Клан - Кармен Мола

того, как Рейес поднималась по лестнице. Она испугалась, что в дом проник злоумышленник, оставивший след – этот косметический запах, хоть и приятный, но не принадлежавший ее дому. Прежде чем открыть дверь спальни, она достала из кобуры пистолет.

– Кто здесь?

– Убери пистолет, не то убьешь меня ненароком…

За этой репликой последовал смех. Развалившись на кровати, в темной спальне ее поджидал Фабиан.

– Ты спятил? Что ты здесь делаешь? Я могла тебя застрелить…

– Боже, Рейес, неужели ты такой плохой полицейский? Чуть что – палишь налево и направо? – Фабиан похлопал ладонью по кровати, приглашая ее лечь рядом. – Я устал прятаться и решил тебя навестить.

– Ты не имеешь права входить в мой дом таким манером.

Она положила пистолет на тумбочку, и Фабиан, воспользовавшись моментом, схватил ее за запястье и притянул к себе. Рейес хотела сохранить недовольный вид, но не удержалась от улыбки: в душе она была ему рада, и он ее обнял.

– Знаешь, сколько раз я тебя вспоминал? Сколько ночей думал о том, как мы занимались любовью…

Он уткнулся губами в ее шею. Рейес попыталась отстраниться. Она с трудом скрывала возбуждение, но и сдаваться так легко не хотела. Она остановила его, когда он уже оказался сверху.

– Ты знаешь что-нибудь о Сарате?

– О ком? – Изумление Фабиана выглядело искренним.

– Об Анхеле Сарате. Это мой коллега. Он исчез, и я не знаю, может… Кристо имел дело с неким Кланом. Что ты об этом знаешь?

– О Клане? Это не моего уровня вопрос. Кристо называл его нашей страховочной сеткой, больше я ничего не знаю. Рейес, я рисковал головой, чтобы с тобой увидеться. Неужели мы будем тратить время на разговоры о всяком дерьме? Ты разве не видишь, что я хочу заняться с тобой любовью?

Фабиан вытер с лица Рейес дождевые капли – по крайней мере, так он думал, не догадываясь, что дождь смешался со слезами. Она обняла его за шею и прижалась губами к его губам. Ей нужно было почувствовать себя свободной, избавиться от страха, в котором она увязала. Ей нужен был Фабиан.

Звонок телефона разбудил ее в пять утра. Лежа голая, запутавшись ногами в ногах Фабиана, она попробовала нащупать телефон рукой и решила, что он упал на пол, но наконец ей удалось извлечь его из-под платья, и она поспешно ответила, даже не взглянув на экран. К своему удивлению, она услышала голос Ордуньо.

– Рейес, тебе надо приехать в офис. Марьяхо обнаружила кое-что… Не знаю, думаю, тебе лучше увидеть самой.

Глава 24

Как странно, что предметы, даже самые неприметные, становятся продолжением человека, а когда они исчезают, исчезает и ощущение его присутствия. Стоя на пороге бывшего кабинета Элены, Марьяхо с тоской вспоминала рисунок Малютки, разбросанные документы, торчавшие из ящика стола футболки и вечно грязный стакан из-под граппы. Отсутствие этих предметов в узурпированном пространстве, заполненном теперь семейным портретом Мириам Вакеро (пятеро улыбающихся детей и она в обнимку с мужем, похожим на вернувшегося из Греции отпускника), Библией, безупречно разложенными на столе бумагами, маркерами и скрепками, усиливало меланхолию хакерши.

Она устала, и, возможно, в этом заключалась причина ее сентиментального настроения. Последние дни она провела сумбурно, убедив себя, что важнее всего понять, кто взломал сеть ОКА. Она говорила себе, что это был тот самый взрыв, за которым последовали все остальные несчастья. В тот день, когда они с Буэндиа пришли в дом Арица, она осталась там ночевать, а затем и вовсе переехала туда на время.

– Поначалу я очень гордилась тем, что у меня такой суперодаренный сын, но скоро поняла, насколько это ужасно и что лучше бы он был нормальным ребенком, пусть даже двоечником, хулиганом или неслухом. Его отец не мог с ним справиться и ушел из дома. Первое время он заходил проведать сына чуть ли не каждую неделю, потом – раз в месяц. И вот уж полтора года, как вовсе носу не кажет. Когда я его упрекаю, он говорит, что продолжает переводить деньги, как постановил суд после развода, что Ариц уже большой и навещать его он не обязан. И что, если я этого так хочу, он готов исчезнуть по-настоящему…

Мать Арица излила ей душу в тот первый вечер, пока они вместе ели разогретый рис. Ее рассуждения были немного наивны, как будто она все еще отказывалась считаться с реальностью, а реальность состояла в том, что ее сын не такой, как другие, и что все ее добрые намерения обречены разбиваться о стену, которой он будет периодически отгораживаться от мира. Ей следовало исключить из своего словаря понятие «нормальный», потому что Ариц никогда не сможет жить нормальной – в общепринятом смысле – жизнью. Но как не посочувствовать материнскому страху? Не только из-за нынешнего приступа, погрузившего ее сына в очередное молчание, но даже в большей степени из-за будущего: о какой самостоятельности Арица можно говорить, если приступы будут повторяться? Как он выживет, когда Алисии не станет?

Марьяхо расстелила матрас на полу рядом с кроватью Арица. Стараясь возбудить его любопытство, она открыла на ноутбуке программу «backdoor», которую обнаружила на компьютере Мануэлы. Не спеша просматривая код, она не только всячески его превозносила, но и отмечала какие-то ошибки, которых на самом деле не было, надеясь задеть самолюбие Арица. Однако ей не удалось добиться от него ни слова.

Ночи проходили странно. Продремав большую часть дня, Ариц часа в три-четыре утра неожиданно вставал, ел и садился смотреть мультфильмы. Он обожал сериал «Конь БоДжек» и мог по сто раз прокручивать предпоследнюю часть финального сезона. Марьяхо пыталась заставить его говорить, но он делал вид, что ее нет, и сосредоточенно, полностью уйдя в себя, продолжал заниматься своими делами.

– Перед предварительными слушаниями мне казалось, что Ариц уверен в намерении прокуратуры уменьшить ему срок. Он считал, что ваше совместное давление, помощь всех его друзей по интернету, должно непременно возыметь действие. Так оно и вышло. Срок понизили. Ариц ликовал. А моя мать, как только об этом узнала, подарила ему одну из этих вышитых крестиком картин… Она чувствует себя очень виноватой. Во всю эту передрягу Ариц ввязался потому, что ее выселили из дома, но жертва сына ни к чему не привела. Дом мать все равно потеряла и теперь живет полгода у моей сестры в Эстремадуре, а полгода у меня.

Марьяхо пыталась узнать, что спровоцировало приступ болезни. Дата суда совпала с датой взлома сети в ОКА. Однако приступ начался позже. Кроме того, она не могла понять, что заставило Арица этим заняться