Приговор окончательный! - Сергей Григорьевич Алтухов

По правде говоря, он мало надеялся, что этот больной и явно обведенный вокруг пальца старик может еще что-нибудь добавить. Тем более, что в деле имелось признание Боровца на этот счет. Но признание признанием, а свидетельские показания были бы не лишними.

— А как же, — с удивлением услышал Карташов быстрый ответ. — У Василия Ивановича ведь две сестры. Моя жена, Катя — старшая. А Тамара, которая тоже здесь, в Киеве, живет — младшая. Так вот, в прошлом или позапрошлом году по осени муж Тамары, Степан Викторович, — он главным механиком школы механизации работает, — получил от Василия Ивановича пилу. Приезжал к нам в гости очень довольный. Хвалился, что теперь матери в деревне все дрова мигом перепилит.

Перед тем, как отпустить Вержанского, лейтенант попросил его написать краткую автобиографию.

— А зачем? — опасливо поинтересовался Игорь Матвеевич, но, не дождавшись пояснений, принялся выполнять просьбу.

Образец почерка Вержанского был необходим лейтенанту для проведения срочной графической экспертизы. Что бы ни говорил Игорь Матвеевич, даже если бы его слова подтвердил Петр Боровец, все равно этого было мало. В следственной практике имелось достаточно случаев, когда преступники успевали между собой сговориться. Давали предварительно согласованные ложные показания.

Карташов склонен был верить в искренность Игоря Матвеевича. Но соблюдение законности требовало веских, не зависящих от эмоций (увы, они могут и подвести), фактов.

Экспертиза показала, что заявление о приеме на работу в спецмонтажное управление и другие имеющиеся в деле документы по Вержанскому написаны не его рукой. Оставалось сравнить их с почерком Петра Ивановича.

С младшим Боровцом лейтенант встретился на второй день своего пребывания в Киеве. На допрос явился крепкий, внешне очень напоминающий начальника спецмонтажного управления мужчина. Только вот ростом Петр Иванович оказался повыше и по виду лет на десять моложе брата. Из-под незастегнутой на верхнюю пуговицу просторной белой, с коротким рукавом хлопчатобумажной рубашки виднелась полосатая тельняшка. На левой руке у запястья был выколот якорь.

— Только вот из больницы и сразу на вашу палубу, — явно демонстрируя открытый морской характер и пытаясь вызвать к себе сочувствие, начал Боровец-младший.

Лейтенант дал втянуть себя в разговор. Поинтересовался, где лежал Петр Иванович. Выслушал даже соленый, как морская вода, анекдот по этому поводу. И затем, вроде бы все еще посмеиваясь, в той же доверительно-прямоватой манере спросил:

— Скажите, Петр Иванович, не приходилось ли вам прошлым летом работать в управлении брата?

— Да как бы вам поточнее сказать, — обдумывая ответ, тянул время Боровец.

— А как было, так и скажите.

— Вы знаете... — Петр Иванович сделал вид, что собирается с духом. — Прошлой весной во время встречи с братом я попросил его определить меня временно на работу на теплый сезон к нему в управление...

Боровец-младший умышленно выкладывал полуправду. Никого и ни о чем он не просил. Василий сам, в порыве очередной похвальбы собственным благополучием, предложил ему «подзаработать».

— Весной я написал заявление от имени Вержанского, — мужа сестры Кати. Брат сказал, что неудобно под его фамилией оформляться.

— У вас что, отпуск весной начинался? — перебил его лейтенант.

— Да нет, — засмущался Петр Иванович. — В отпуск я пошел в июле. В июле же и полетел в Новосибирск.

— Кто покупал вам билет?

Боровец-младший закусил тонкие губы.

— Билет приобретала моя жена. В Дарнице. Это район Киева.

— Значит, билеты в оба конца вы приобретали сами? — уточнял Карташов.

— Да нет же, — вспыхнул Петр Иванович. — Билет покупал только до Сибири. У брата пробыл неделю. Потом мы с ним вместе поехали в Неболчи. До Москвы самолетом, от Москвы до Неболчи поездом. Я ему давал деньги на поезд, но он сказал: «Ты свою копейку побереги, Петя». Взял у меня зачем-то билет и от Киева до Новосибирска, а после я получил за него деньги.

— Вы ехали в Неболчи работать? — опять направил его в нужное русло Карташов.

Петр Иванович замялся. «Покажу свои владения и деньжат в поселке Неболчи подброшу. В накладе не будешь!» — вот как приглашал его брат в эту поездку. А Петр дивился: какой большой и всемогущий начальник его старший брат. Поездка была ему вдвойне выгодна: и денег Вася обещал выделить, и в тех же краях неподалеку теща проживает. Давно собирались ее навестить. Жена с дочерью туда уже отправились. А тут и он заявится, да не с пустыми карманами.

— Так работали вы в Неболчи или нет? — прервал его размышления Карташов.

— Нет! — прикрывая рукой татуировку, выдохнул Петр Иванович. — Мы пробыли там несколько дней. Потом брат уехал на другой участок, а я — к теще.

— Ну и сколько же вы «заработали» за этот теплый сезон? — прищурился лейтенант.

— Всего? — вздрогнув от неожиданности, переспросил Боровец-младший.

— Можете называть частями, — разрешил Карташов.

— Если не ошибаюсь, два перевода в Киеве получил, через Вержанского: что-то чуть больше пятисот рублей. И... — Петр Иванович, будто припоминая, наморщил лоб, — и всё, по-моему.

— Ну как же, — лейтенант порылся в бумагах и положил на стол доверенность с неболчинской почты.

— Да, да, — отодвигая от себя документ, сразу закивал Боровец-младший, — верно! Еще ведь два перевода в поселке Неболчи было. Рублей, кажется, около семисот.

— А доверенность на получение в Неболчи от имени Вержанского... — начал лейтенант.

— Сам, сам заполнил, — заспешил Петр Иванович, — а Вася печатью заверил! Только я, — Боровец-младший приподнялся со стула, — о случившемся очень сожалею. Каюсь, — он прижал руки к груди, — осуждаю свой проступок! И для того, чтобы хоть немного облегчить свою вину, деньги верну немедленно, как только мне будет представлен счет, — полное лицо его покрылось багровыми пятнами. — А в будущем со мной никогда, верьте, никогда подобного не случится!

Карташову трудно было смотреть на сидящего перед ним человека. Изображает из себя заблудшую овцу, а ведь, ни на секунду не задумываясь, написал заявление о приеме «на работу» от имени инвалида Вержанского. Подставил под удар старика, которого и пара допросов может доконать!

— Ну одним возмещением убытков вам вряд ли удастся отделаться, — лейтенант заметил, как в потемневших серых глазах Боровца мелькнул страх. — Вы же не мальчик — знали, на что шли. Две статьи: девяносто вторая — хищение государственного имущества и сто семьдесят пятая —