Я во всем виновата - Элизабет Кей

Я много раз видела, как ты играешь в компьютер, умираешь и возвращаешься к последнему сохранению – к моменту, когда все еще просто, когда у тебя есть оружие, много жизней и все остальное. Вот бы и в жизни все было так. Чтобы после каждой катастрофы можно было сделать шаг назад и поступить по-другому.

Думаю, моя мама действительно верила, что утром мы проснемся в своих кроватях – все четверо, – и лето продолжится как ни в чем не бывало, как будто его не прервали страх и паника, как будто мы не разминулись с большой бедой.

– Если что-то случится, просто разбудите меня. Но все будет хорошо.

Она подошла сначала ко мне, встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня в лоб, и откинула волосы с моего лица.

– Спокойной ночи, – прошептала она.

Мама наклонилась к моей сестре, лежавшей на нижнем ярусе, потом подошла к Эмбер. Наконец выключила свет.

– Сладких снов, – сказала она, закрывая за собой дверь.

Мы лежали неподвижно несколько минут.

А потом с соседней кровати послышалось шуршание, одеяло соскользнуло, подушка перевернулась. Я услышала под собой всхлипы, потом Лидия громко сглотнула. Я пролежала в тишине минуту или две, а потом спросила:

– Не спите?

Эмбер включила маленькую оранжевую лампу для чтения, прикрепленную к ее кровати.

– Я не могу заснуть, – пожаловалась она.

– Знаю, – сказала Лидия, – но все равно выключи свет. Еще поговорим.

– Это правда какой-то ужас? – спросила Эмбер. – Не только я так думаю?

Я села на кровати и натянула одеяло на ноги.

– Я не сказала, что упала. В самую глубокую лужу, поскользнулась на камне. Смотрите, какая рана. – Я закатала штанину пижамы и свесила ногу с кровати.

Эмбер наклонилась, чтобы посмотреть, и чуть не потеряла равновесие, но вовремя ухватилась за край кровати. Она истерически расхохоталась. Я не смогла сдержаться и тоже рассмеялась.

– Заткнитесь, – шипела Лидия. – Тихо! Обе!

– Оценили? – спросила Эмбер и еще раз показала, что чуть не падает.

– Ага. А ты видела мою рану? Яма была такая глубокая, почти по пояс, и меня вытащили…

– Заткнитесь, – шипела Лидия.

– Не могу поверить, что она так поступила, – сказала Эмбер.

– Я видела ее на носилках. Я даже подумала, что она умерла.

Я рассмеялась, потому что это было нелепо – мысль о том, что моя кузина могла умереть той ночью. Невероятная глупость. Как можно было даже предположить такое?

– Да уж, – сказала Эмбер. – Не повезло бы тебе тогда.

Мне?

Я не поняла.

– Погоди, ты о чем?

Эмбер рассмеялась и рухнула назад на кровать; рейки заскрипели, прогибаясь под ней.

– Это же ты придумала испытания.

– Я? Это ты велела мне постучать к соседям. Это ты отправила ее в пещеру одну!

– Серьезно? – спросила Лидия.

– Я придумала одну маленькую задачку, – пояснила Эмбер. – Я вообще хотела выбрать то, что мы и так делаем, например поплавать в море или что-то в этом роде, но ты использовала слово «испытание», а это совсем другое дело.

– Что за бред?

Но она была права. Я первой использовала это слово. Все знают, что испытание не может быть одиночным, что из него неизбежно вытекает следующее.

Лидия встала, подошла ко второй кровати и подняла руку к лампочке.

– Ложитесь, – прошептала она.

Мы услышали шаги – две пары ног – на лестнице. Лидия побежала обратно к своей кровати, повернулась лицом к стене и с головой накрылась одеялом. Эмбер закатила глаза, а затем быстро выключила лампочку. Я легла и лежала неподвижно. Дверь тихо открылась.

– Ты останешься? – прошептала Пейдж. – Ты останешься до его приезда?

Она прошла на цыпочках по ковру, но под ней скрипели половицы. Залезла на свою койку, и тогда заскрипели пружины.

– Ложись под одеяло! – велела тетя Мардж.

Она расправила одеяло и подоткнула по бокам. Села рядом, и пружины просели еще больше.

– Спи.

Я часто засыпала под звуки дыхания моей сестры и кузин – легкого, тихого, спокойного. Однако в ту ночь я едва слышала их, потому что тетя дышала тяжело, хрипела и сопела при каждом вдохе. В школе много говорили о курении, о том, что из-за него не только плохо пахнешь и часто кашляешь. Оно наносит непоправимый вред легким. Слова и болезни звучали как названия насекомых: «жгутики», «эмфизема». Тетя задыхалась и посвистывала, и я думала, что у нее в груди слизь.

Думаю, что шум мешал мне недолго. Я явно заснула, потому что потом проснулась от крика – не знаю, сколько времени прошло, но было еще темно.

Я сразу же села, ударившись коленом о раму кровати. С кровати напротив на ковер соскользнуло одеяло. Я услышала, как что-то – кто-то? – упало на пол. Лидия, лежавшая внизу, вскочила и стукнулась головой о рейки под моим матрасом. Я услышала ее вскрик.

Я дернулась, когда комната внезапно озарилась ярким белым светом.

Эмбер стояла у двери, держа палец на выключателе. Лидия высунулась из своей кровати и смотрела на нас, быстро переводя взгляд с одной на другую. Пейдж вопила, сжавшись в комок. Лицо у нее было совершенно белое.

Тетя стояла рядом с ней и то нежно гладила ее по щеке, то махала рукой у нее перед глазами.

– Пейдж, все хорошо, успокойся.

Пейдж продолжала кричать.

Она не могла остановиться.

Эмбер запаниковала, открыла дверь в коридор и позвала мою мать. Лидия громко зарыдала. Я хотела что-то сказать, чтобы успокоить ее, но не успела даже открыть рот. Тетя Мардж завопила, перекрывая крики:

– Тихо! Все! Замолчите!

Эмбер перестала звать на помощь. Лидия прекратила плакать.

Пейдж кричала по-прежнему.

Глава 26

Я вышла на подъездную дорожку и огляделась. Сестру я не увидела. Слева садилось солнце, пурпурные облака густели, сливаясь воедино; небо под ними горело огнем. Я инстинктивно двинулась в ту сторону – прямо в тапочках, без пальто. Я хотела прикоснуться к небу, ощутить жар этого пламени, окунуться в облака, похожие на сахарную вату. Я остановилась в конце подъездной дорожки и смотрела, как свет танцует на море. Откуда-то издалека шла буря. Я знала, что она приближается, потому что ветер стал резким и холодным и в воздухе стояла влага.

Я услышала звон за спиной и обернулась.

Пошла на звук, к соседнему домику.

На веранде висела «музыка ветра» – металлические трубочки и вырезанный из дуба листик на крючке. Звук успокаивал, как музыка в спа-салоне. Зачарованная, я приблизилась. Миновала ворота, прошла по тропинке и остановилась на веранде. Потрогала деревянный листик.

На нем было что-то вырезано. Я перевернула