Мороз и пепел - Ингер Вольф

Она снисходительно улыбнулась.

– Пиво тоже есть.

– Славное местечко, – одобрил итальянец. – Пошли.

Он открыл дверь и вошел первым. Остальные потянулись следом.

Лиза, поблагодарив, отказалась от предложенного косяка и показала на свое пиво:

– Обойдусь этим.

– Ну и правильно, – согласилась Аннелис. – Не в обиду будь сказано, но большинство иностранцев не умеют гашиш курить. Меры не знают, потом выходят на улицу и такое устраивают, хоть святых выноси. По первости-то, конечно, трудно границу соблюсти. А нам к тому же надо быть в форме, утром опять семинар.

– А я не из разумных, – певуче признался итальянец, раскуривая сигарету с травкой. – Ни разу не курил с тех пор, как пришел в полицию.

Лиза целый день ощущала на себе его взгляд, от которого у нее бегали по телу приятные мурашки.

Они немного поболтали о том, что большинство участников семинара составляют голландцы, обсудили ценность представленных сегодня материалов и сошлись на том, что все это очень полезно и интересно, несмотря на то что в практической части превалировал американский подход к проблеме. Лиза поделилась своими сомнениями по поводу актуальности психологического портрета и повторила аргументы, которые приводила Эйерсуну.

– К счастью, у нас убийства случаются нечасто, – добавила она. – В прошлом году число таких преступлений оказалось на рекордно низком уровне.

– Так это ж здорово! – воскликнула Аннелис. – Как вам это удалось?

Лиза отхлебнула из пивного бокала.

– Сама не пойму. Мне кажется, это случайность. Ведь мы говорим о таких преступлениях, когда жертва не знает своего убийцу. А у нас в основном мужчины убивают своих жен, нынешних или бывших, или хулиганье в драке может в запале силу не рассчитать. Правда, сейчас мы работаем с делом совсем не таким простым.

– Расскажешь? – заинтересованно спросила Аннелис и затушила остатки косяка в пепельнице.

Лиза кивнула:

– Конечно. Началось с того, что в реке обнаружили труп восьмилетнего мальчика…

37

– Выходит, вы вслепую действуете, у вас и подозреваемого нет? – спросила Аннелис, когда Лиза закончила свой рассказ.

– Да, ничего конкретного у нас нет. Мы пытаемся установить личность мужчины на кадре, стараемся выявить какую-либо связь между пожарами, случившимися в том районе за последние полгода, разыскиваем эти чертовы волокна, пробуем сложить известные нам обстоятельства в единую картину. Но если совсем по-честному, пока ничего, что могло бы помочь, не нашли. А по тем уликам, что у нас есть, нельзя определить, куда двигаться дальше.

– А с семьей поработали? – поинтересовался итальянец. – В Италии часто находят убийц среди родственников жертвы.

– Но ведь у вас, извини, мафия, это другое, – возразила Лиза.

– Я не только мафию имел в виду. К сожалению.

Аннелис кивнула:

– Да, у нас тоже в одном из самых жутких дел, связанных с убийством детей, родные оказались замешаны. Я говорю о девочке из Нульде. Помните ее? Сначала неподалеку от Нульде нашли тело маленькой девочки. Потом в другом месте нашли голову. Ее дико истязали. Я ваши нервы пощажу и о деталях умолчу. Потом по останкам сделали реконструкцию, восстановили внешность и опубликовали фотографию в газетах. И таким образом вышли на след матери и приемного отца, которые вместе с другой дочерью сбежали в Испанию. Они девочку убили, расчленили и избавились от останков.

– О боже, – ахнула Лиза.

– Да, я после того дела во все что угодно могу поверить.

– Но в таких делах существенную роль играет факт жестокого обращения с ребенком на протяжении какого-то времени. А в нашем случае никаких прямых доказательств нет, только косвенные. И кроме того, есть предположение, что в деле замешан пироман, ну или там поджигатель.

– Такие деятели тоже на несколько категорий подразделяются. Расскажи-ка поподробнее. Если это действительно пироман, то поищите в пожарной охране. Поразительно, но многие пироманы в пожарной охране подвизаются как добровольные помощники.

Лиза повторила все, что Трокич рассказал ей о пожарах в Морслете, и только потом спросила:

– Думаешь, это пироман действовал?

– Трудно сказать. Но настоящих пироманов, то есть с диагнозом, почти не встретишь, их единицы. Куда больше таких, у которых сдвиг по фазе или с умственным развитием не все в порядке и которые страдают психозами или в силу психологических расстройств ведут асоциальный образ жизни. И часто все это на фоне злоупотребления алкоголем.

– И все же, как ты полагаешь, Аннелис, какому типу соответствует наш случай, если вспомнить всю историю?

– Если возгорания связаны с убийством, то, думаю, это не пироман орудовал. Больше похоже на какого-нибудь асоциала. Возможно, алкоголик. Возможно, озлобленный. Не исключено, что это акт возмездия. В отличие от пироманов, которых пламя просто возбуждает.

Лизе вспомнился отец Лукаса. Может, он чем-то ожесточен? Судя по его поведению, он испытывал какое-то внутреннее напряжение, словно что-то подавлял в себе. Может, Лукас слишком обременял семью своим существованием? Может, они убили его в припадке слепой ярости, а потом попытались замаскировать все следы, выбросив тело в речку?

– Но если преступление совершил незнакомый Лукасу человек, то почему он выбрал именно этого мальчика? – вслух подумала Лиза. – И ведь нет никаких признаков преступления на сексуальной поч…

Она осеклась, внезапно поняв, что видела те напольные часы раньше. Или, по крайней мере, точно такие же.

Восемь лет назад Лиза ездила на семинар в Лондоне, Джеймс тоже там был. Им показали презентацию об истории детской порнографии, и на одной из фотографий фигурировали эти часы, из-за чего ведущие и предположили, что фотография была сделана в Дании[18].

У Лизы вдруг перехватило дыхание, когда она вспомнила, что было на выцветшем снимке. Как и тогда, дурнота подступила к горлу, ее едва не стошнило. На фотографии была запечатлена обнаженная девочка лет восьми-девяти. Руки ее были привязаны к подлокотникам кресла, а маленькая попка нависала над краем сидения. Между раздвинутыми ножками сидела на корточках черноволосая женщина. Снимок был сделан под таким углом, что никаких сомнений в том, чем занималась женщина, не оставалось. Во влагалище девочки была вставлена темно-коричневая склянка, схожая по форме с датской пивной бутылкой[19], и женщина двумя пальцами раздвигала половые губы ребенка. Девочка смотрела прямо перед собой мертвым взглядом. Творящийся ужас казался еще более пронзительным из-за многочисленных синяков на теле девочки, и эта картина очень долго не отпускала Лизу. Еще более угнетал тот факт, что фотографию привели в качестве иллюстрации к делу, которое так никогда и не было раскрыто. Похожие снимки с той же девочкой циркулировали среди британских педофилов,