Искатель, 2004 №11 - Сергей Юрьевич Борисов

катастрофы, криминал, боль, кровь, смерть. Почему они это делают? Ответ прост — спрос определяет предложение. Я знаю людей достаточно хорошо, чтобы не делать скоропалительных выводов, но даже у меня при просмотре ваших «новостей» возникает порой ощущение, что я живу на планете сплошь заселенной садомазохистами. — По лицу Приза пробежала тень, он прикрыл на минуту глаза и сдавил пальцами переносицу. Совсем как человек, подумалось Максу. — Я бы сказал, что вы склонны идеализировать страдание, придавать ему неоправданно большое значение, как универсальному средству очищения, познания истины, искупления вами же придуманных «грехов». Страдание у вас — неотъемлемый и необходимый атрибут бытия.

— А разве это не так? — угрюмо проворчал Макс.

— Так, — кивнул Приз. — Но только для тех, кто верит в то, что это так. В общем-то, это тоже вариант, но почему вы так зациклились именно на нем? Поверьте мне, Максим Андреевич, идея развития через страдание, идея «выстраданного» роста, это, мягко говоря, не самая плодотворная идея.

— А вы можете предложить другую?

— Могу, — Приз мягко улыбнулся. — И даже не одну! Но не буду этого делать. А впрочем… посмотрите на ваших собственных детей. Они растут, они развиваются, но разве они при этом страдают? И кто знает, если бы не влияние вашей культуры в целом и искусства в частности, может, они и повзрослев смогли бы продолжать в том же духе? А так у них нет выбора. Едва вступив в мир, они усваивают непреложное правило: хочешь быть Настоящим Человеком с тонкой душевной организацией и возвышенными чувствами — страдай сам и сострадай другим. А иначе ты не человек, а тупое бесчувственное бревно. И они страдают по любому поводу. А когда повода нет, они его придумывают.

— По-моему, страдает человек или нет, это никого не касается, — раздраженно заметил Макс. — Это его личное дело. И потом, что вы все «страдание» да «страдание»? В конце концов, мы умеем не только ненавидеть и страдать, но и радоваться, восхищаться, бескорыстно любить, наконец!

— Вы совершенно правы! — Приз ни в какую не хотел возражать. Однако, соглашаясь со словами Макса вначале, он тут же выворачивал их наизнанку и обращал в доказательство собственной правоты. — Умеете. Но вопрос опять-таки в том, как вы это делаете. Возьмем, например, чувство, которое вы так привыкли воспевать и чуть ли не обожествлять. Чувство, которое вы считаете едва ли не главным своим достоинством. Любовь. У вас существует множество трактовок и разновидностей этого чувства-состояния. Давайте рассмотрим любовь в самом практическом и в то же время наиболее для нас с вами значимом смысле этого слова. Любовь человека к человеку. Оставим в стороне весьма мощную инстинктивную составляющую и возьмем лишь «чистый», духовный аспект. У вас есть одно неплохое высказывание: «Пусть тебе будет хорошо со мной — это еще не любовь. Любовь — это просто — пусть тебе будет хорошо». Ведь понимаете же! А что на деле? — Приз безнадежно махнул рукой. — Взять хоть искусство, хоть реальную жизнь — в подавляющем большинстве случаев девизом вашей так называемой «любви» служит даже не первая половина этого императива, а третья. О которой все молчат, но которую имеют в виду: «Пусть мне будет хорошо с тобой, а ты уж как-нибудь…» Не очень тебе плохо? Ну и хорошо! — Приз поморщился.

Макс чувствовал, что с Призом он не согласен, но никаких возражений по существу в голову ему не приходило. А Приз все никак не унимался, продолжая бичевать «пороки» человечества:

— На языке вашей же психиатрии это называется «невротическая зависимость». Достойный объект для обожествления? Что же касается «личного дела», то и тут вы сильно заблуждаетесь! Беда в том, Максим Андреевич, что ваша эмоциональная сфера слишком, если так можно выразиться, энергетична. Ваши эмоции, ваши чувства заразительны. А в нашей галактике есть разумные расы, которые, простите за тавтологию, очень чувствительны к чужим чувствам. И восприимчивы к чужому эмоциональному влиянию. Их цивилизации очень своеобразны и… — Приз пошевелил пальцами, точно пытаясь схватить из воздуха подходящее слово. — Необычны. Такое понятие, как «психическая инфекция», для нас с вами — голая теория, а для них — суровая реальность. Для некоторых из этих рас даже вполне мирный контакт с вашей цивилизацией может закончиться катастрофой. Так что, к великому сожалению, ваша культура в целом и ваш доминирующий эмоциональный настрой в частности обладают не меньшим разрушительным потенциалом, чем ваши атомные бомбы.

Макс сидел, молча глядя в стол. Ощущения у него были такие, будто его только что с головой окунули в дерьмо. И что самое обидное — ни за что.

— Я, конечно, сильно упрощаю, — сжалившись, Приз решил слегка подсластить пилюлю. — На самом деле все не так примитивно и однозначно. Да и излагаю я несколько сумбурно и бездоказательно. Вы уж простите, я не эксперт, а всего лишь исполнитель. Мне нужно было, чтобы вы поняли основную мысль — ваша цивилизация опасна для окружающих, и с этим надо что-то делать. Я не слишком сильно утомил вас своей лекцией?

Макс с кривой ухмылкой покачал головой. Надо же, какая забота! Убить убьют, но чтобы перед этим утомить — боже упаси! Он вдруг предельно ясно осознал нелепость ситуации и чуть было не рассмеялся Призу в лицо. Слава богу, сдержался. Макс подумал вдруг, что с доказательствами у его собеседника и правда было плоховато. Пока все ограничивалось пустыми разговорами. Красивые теории, многозначительные заявления и ни одного реального подтверждения. И все же Макс непонятно почему верил словам Приза. Честно пытался заставить себя сомневаться и все же, наперекор собственной воле, верил в то, что Приз — инопланетянин, представитель неких могущественных сил, решающих судьбу человечества. Макс сам себе удивлялся: с чего бы вдруг он стал таким легковерным? Что это — гипноз? Или какие-то их инопланетные штучки? Он недовольно нахмурился — ну вот, опять! Мысль о том, что он беседует с настоящим пришельцем, неожиданно прочно засела в его сознании.

— Все равно, — Макс упрямо тряхнул головой. — Даже если и так! Не понимаю, как мы можем вам повредить? Наши космические корабли до Марса-то летят по полгода, куда уж нам путешествовать по галактике!

— Это, конечно, было бы аргументом в вашу пользу, — согласился Приз. — Если бы не одно «но»: то, что ваши корабли так медленно летают, — это не ваша, а наша заслуга. Мы наблюдаем за вами уже давно и практически с самого начала предпринимаем некоторые шаги с целью, скажем так, скорректировать направление развития вашей цивилизации, направить его в безопасное для остальных обитателей галактики русло. Мы неоднократно пытались в