Танец теней - Яков Осканов

Глава 10. Годом ранее. Где-то в Сибири

За окном пылал закат. Лучи, простреливающие через небольшие окна с мутными стёклами, оставляли на столах длинные полосы тёплого света. От бутылок и стаканов протянулись мягкие тени.

В небольшой зал единственного в Александровске трактира «Старатель» медленно, но неотвратимо вползал полумрак, скрывая убогость местной обстановки.

Посетителей было немного, большая их часть появлялась позже, с приходом темноты.

В дальнем углу помещения за неказистым деревянным столом, стоящим напротив окна, сидели двое. Один из них был явным завсегдатаем этого места. Одежда его имела обносившийся вид: на локтях и колёнях была затёрта, кое-где имелись заплаты. Говорил он не в голос, а громким шёпотом, периодически озираясь, будто боялся кого-то встретить. Компанию ему составлял Суздалев.

Никон Архипович потратил немало времени, чтобы найти своего собеседника, которого звали Семёном Сальниковым. Он был одним из участников мародёрского похода на Ирий, который так и не увенчался успехом в силу того, что шайка его подельников якобы не смогла найти усадьбу.

Трактирный лакей только принёс полуштоф с водкой и нехитрую еду: две тарелки щей, чёрный хлеб да сковородку жареной картошки с грибами и мясом.

Суздалев налил четверть стакана себе и собеседнику. Потом поднял свой и сказал: «Ну, будь здоров!» Они чокнулись и выпили. Семён закусывать не стал. Только крякнул да рукавом занюхал. После чего сам начал разговор.

— Так что, вашбродь, вы узнать изволите?

— Хочу, чтобы ты поведал мне подробности нескольких дней твоей жизни, которые произошли около десяти лет назад.

— Так давно? Я тогда ещё в Александровск не перебрался, уж могу и не вспомнить, что там было… — начал было Сальников, но осёкся, заподозрив, о чём пойдёт речь.

— Не думаю, что ты забыл. Дело-то неординарное вышло тогда. Я про твой поход в усадьбу Стужиных. Припоминаешь?

В глазах плута промелькнул страх, и Суздалев тут же успокаивающе поднял руку и добавил:

— Я отношение к стражам порядка не имею и расспрашиваю из личного интереса.

Сальников немного успокоился и недоверчиво поинтересовался:

— И что за личный интерес такой? Небось, тоже хотите за поживой туда отправиться?

— Нет, я действую по поручению племянников Стужина, которые хотят узнать судьбу своего дяди и двоюродной сестры. Родственные интересы, ничего больше.

— Так уж и ничего? — Семён хитро прищурился.

— Ничего, — твёрдо ответил Суздалев и сразу перешёл к главному: — Я хочу знать, что случилось с вашим походом и почему он закончился неудачей?

Сальников заёрзал, зачем-то обернулся и, противно осклабившись, признался:

— Так заблудились мы, вашбродие. Поскитались по лесу да и обратно пришли.

Суздалев опустил голову, поджал губы и несколько секунд молчал, уставившись в грязное пятно на полинявшей скатерти. Потом он посмотрел пристально Семёну в глаза и спросил:

— Как же вы это заплутать ухитрились, братец? Да ещё и всей компанией. Люд вы вроде бывалый. Да и в Ирий дорога прямая шла. Сдаётся мне темнишь ты!

Тот отвёл взгляд и потупился. Никон Архипович не стал его торопить с ответом, а вместо этого взял бутыль и ещё раз наполнил на четверть стаканы. Сальников следил жадным взглядом за тем, как лилась водка. И стоило Суздалеву приглашающе кивнуть, тут же схватил стакан, отсалютовал им и со словами «Ну, будем здоровы!» опрокинул содержимое в глотку. Кадык его пару раз дёрнулся. Он снова, как до этого, крякнул, утёрся грязным рукавом, но в этот раз взял кусок ржаного хлеба и закусил. Никон Архипович тоже выпил и стал пробовать щи. Щи были дрянными, но до той степени, чтобы оставаться съедобными.

Семён тоже уткнулся в тарелку и с аппетитом уплетал за обе щёки. Видимо, был голоден и привычен к местной стряпне.

— Так что, братец, расскажешь мне, как дело было? Уж больно интересно узнать, как это вы на дороге-то заблудились? — вернулся к беседе Суздалев.

— На какой дороге?

— Так на той, что к Ирию шла. Всем известно, что Стужин туда от реки дорогу провёл.

Семён понурил голову и вздохнул. Суздалев ждал. Повисшая тишина затянулась настолько, что Сальникову стало неловко, и он чувствовал, что нужно отвечать, а потому он неуверенно начал:

— С самого начала всё как-то мутно вышло, вашбродь. — Он поднял глаза на Суздалева. Никон Архипович усмехнулся и ответил:

— Да уж, в этом я и не сомневаюсь. Ты продолжай. Не стесняйся. Мне до твоих грехов дела нет, но если что полезное мне поведаешь, отблагодарю, как обещал.

— Эт я понял. Вот только не соображу, с чего бы начать, чтоб понятнее вышло.

— А ты начни с начала, как вы компанию свою сбили, и кто лично тебя надоумил в Ирий идти.

Семён замер, собираясь с мыслями, и начал свою историю:

— В ту компанию меня позвал Васька Хомутов, приятель мой, с которым мы работали вместе на лесозаготовке. А его позвал человек один, с которым Васька выпивал накануне. Тот и поведал ему, что, мол, нужны люди надёжные. Дело верное и, скорее всего, неопасное. О том, что усадьба Стужина брошена, все в городе знали. И то, что богатств там полно, тоже знали. Прошёл уж год, как полицейские объявили, что господа в Ирии пропали. Тогда почти сразу нашлись желающие, которые решились пойти в усадьбу да прибрать к рукам всё ценное, что найдут. Но они пропали.

— И среди вас это никого не остановило?

— Нет. Не остановило. В той компании мужики лихие были. Может, кумекали мы, они дошли до Ирия, а потом начали делить тамошнее богатство, да не поделили. Кто-то, скорее всего, остался жив, но то ли не захотел возвращаться в город, то ли сгинул один в лесу. Я бы не удивился, если бы узнал, что именно так всё и вышло.

— Так если бы кто раньше вас добрался, неужто всё не вытащили?

Сальников хихикнул:

— Шутить изволите! Там добра — десяти возов не хватит! Да и не знали мы, может те, первые, и вовсе до усадьбы не добрались? В общем-то, терять особо было нечего. Уговорил меня Васька. И отправились мы к Ирию, значит.

— И много вас, таких любителей попытать счастья, набралось?

— Не. Четверо. Да нам и не нужно было больше. Добычу-то на всех делить.

— Ясно. И кто у вас за главаря был?

— Главаря? Обижаете, вашбродие. Мы ж не шайкой какой были. Все люди честные.

— Ой ли? — усмехнулся и недоверчиво прищурился Суздалев.

— Хотите верьте,