался, умею ли я обращаться с «персоналкой». Я сказал, что умею, и он широким жестом пригласил следовать за ним. И никаких дополнительных вопросов!

В комнате, почти неотличимой от моей, он указал на компьютер, покоящийся на тумбе из хромированных трубок.

— Куда вам нужен выход?

— В какую-нибудь библиотеку.

Стивен поколдовал над клавиатурой и уступил мне стул перед монитором. Коротко объяснил, как обращаться с базой данных, и, сославшись на необходимость переговорить с миссис Носдах о плате за следующий месяц, вышел.

Какое воспитание! Но меня не проведешь. Они играют против меня слаженной командой. А это нечестно! Когда все — на одного.

Мои пальцы не так быстро бегали по клавишам, как пальцы Стивена, к тому же, несмотря на объяснения, я малость заплутал в файлах и командах. Однако в конце концов на экране высветилось то, что я искал.

Я чуть не выругался. Ну сколько можно измываться?!

Отключив сеть, я прошел в гостиную пансиона. Элвис Баум прервал беседу с Джеймсом Фореттом, который, со всем соглашаясь, китайским болванчиком ритмично кивал головой, и Стивеном, с независимым видом покачивавшимся с носков на пятки и обратно.

— Добрый вечер, — сказал мистер Баум.

— Вечер добрый, — прошамкал мистер Форетт.

Я ответил вежливым приветствием и стал подниматься по лестнице. Я чувствовал — осязал! — как мою спину буравят три пары глаз.

В комнате — то ли убежище, то ли узилище, — я повалился в кресло и уставился на танцующих на листе бумаги человечков. Буквы латинского алфавита расползались, как жуки. Да пусть они хоть все попрячутся, ничего это не изменит, потому что, собравшись вместе, они снова будут означать: «ДЛЯ УМНОГО И СЛОВА ДОВОЛЬНО». И это даже не намек — предписание: мол, действуй, парень, дерзай!

Что делать? Еще раз прочитать рассказ? А смысл? Я в ярости скомкал лист и швырнул бумажный шар в окно. Стекло отбросило шар на пол.

Успокойся, сказал я себе. Не дилетантам проигрываешь. Хватку чуешь?

Я закурил, подошел к окну, поднял шар, смял его потуже и сунул в карман. За стеклом неспешно перетекала из прошлого в будущее непривычная для меня и обыденная для лондонцев жизнь. Зажглись фонари, на машинах заалели рубины габаритов. Прохожие словно убыстрили шаг, да вроде и больше их стало. Молодая парочка разомкнула объятия и двинулась через улицу. Шарахнулась в сторону машина, следом другая. Парочка перебралась через улицу и скрылась из поля зрения. «Их что, не учили дорогу переходить? — продолжал я свое брюзжание. — Поросль младая… А может, они с континента? Я тоже не туда посмотрел, когда с Урсулой на Нортамберленд-стрит…».

И тут я все понял.

* * *

Звук гонга наполнил здание пансиона. Полчаса назад я наверняка бы вздрогнул и, как овца, ведомая на заклание, понуро поплелся вниз. Но сейчас во мне не было страха перед вечерней трапезой. И овечьего безразличия к своей дальнейшей судьбе тоже не было. Если уж примерять шкуру с завитками, то я был