Черный маг - Лейтон Грин

Чтобы не изувечить пленника, пришлось ослабить хватку через несколько секунд после того, как тот обмяк. Сейчас он начинал потихоньку шевелиться. Как только веки лежавшего затрепетали, Грей сильно ударил его по лицу, ошеломив и заставив издать стон боли. Эта оплеуха вдобавок продемонстрировала, кто здесь главный, – как и тот факт, что Грей сидел на груди сектанта, коленями прижимая к земле его руки и поджав ноги под ягодицы.

Сектант поизвивался, но безрезультатно, и уставился на Грея, который одной рукой держал у его горла нож, а другой вцепился ему в волосы. Доминик ждал, когда церемония наберет обороты. За следующие пять минут мимо них прошли трое с факелами, каждый раз Грей прижимал нож к горлу поверженного противника и натыкался на его немигающий взгляд.

Еще через несколько минут песнопения смолкли, слышен был лишь единственный голос, произносивший слова на том же резком языке. Толпа подхватывала их каждый раз, когда лидер делал паузу. Грей понял, что ритуал начался, и на дюйм отвел нож от горла пленника.

– Savez-vous ce que vous faites? – буквально выплюнул тот.

Грей обратил внимание на дорогие часы, ухоженные ногти и укладку на волосах, в которые вцепилась его рука.

– Говори по-английски.

– Вы соображаете, что делаете? – Человек изъяснялся на грамотном английском с почти незаметным акцентом. – Когда вас поймают, вам вырвут глаза и съедят ваше сердце.

Доминик снова ударил его, на этот раз так сильно, что глаза пленника закатились, и он обмяк. Тогда Грей встряхнул его и услышал хныканье.

– Ты лучше о своем здоровье побеспокойся, – бросил Грей, которому странно было вести допрос, когда фоном служили архаичные распевы – как будто они очутились в низкобюджетном фильме ужасов. Однако ему уже довелось повидать, на что способны члены Церкви Зверя, и он знал: ужасы, увы, происходят в реальности. – Буду краток, – продолжил он. – Поверь, тебе не хочется знать, что случится, если ты не ответишь на мои вопросы.

Пленник ухмыльнулся.

– С чего ты вообразил…

Грей прижал большой палец к впадинке на горле пленника и держал, пока тот не начал кашлять и задыхаться, а его глаза не выпучились от боли. Презирая пытки и считая их аморальными, особенно если к ним прибегали облеченные властью органы, сам Грей к этим органам не относился и давно принял необходимость порой делать то, что претит.

– Просто поверь мне на слово. – Грей не стал тратить время, выясняя, зачем этот человек следовал за ним в метро, и сразу задал главный вопрос: – Кто убил Черного Клирика?

Пленник молчал, и Грей вновь приставил нож к его горлу, одновременно давя на болевую точку под ухом, над нижней челюстью. Если нажать на нее достаточно сильно, боль станет невыносимой. Доминик понимал, что пленник не должен сомневаться в его намерениях, а то, чего доброго, не станет говорить или продержится слишком долго, израсходовав отпущенное Грею время. Чтобы все получилось, этот тип должен смотреть допрашивающему прямо в глаза и знать, что тот выполнит свои угрозы.

Впрочем, это было несложно.

Пленник выгнулся дугой, отчего шея плотнее прижалась к лезвию ножа. Грей перестал давить на болевую точку, опять схватил сектанта за волосы и спросил, выделяя каждое слово:

– Кто убил Ксавье?

От боли дыхание пленника стало прерывистым, но, едва переведя дух, он издевательски засмеялся:

– Неправильный вопрос.

– Так просвети меня, – предложил Грей и сильнее надавил на нож. Под лезвием проступили капли крови, и пленник торопливо заговорил. Чтобы облегчить боль, жертвы пыток готовы нести любую чушь; еще и поэтому Грей предпочитал жесткий и быстрый подход, благодаря которому можно надеяться на спонтанную реакцию.

– У нас новый лидер, – выдавил пленник, – на котором благословение Зверя. Ксавье отказался отойти в сторону. Но он больше не был в фаворе.

– А этот новый лидер, случаем, не носит черную мантию с серебряными звездами? – Грей увидел на лице мужчины удивленное узнавание. – Это он убил Ксавье?

– Он уничтожает каждого, кто встает у него на пути.

– Мне жаль тебя разочаровывать, – проговорил Грей, – но в ту ночь, когда Ксавье убили, ваш новый пророк был в Сан-Франциско.

Пленник снисходительно усмехнулся, как будто уже знал об этом и расстояние в шестьсот миль между двумя городами ничего не меняет. От его усмешки по спине Грея пробежал холодок.

– Где мне найти главаря? – спросил Доминик, но ответа не последовало. – Сегодня он здесь? – Грей снова прижал палец к горлу пленника, сильнее, чем раньше. Тот закашлялся, однако продолжал молчать.

Тогда Доминик отложил нож и снова вцепился в волосы мужчины.

– Скажу только один раз, повторять не буду. Я видел, что натворила ваша паства в квартире Гюстава. А вот вы обо мне ничего не знаете. – Большим пальцем свободной руки он накрыл глазное яблоко пленника и надавил, заставив того вздрогнуть. – Посмотри на меня. Посмотри. Если немедленно не скажешь имя главаря и как его найти, попрощайся с глазом. – Грей нажал сильнее, чувствуя, что глазное яблоко готово выскочить из глазницы. Крик пленника потонул в шуме обряда.

– Погоди! – Пальцы сектанта, как когти, царапали воздух, когда он пытался избавиться от руки Грея. – Я не знаю его имени и, клянусь, не знаю, где он и явится ли сегодня. Никто не знает. Он приходит и уходит, когда пожелает.

– Что это значит? – не понял Грей. – Где он живет?

– Совершенно неважно, где он живет. Он обладает данной Зверем силой.

Грей знал, что пленник говорит правду или по меньшей мере сам в это верит, но почувствовал: он кое-что утаивает. Пришлось сильнее надавить на глаз, и сектант забился в конвульсиях боли.

Голос Грея звучал резко:

– Я ничего не хочу слышать про магию. Ты что‑то знаешь о том, как найти лидера. Сосчитай до трех и говори – или лишишься глаза, и мы займемся вторым. Раз.

Пленник дергался и брыкался, но не мог ничего поделать.

– Два.

Перекрывая песнопения, на заднем плане ударил гонг.

– Ладно, хватит! – взмолился пленник, и Грей чуть ослабил давление. Но в голосе сектанта все равно плескалась боль. – Теперь выбор за тобой. – Его взгляд метнулся в сторону пещеры. – Ты только что слышал сигнал к жертвоприношению. Будешь мучить меня или пойдешь спасать девчонку? Ей осталось жить считаные секунды.

– Ты явно совсем меня не знаешь, – ровно ответил Грей. Жалкие крохи сочувствия, которые он испытывал к этому человеку, только что навсегда исчезли, но Доминик не собирался показывать, как его задело спокойное и явно