Звезда пустыни - Майкл Коннелли

—Итак, у тебя есть для нас новости?—спросила Бэллард.

—Я стараюсь,—ответила Трой.—Я бы сказала, что это предварительно, потому что мы можем сделать гораздо больше, но я знаю, что вы торопитесь, поэтому позволь мне рассказать вам, что у нас есть прямо сейчас. Как вы знаете, они действительно мало что сделали с этим, когда дело только поступило, семнадцать лет назад. Но здесь хранилось достаточно образцов для дальнейшего анализа.

—Нам повезло,—сказала Бэллард.

—Мы так и думаем, —продолжила Трой.—Итак, мы провели базовый цитологический анализ мочи, который показал высокий уровень альбумина и клеток почечного эпителия. Это явные признаки повреждения почек, мочевого пузыря или мочевыводящих путей. В большинстве случаев это свидетельствует о так называемой светлоклеточной почечно-клеточной карциноме. У этого человека, вероятно, была опухоль в одной или, возможно, в обеих почках, но, конечно, мы не можем быть уверены, поскольку у нас нет возможности его обследовать.

—Знал ли он, что у него рак?—спросила Бэллард.

—Рано или поздно он бы узнал, — ответила Трой. —Но мы не можем сказать, что он знал, исходя из того, что нам известно сейчас.

—Это привело бы к летальному исходу?—спросила Бэллард.

—Если не лечить, то да,—ответила Трой.—Но если болезнь обнаружена на ранней стадии, ее можно вылечить. И если она содержится только в одной почке, поврежденный орган можно удалить. В конце концов, у нас их две.

—А как насчет трансплантации?—спросил Босх.

—И это тоже, —ответила Трой.—Но на самом деле люди не рассматриваются для пересадки органов в случае рака, если он не выявлен на очень ранней стадии. Трансплантация обычно рассматривается в тех случаях, когда почки повреждены не раком, а каким-либо другим заболеванием. Я должна сказать, что я ни в коем случае не эксперт в этом вопросе. Большую часть того, что я вам рассказываю, я изучила вчера вечером.

—Мы действительно ценим это, Дарси,—сказала Бэллард.

—Мы, девочки, должны держаться вместе, Рене, —ответила Дарси.— Не обижайтесь, Гарри.

—Не обижаюсь, —сказал Босх.—Что может быть причиной этого рака?

—О, ну что ж, теперь вы открываете целую банку с червями,— произнесла Трой.—Опять же, у нас неизвестный субъект, и мы ничего не знаем о его жизни и переживаниях. Это может быть наследственная предрасположенность или какое-то токсическое воздействие. Я знаю, вы пытаетесь опознать этого парня. Я бы сказала, что это мог быть кто-то, кто работал в отрасли, где длительное время применялись канцерогенные вещества. Я знаю, что на самом деле это вам не поможет, но это лучшее, что у меня есть, учитывая то, что мы знаем, а это не так уж много.

—Что ж, мы знаем намного больше, чем до этого звонка, — сказала Бэллард.—Ты сказала, что можешь продолжить работу над этим вопросом?

—Просто углубимся в это —проведем дополнительный анализ образца, который у нас есть, — ответила Трой. — Возможно, нам удастся точно определить, что за болезнь была у этого человека. Но на этот раз это будет не так быстро. Мне нужно будет найти онкологическую лабораторию и разослать результаты. Позже мне нужно будет сделать несколько звонков, но, скорее всего, это будет округ Колумбия.

—Я действительно ценю это, Дарси,—повторила Бэллард.

—У вас получится, - сказала Трой.

Все трое попрощались и разъединились. Бэллард глотнула кофе, а затем спросила Босха, что он думает о новой информации.

—Это хороший материал, но он как бы сделан постфактум, — сказал он.—Дюбоз и его напарник упустили шанс составить список людей с заболеваниями почек на момент убийства. Я не понимаю, как мы могли бы сделать это сейчас. Поэтому, после ареста парня, мы используем это, чтобы связать его с делом. Но мы уже сможем сделать это с помощью ДНК.

—Значит, нет никакого способа использовать это для его идентификации?—спросила Бэллард.

—Это самое сложное, потому что мы не знаем, когда он обращался за помощью и обращался ли вообще. Возможно, он так и не узнал, заболел и умер.

Бэллард кивнула.

—Что ты собираешься делать?—подсказал Босх.

—Я просто думаю, что должен быть способ использовать это как инструмент поиска, —сказала Бэллард.—У других могут появиться какие-то идеи, когда мы введем их в курс дела.

—Может быть, Коллин сможет сказать—жив этот парень или мертв.

—Гарри, пожалуйста. Это не смешно. Я не знаю, что мне с ней делать. Думаю, я попрошу Лилию взять на себя наследственную часть этого дела.

—Но ты сказала, что Хаттерас была лучшей в вашей команде.

—Так и есть, но я не могу допустить, чтобы она не подчинялась прямым приказам. С этим психическим дерьмом я действительно могу справиться. Но когда я говорю ей не трогать имущество и улики, а она поступает именно так, тогда я должна что-то предпринять.

—Думаю, да.

Бэллард встала, собираясь уходить.

—Хорошо,—сказал Босх. —Я собираюсь позвонить Хуаните Уилсон. У тебя есть ее контакты?

—У меня есть ее номер,—ответила Бэллард. —Я пришлю его тебе.

Они вышли из комнаты для допросов и вернулись в капсулу. Хаттерас, Массер, Агзафи и Лаффонт были на своих рабочих местах. Босх предположил, что они работали несколько дней подряд, потому что знали, насколько важно это дело для долговечности подразделения. Он сел за свой стол и позвонил в Чикаго, как только Бэллард прислала ему номер Хуаниты Уилсон. На звонок ответили сразу же.

—Миссис Уилсон?

—Да.

—Меня зовут Гарри Босх. Я из отдела нераскрытых преступлений Департамента Полиции Лос-Анджелеса. Вчера вы разговаривали с моей коллегой Рене Бэллард.

—Да. Вы произвели арест?

—Пока нет, миссис Уилсон, но мы очень усердно работаем над этим делом. Я хотел бы узнать, могу ли я задать вам еще несколько вопросов.

—Да, конечно. Я так благодарна, что расследование все еще продолжается. Я думала, вы, люди, сдались.

— Нет, мэм, мы не сдаемся. Я знаю, вам, должно быть, очень тяжело вспоминать о тех ужасных временах, но помните ли вы, что после смерти вашей дочери случилось со всем ее имуществом, которое находилось здесь, в Лос-Анджелесе?

Последовало долгое молчание, прежде чем Хуанита Уилсон ответила.

—Что ж, дайте-ка подумать, —сказала она. —Мы с мужем поехали в Лос-Анджелес, чтобы забрать ее домой. И когда мы были там, нам разрешили войти в ее квартиру после того, как полиция все уладила. Мы упаковали все ее вещи в коробки и перевезли их сюда. А часть мебели мы выставили перед ее домом, как на небольшой гаражной распродаже, и продали ее.

Босх пытался сдержать волнение. Первый же ответ Хуаниты вселил в него надежду.

—Сколько коробок вы отправили обратно