Черный маг - Лейтон Грин

перчаток и приспособление в форме авторучки, которое, как было известно профессору, используется для перелистывания страниц редких книг. На корешке тянулось название на латыни: «Ересь Ахримана».

– К какому времени относится том? – поинтересовался Виктор.

– Середина шестнадцатого века.

Мышцы на шее ученого напряглись от предвкушения. Он не сводил глаз с лежащего на столе фрагмента живой истории.

– Сколько?

Чересчур крупная голова Золтана качнулась взад-вперед.

– Нет, книга не продается. Вы можете ознакомиться с ее содержанием здесь, но и только.

– Вы еще не слышали моего предложения, – возразил Виктор.

– Назначение этого магазина – сохранять и распространять знания, а не просто торговать редкостями.

– Будь вы заинтересованы в распространении знаний, открыли бы задние комнаты для посетителей.

– Ах, – выдохнул Золтан, – но ведь не любое знание предназначено для всех и каждого.

– Do prdele, – выругался Виктор по-чешски. – Но тогда объясните, почему я удостоен чести получить столь сакральное знание?

– Как вам известно, практическая магия требует равновесия. Недавно эту книгу прочитал человек тьмы, так пусть теперь ее прочтет человек света.

Виктор подавил смешок. Его забавляли и мелодрама, которую разыгрывал старый букинист, и сами его слова. День, когда Радек станет представителем сил света, окажется для этих самых сил весьма печальным. Но, может, Золтан опять говорил иносказательно или просто запутался.

– Мы порой не выбираем, за какую сторону приходится выступать, – с усмешкой заметил Керекеш. – А иногда вынуждены перековываться прямо в разгаре поединка.

Виктор надел перчатки.

– Я взгляну, конечно, но почему я никогда не слышал об этом труде или о «Гримуаре Ахримана»?

– Ватикан очень старался искоренить все свидетельства о самом гримуаре и недолго существовавшей ереси, что он породил. Это касается и книги, которую вы сейчас держите в руках, ведь она – не что иное, как исторический трактат, подробно описывающий упомянутую ересь.

Виктор счел, что тут есть смысл. Историю пишут победители, а католическая церковь веками избавлялась от книг, с которыми была не согласна, причем с таким рвением, что даже нацисты в сравнении с ней казались обеспокоенными библиотекарями. Если церковь не хотела, чтобы какой‑то труд стал широко известен, то уничтожала его или сохраняла исключительно для собственного пользования.

Таким образом Ватикан стал величайшим в мире хранилищем редких книг. К сожалению, доступ к нему имели далеко не все.

– А зачем Кроули и Дарию так нужен был тот манускрипт?

– Я его не читал.

– Но знаете, в чем тут дело.

Золтан не ответил, и его взгляд, скользнув по Виктору, поплыл дальше.

– Кроули читал здесь «Ересь Ахримана»?

– У него был собственный экземпляр.

Услышав это, Радек забарабанил пальцами.

– Должно быть, гримуар упомянут в «Ереси Ахримана» и Кроули приезжал сюда его искать. – Виктор отважился спросить напрямую: – Вы знаете, где манускрипт сейчас?

– Не здесь, – бросил Керекеш, и Виктор понял, что более откровенного ответа ему не получить.

– И Дарий тоже его искал, ведь так? – Золтан снова ничего не сказал, и Виктор поинтересовался: – Вы куда‑нибудь направили Дария?

– Скоро вы будете знать столько же, сколько я.

Золтан с полупоклоном покинул кабинет и закрыл за собой дверь. Сперва профессор подумал, что ответ содержится в «Ереси Ахримана», но быстро сообразил, что в таком случае Кроули не пришлось бы приходить в этот магазин и искать тут гримуар.

Дарий шел по следам Кроули, рассуждал про себя Виктор. Кроули мог узнать о гримуаре из «Ереси Ахримана» или другого источника, и начать поиски. Вопрос в том, в каком направлении они продолжились.

То, что книга вроде «Гримуара Ахримана» уцелела, Виктора не удивило. Какими бы серьезными ни были гонения, могущественные идеи и скрытые знания имеют свойство сохраняться; тайны, похороненные в щелях истории, будто увитые лозой руины в джунглях, только и ждут, когда их раскроют.

Жалея, что у него нет абсента, Виктор устроился в кресле и начал читать. А закончив, закрыл книгу и долго сидел в молчании, упершись локтями в стол и прижав пальцы ко рту.

Глава 22

«Ты один в катакомбах, – кричал мозг Грея, – где полно сатанистов, и от пещеры во все стороны расходится множество тоннелей; одному богу известно, сколько их здесь!» Но если где‑то в этой гробнице ужасов к каменной плите привязана девушка, он должен что‑то сделать или хотя бы попытаться. И Грей заспешил по тоннелю. Приблизившись ко входу в гигантский грот и увидев, что происходит внутри, он затрясся. Не от страха – хотя какая‑то часть души, конечно, боялась, – а от чувства, которое для Доминика всегда пересиливало страх и сейчас охватило все его существо.

Злость.

Десятки сектантов в черных мантиях выстроились вдоль стен пещеры, окружив стоящую в центре деревянную конструкцию, которая поддерживала помост в виде стола в четырех футах над полом. Посередине помоста стояла серебряная чаша, а в каждом углу располагалось по огромному газовому фонарю, которые заливали пещеру красноватым светом.

Над платформой вверх ногами, привязанная к верхушке деревянной балки висела обнаженная молодая женщина. Ее длинные светлые волосы колыхались над помостом. На шее и запястьях у нее виднелись надрезы, кончики пальцев рук болтались прямо над большой чашей. Кровь сочилась туда из ран, пачкала волосы и лицо, придавая девушке жуткий вид. Грей смотрел, как она чуть покачивается взад-вперед, как едва-едва подергиваются пальцы. Вероятно, кровопотеря слишком сильно ослабила несчастную и у нее больше не осталось сил сопротивляться.

Ярость.

Девушка была жива, и Грей с отчаянной надеждой цеплялся за это. Жрец в черной сутане стоял рядом с ней на помосте, держа в одной руке красный кубок, а в другой – изогнутый нож, такой же, как тот, что Доминик отобрал у своего пленника. Оказалось, что каждый сектант держит по кубку. Глаза Грея метнулись к чаше, и сердце сжалось от ужасной догадки.

Он скользнул в пещеру, по-прежнему держась чуть позади остальных. Его не заметили, а может, никому просто не было дела до еще одного человека в черной мантии. По обе стороны от входа на двух уступах стояли небольшие фонари вроде тех, что располагались на помосте. Еще Грей увидел таз с водой, который, возможно, предназначался для тушения факелов. Оглядев пещеру, Доминик насчитал еще три входа, и у каждого стояли фонари.

Жрец на помосте нагнулся, зачерпнул кубком из серебряной чаши под девушкой, а когда поднял сосуд, стало видно, что по стенкам стекают пунцовые струйки. Толпа продолжала монотонно, нараспев скандировать какие‑то слова все на том же гортанном языке, от которого Грею хотелось кричать.

Хватит уже, растленные безумцы, думал он, прекратите распевать, заберите свои ножи и плащи и отправляйтесь смотреть фильм ужасов или