Звезда пустыни - Майкл Коннелли

в дом. Либо он вам сказал, либо вы сами догадались об этом позже, но к тому времени вы уже позвонили в полицию. Итак, когда появились отпечатки пальцев МакШейна, вы были рады свалить на него кражу со взломом, чтобы полиция не искала вашего сына.

—Ты не знаешь, о чем говоришь.

—Я думаю, что знаю, Шейла. Я сейчас кое-чем занимаюсь, но мы поговорим об этом очень скоро. Я хочу знать правду о том, как там оказались отпечатки МакШейна.

—Не приближайся ко мне и не приближайся к моему сыну. У меня есть адвокат, и он будет подавать на тебя в суд, пока у тебя ничего не останется.

—Послушайте меня, Шейла...

Она отключилась.

Босх подумал, не перезвонить ли ей, но передумал. Его обращение к ее сыну явно напугало ее, а он этого и добивался. Он подождет, пока это пройдет, а потом постучится к ней в дверь, с адвокатом или без него.

Босх огляделся. Самолет еще не взлетел, и в проходе не было стюардесс, которые могли бы сказать ему, чтобы он перестал пользоваться телефоном. Он быстро позвонил дочери.

—Привет, папа.

—Как дела, Мэдс?

В этот момент из громкоговорителя над головой раздалось объявление: первый пилот самолета обратился к пассажирам и сообщил подробности о плане полета и времени прибытия.

—Извини, подожди,—сказал Босх.

Пилот сказал, что это четырехчасовой рейс, который должен был приземлиться в аэропорту Чикаго "О'Хара" в 8 часов вечера по центральному времени с двухчасовым изменением времени.

—Хорошо,—сказал Босх.— Извини.

—Ты летишь?—спросила его дочь.

—Да, я лечу в Чикаго. Вот-вот вылетаю.

—Что находится в Чикаго?

—Я по делу. Рене Бэллард вроде как наняла меня для перезагрузки отдела нераскрытых преступлений.

—Ты издеваешься надо мной. Почему ты мне не сказал?

—Ну, я вроде как только начал на этой неделе. Я хотел сначала посмотреть, как все пойдет, а потом собирался рассказать тебе.

—Папа, ты уверен, что тебе стоит это делать? Жаль, что ты не сказал мне об этом до того, как согласился.

—Да, я уверен. Это то, чем я занимаюсь, Мэдс. Ты это знаешь.

—И она уже отправила тебя в Чикаго по делу.

—На самом деле это просто поручение. Я забираю улику. Меня не будет всего ночь, но я хотел проведать тебя, узнать, как идут дела.

—Рене с тобой?

—Нет, я лечу один. Я просто забираю улику и возвращаюсь. Ничего опасного. Даже оружия с собой не беру.

—Тебе все равно не стоит заниматься этим в одиночку. Почему полиция Чикаго не может просто прислать это тебе?

—Это долгая история, но, на самом деле, в этом нет ничего особенного, Мэдди. Я прилечу и улечу. Я бы даже не остался на ночь, если бы мог договориться об этом раньше. Так что не обращай на меня внимания. Что с тобой происходит? Как поживает ПОП?

Недавно ее назначили в подразделение по особым проблемам в Голливудском участке. Подразделение придерживалось стратегии правоохранительных органов, направленной на борьбу с очагами преступности, наводняя проблемные районы усиленным патрулированием и применяя другие тактические приемы, нацеленные на выявление конкретных тенденций в области преступности. Это было любимое задание среди молодых офицеров, потому что не всегда это было обычное дежурство. Это также включало в себя слежку в штатском и использование ложных целей. Босх знал, что его дочь особенно гордилась тем, что получила это назначение менее чем через год после окончания полицейской академии.

—Все хорошо,—сказала Мэдди.—Я всю неделю выманивала клиентов на Мелроуз. У них проблемы с ворами сумочек, проезжающими мимо. Но пока ничего.

Босх представил, как его дочь прогуливается по тротуарам модного торгового района с сумочкой, небрежно перекинутой через плечо, ожидая, когда подъедут грабители, схватят ее и уедут.

—Круто. Только ты или есть другие приманки?

—Только я и пара сопровождающих команд.

Босх был рад услышать, что она была единственной приманкой. Он не хотел, чтобы группы сопровождения сосредоточились на ком-то еще.

Самолет дернулся, когда начал отъезжать от терминала.

—Я думаю, мне пора, мы вылетаем.

—Хорошо, пап. Будь осторожен и дай мне знать, когда вернешься.

—Я тоже. Напиши мне сообщение, когда найдешь плохих парней, хорошо?

—Так и будет.

Они разъединились.

Босх быстро сделал еще один звонок, набрав номер телефона отставного детектива Дейла Дюбоза из Кер-д'Алена, штат Айдахо, который дала ему Бэллард. Он знал, что звонок, скорее всего, останется без ответа, поэтому не беспокоился о том, чтобы начать разговор во время взлета самолета. Большинство вылетающих самолетов в аэропорту Лос-Анджелеса выруливали добрых пятнадцать минут, прежде чем получить разрешение на взлет.

Как и ожидалось, звонок был переведен на голосовую почту. Босх прикрыл ладонью рот и трубку, чтобы его не подслушали, когда он оставлял сообщение.

—Дейл Дюбоз, это Гарри Босх из отдела нераскрытых преступлений полиции Лос-Анджелеса. Мне нужно, чтобы вы перезвонили мне по поводу дела Лоры Уилсон, или вы найдете меня у своей входной двери. Я дам вам день, а потом приеду к вам. И я буду очень зол, если мне придется лететь в такую даль ради разговора, который можно обсудить по телефону.

Босх дважды повторил номер своего сотового и отключился. Он надеялся, что тон его голоса в сообщении даст понять Дюбозу, что игнорировать звонок не стоит.

Затем он выключил телефон и положил его обратно в карман.

Пятнадцать минут спустя самолет был в воздухе, и Босх смотрел в иллюминатор на холодный, темный Тихий океан, когда самолет накренился после взлета и начал поворачивать на восток.

21

Получив уведомление от дежурного, Бэллард направилась ко входу в архив отдела убийств, чтобы встретить члена городского совета Джейка Перлмана и его окружение. Они шли по главному коридору вчетвером — двое мужчин, две женщины, а также видеооператор из пула и два репортера. Бэллард еще не встречалась с Перлманом лично, так как в основном общалась с ним по телефону, или по "Зум", или с Нельсоном Хастингсом.

—Детектив Бэллард? —спросил Перлман, когда подошел ближе.

Он протянул ей руку, и они обменялись рукопожатием. Перлман был чисто выбрит, у него были вьющиеся темные волосы. Его рукопожатие было крепким. Он оказался выше и подтянутее, чем она ожидала. После просмотра видеозаписей с "Зум" у нее сложилось впечатление, что он будет невысоким и приземистым. Вероятно, это произошло из-за того, что он пользовался стационарной видеокамерой, которая снимала его под углом вниз. Перлман был одет в свой стандартный образ для предвыборной кампании—синие джинсы, черные кроссовки и белую рубашку на пуговицах