Искатель, 2004 №11 - Сергей Юрьевич Борисов

— Нет, — с неожиданной легкостью согласился Приз. — Если судить по работам ваших философов, по религиозным проповедям, по публичным выступлениям политиков и общественных деятелей, по разговорам простых людей, наконец, — нет. Но мы научены горьким опытом и потому давно уже судим о разумных существах не по тем принципам и лозунгам, которые они декларируют, а по их реальным делам. А дела ваши… — Приз печально покачал головой. — Да что далеко ходить! Вы сами, Максим Андреевич, десять минут назад горячо убеждали меня в том, что вполне психически нормальный человек ради личной выгоды — зачастую мнимой — может, не задумываясь, «засрать», простите, родную планету и поставить под угрозу существование собственной расы!

— Но не все же такие! — вскинулся Макс. — Есть же и другие, нормальные люди.

— Вы уверены? — спокойно поинтересовался Приз. — А может быть, им просто не представлялся подходящий случай? Много вы знаете людей, которые бы с честью выдержали испытание большой властью и большими деньгами? Нет, есть, конечно, и такие. Но других, к сожалению, гораздо больше.

— А у вас что же, этих «других» нет совсем? — не скрывая скепсиса, спросил Макс.

— Представьте себе, нет! — по-доброму улыбнувшись, сообщил Приз. — И не потому, что у нас так уж сильна мораль и нравственность, хотя, конечно, некоторые принудительные нормы сосуществования есть и в наших сообществах. Карательные институты у нас тоже развиты не слишком хорошо. Дело не в этом. Просто у нас другие жизненные ценности. Поверьте мне, Максим Андреевич, удовольствие от обладания, владения кем-то или чем-то — это не самое сильное удовольствие на свете! Беда вашей цивилизации в том, что ваш разум так и не смог полностью освободиться из-под власти худших проявлений вашего животного начала. Ваше общество, несмотря на всю сложность его организации, пока еще стадо. Или стая — как вам больше нравится. И каждый из вас в отдельности — стадное животное, руководствующееся по жизни не столько собственным разумом, сколько безусловным правилом стада: «делай как все и даже не пробуй размышлять о том, насколько это полезно и нужно лично тебе».

— А вы предлагаете другое правило? Закон джунглей: «каждый сам за себя», так, что ли?

— Ни в коем случае! Не нужно путать сознательное и добровольное уважение чужих интересов и взглядов со слепым, некритичным следованием стереотипу. Как бы он ни назывался — обычай, нравственность, заповедь или закон. То, что вы называете моралью, должно идти изнутри, а не навязываться извне. И мораль эта, чтобы быть по-настоящему жизнеспособной, должна учитывать среди прочего и ваши биологические, животные особенности. Если уж разуму выпало зародиться в материальном теле, он не может не считаться с этим фактом. По-настоящему разумные существа не отрицают свою биологическую природу, но делают ее инструментом разума. У вас же все наоборот: деятельность вашего интеллекта, за редким исключением, полностью подчинена либо удовлетворению ваших примитивных инстинктов, либо борьбе с ними. Насыщаться, спариваться, демонстрировать окружающим свое превосходство, чтобы захватить доминирующую позицию в стае, — вот те глубинные импульсы, которые до сих пор движут развитием вашей расы. А гуманизм и цивилизованность — это тонкий налет, который легко слетает, стоит вам почувствовать серьезную опасность или выгоду. Я, конечно же, говорю не обо всех землянах, но исключениями, как вы, наверное, знаете, правило только лишь поверяется.

— Н-да, — Макс горько усмехнулся. Спорить, похоже, не имело смысла. Собеседник определенно имел устоявшуюся точку зрения на обсуждаемый вопрос и, судя по всему, провел немало времени, подыскивая ей обоснования и доказательства. Господин Приз — или кто он там на самом деле — подготовился к этому разговору весьма обстоятельно. — Хорошего же вы о нас мнения, — пробормотал Макс. — Ну, а вы сами? Вы здесь разве не для того, чтобы навязать нам свои представления о добре и порядке? Так чем вы лучше нас?

— Ошибаетесь, — возразил Приз. — Мы никому не навязываем своих жизненных ценностей. Но оставляем за собой право их защищать. Иногда для этого нам приходится подталкивать кого-то к пересмотру их собственных взглядов на жизнь — увы, порой без этого не обойтись! Но и тогда мы лишь запускаем процесс, не навязывая своих представлений о конечном результате.

— А если результаты вас не устроят?

— Тогда мы будем действовать дальше. Но в любом случае к приемлемому для всех решению вы должны будете прийти САМОСТОЯТЕЛЬНО.

— Неужели мы и в самом деле настолько плохи? — помедлив, произнес Макс. — Ведь есть же в нашей цивилизации и что-то хорошее!

— Рискну огорчить вас еще раз, Максим Андреевич, — вздохнул Приз. — Но то, о чем вы сейчас подумали как о достоинстве вашей расы, на самом деле может принести не меньше, если не больше вреда, чем то, о чем я уже упоминал.

— Вы о чем? — удивился Макс.

— О вашей культуре, о вашем искусстве, о ваших духовных исканиях.

Макс опешил. От удивления он растерялся настолько, что не смог сразу подобрать достойных слов для того, чтобы осадить зарвавшегося инопланетянина. Тоже мне, всегалактический эстет, «ценитель прекрасного»!

— Возьмем, к примеру, вашу классическую литературу. Если взглянуть на нее непредвзято, то это собрание жизнеописаний дисгармоничных личностей. Непрерывная, беспросветная череда неярко выраженных неврозов, психозов, фобий, маний и тому подобного. Практически все ваши классические герои — это люди недовольные своим существованием, страдающие. Страдающие главным образом из-за нездоровья собственной психики, по причине неспособности контролировать самих себя. Они ничего не создают, никуда не движутся, ничего не достигают. Они целиком и полностью поглощены борьбой с навязчивыми идеями и жизненными невзгодами, которые по большей части являются порождением их собственного извращенного воображения. Они эффективны и плодотворны лишь в одном: они прекрасно умеют отравлять существование самим себе и всем окружающим. Лично я не могу понять, откуда у вас такой интерес к душевному нездоровью и почему вас так восхищают необузданные страсти и ваша собственная беспомощность перед ними? — Приз недоуменно пожал плечами. — Дальше — больше. Имеющая гораздо большее влияние на умы массовая культура успешно продолжает классическую линию. Послушайте ваши песни, посмотрите фильмы, их главный герой — Человек Страдающий. Страдающий от тоски, от одиночества, от расставания с тем, что привык — как правило, совершенно необоснованно! — считать своей собственностью, от невозможности получить желаемое — от всего на свете! И при этом упивающийся своим надуманным страданием и не желающий и пальцем пошевелить для того, чтобы его прекратить. Есть выход и для тех, кто не находит в своей собственной жизни поводов для достаточно сильного и качественного страдания. Они могут сострадать. Посмотрите телевизор, почитайте газеты — о чем охотнее и больше всего говорят и пишут ваши коллеги? Войны,