Тени преследуют нас - Джессика Фрибург

Потирая замёрзшие предплечья, покрытые гусиной кожей, Вивиан оглядела комнату. По планировке она походила на её собственную, расположенную дальше по коридору. Изголовье двуспальной кровати находилось у стены рядом с дверью, предположительно ведущей, как и в её комнате, в гардеробную. Вместо кушетки в эркере с окном был мягкий подоконник, обтянутый тканью в розовую и белую полоску. Бледно-розовые занавески, завязанные белыми бантиками, висели по обе стороны застеклённого окна с видом на те же деревья и кустарники, которые созерцала из окна своей спальни Вивиан.

Судя по всему, комната идеально подходила для девочки. Бледно-розовые обои в цветочек напомнили Вивиан кукольный домик, хранящийся у бабушки на чердаке. В детстве она мечтала уменьшиться и жить в нём. И всё же, несмотря на изысканную красоту комнаты, Вивиан боролась с непреодолимым желанием сбежать.

Она сидела молча, выискивая признаки тени, которую видела здесь в день приезда. Хотя воздух, казалось, был заряжен потусторонней энергией, духа нигде не было видно.

Поднявшись с кровати, Вивиан прошла по бледно-розовому ворсистому ковру, лежащему в центре комнаты, и опустилась в кресло с высокой спинкой у белого письменного стола. Она выдвинула единственный ящик под столешницей и заглянула внутрь. Пусто. Сунув руку в глубь ящика, она нащупала лишь зернистое дерево. Наклонившись, заглянула под стол и провела руками по деревянной раме. Опять ничего.

Затем Вивиан подошла к блестящему белому комоду у соседней стены и принялась шарить внутри и под каждым ящиком. Она понятия не имела, что хотела найти, но чувствовала непреодолимую потребность искать, надеясь, что когда найдёт, всё прояснится.

C каждым задвинутым обратно ящиком воздух вокруг становился всё более холодным, пока она не задрожала от холода. Дыхание срывалось с трепещущих губ бледными облачками. Комната запульсировала от энергии. Вивиан явственно осознала, что за ней наблюдают. Она резко развернулась на пятках.

Хотя комната выглядела пустой, в ней чувствовалось присутствие кого-то или чего-то, застывшего на грани физического мира. Она ощущала его неким органом, способным чувствовать мир за пределами образов и запахов, звуков и вкусов настоящего, вдали от всего, к чему можно прикоснуться рукой, – и этот орган говорил Вивиан, что она не одна.

Дверь у кровати была приоткрыта.

– Она была закрыта, когда я вошла, – сказала она самой себе, как порой делают люди. Или же она обращалась к человеку или существу, скрывавшемуся вне поля зрения.

Шаги эхом отдавались по половицам, когда она поспешила к двери. Полностью её распахнув, она заглянула внутрь. Пусто, если не считать нескольких дюжин металлических вешалок на перекладине, протянувшейся от одной стороны гардеробной к другой. За ней находилась крошечная дверца с оловянной ручкой внизу.

Вивиан взялась за ручку и подняла панель кверху, отчего та почти слилась со штукатуркой, затем уставилась в пустую шахту. Сверху свисал ряд канатов, исчезая в глубокой темноте внизу. Наклонившись вперёд, она вгляделась в пыльную тьму отверстия и увидела, что шнуры крепятся к платформе из выцветшего дерева.

– Кухонный лифт. – Её голос эхом разнёсся по пустому пространству над головой, потревожив частички пыли, которые рассыпались по туннелю, подобно крошечным серым снежинкам.

В её старой квартире в коридоре был кухонный лифт, ведущий в прачечную, расположенную в подвале. Тейн часто выражал желание прокатиться на нём с четвёртого этажа, но мама грозила посадить его за это под домашний арест до конца жизни. Если бы он знал, насколько на самом деле это короткий срок, возможно, рискнул бы.

Вивиан просунула руки сквозь болтающуюся на верёвках паутину и потянула одну из них вниз. По пустой шахте разнёсся скрип, и деревянный ящик сдвинулся с места. В глаза Вивиан попала пыль. Потерев их одной рукой, другой она продолжила тянуть верёвку.

В поле зрения появилась крышка шкафчика. Пыльные панели, некогда окрашенные в тон деревянной отделке спальни, потрескались и выцвели. На облупившейся краске россыпью лежали шарики мышиного помёта: они перекатывались, подобно крошечным шоколадным драже. Из шкафчика исходил смрад – смесь затхлой древесины и того же знакомого металлического запаха, который свалил Вивиан с ног, когда она впервые ступила в дом.

Она заглянула в короб – из дерева торчали покрытые ржавчиной гвозди, расшатавшиеся от времени.

Этот запах… он был таким знакомым. Он преследовал её, подобно бабайке на чердаке, который прячется за вешалками со старой одеждой, коробками кукол и мягких игрушек. Невидимый, он всегда рядом. Дышит тихо. Хочет показать себя, но ждёт подходящего момента.

Мысли лихорадочно заметались в голове, когда Вивиан принялась перебирать разрозненные воспоминания в попытке отыскать нужное. Перед мысленным взором мелькнули ободранные колени и искусанные губы – но какая тут связь с запахом? Она глубоко вдохнула, пытаясь полностью окунуться в этот аромат.

И тут её озарило. Озарение походило на пощёчину, только боль от неё проникла под кожу, распространившись по всему телу. Воспоминание было одним из тех, которые вы запихиваете настолько глубоко, насколько возможно, и молитесь, чтобы они никогда не всплыли на поверхность.

Разум швырнул её обратно на погнутое пассажирское сиденье маминой машины. С волос сыпались, как вода после душа, осколки стекла. Она почувствовала нечто острое в правом ухе – следствие рефлекторного поворота головы влево от осознания, что они в секундах от столкновения с грузовиком, несущимся прямо на них. Нечто тёплое и влажное потекло по лбу, брови, проскользнуло сквозь ресницы.

Сквозь пелену Вивиан разглядела рядом на середине сплошного сиденья голову матери, лежащую лицом вниз. По выцветшей обивке растеклась лужица крови.

– Мам?

Голос Вивиан утонул в шуме протяжного гудка. Голова пульсировала от боли, подобной которой она никогда не испытывала. Звук словно молотком стучал по свежей ране на лбу.

– Мам? – повторила Вивиан, потянувшись к длинным волосам матери. Салон машины начал вращаться, и она приложила ладонь к пульсирующей голове.

От нескончаемого рёва клаксона гудело в ушах. Вивиан мысленно умоляла его прекратиться. Она предположила, что водитель грузовика потерял сознание и завалился на руль. Возможно, умер. Сердце забилось в панике. Мысль о том, что совсем рядом с ней находится мертвец, приводила её в ужас.

Шум стих, когда она приподняла голову, пытаясь заглянуть в окно со стороны водителя. При движении в правом ухе заскрежетало стекло.

Именно тогда она осознала, что гудел вовсе не грузовик. Гудела их машина. Фигура матери обмякла на руле, грудь прижалась к пластиковой кнопке, ответственной за пронзительный шум.

Следующие несколько секунд жизни Вивиан прошли словно в замедленной съёмке, какая бывает только в кино. Взгляд переместился с руля на середину переднего сиденья. Тот факт, что голова матери находится слишком далеко