Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

за трибуной музыкантов. На стене висела голова огромного вепря. Под потолком – игрушечный дракон и рога оленя. Какая удивительная смесь традиций фольклора, рассчитанная на впечатлительных туристов!

Первым жилым помещением оказался Кабинет кайзера. Но поскольку кайзер здесь появлялся раз или два раза в год, то кабинетом временно владел главный архитектор Бодо Эбхардт. Здесь также ощущалось невидимое женское присутствие: растопленная печь, огромная шаль на старинном сундуке. Библиотека и письменный стол. Здесь совсем недавно кто-то сидел: свеча была ещё тёплой. Ленуар открыл сундук. Там лежало пианино-телеграф. Такой же, как у Изольды. Сыщик аккуратно вытащил его и опустил на пол. Осмотрел. То же производство.

Затем Ленуар подошёл к столу. В первом ящике – письма на немецком, чертежи… Отодвинул бумаги – под ними лежали фотокарточки. Ленуар взял одну из них в руку и посмотрел. Вид сверху на деревню. Однако ясно, что фотосъёмка любительская – кадр не выдержан, колокольня церкви наполовину обрезана. Остальные фотографии точно такого же сорта. Вероятно, Эбхардт заказал фотосъёмку местности для дальнейших археологических раскопок. Все фотокарточки напоминали скорее планы, бесформенные виды сверху для утилитарных, а не для сувенирных нужд. Ленуар взял себе одну из карточек и засунул за сапог.

В библиотеке все книги были по истории, но одна полка выделялась. На ней скопилось несколько томов по современной социологии нравов, по психологическому анализу Зигмунда Фрейда, по последним достижениям в области психологического воздействия на людей посредством внушения, по интерпретации снов и местных немецких традиций. Ленуар взял книгу Бернгейма и не заметил, как по стене за его спиной пробежал тень. А когда услышал отчётливые шаги, было уже слишком поздно.

Он замер. В кабинет вошла дама. У неё были тонкие волосы, сухие скулы и тёмные большие глаза. Сомнений у Ленуара не оставалось. Перед ним стояла Августа фон Варенсфельд.

– Стража! – закричала она громовым голосом лирической певицы.

Ленуар схватил телеграф и посмотрел Августе прямо в глаза.

33. Изгнание тёмных сил

После тренировки Мадлен снова почувствовала прилив сил. Сегодня она даже улыбалась по-другому. Аннабель Норин сказала бы, что все равны, поэтому Мадлен ничем не уступает другим людям, которые пришли на тренировку. И пусть это мужчины, перед тренером они все одинаковые. Делают те же ошибки, хотят показаться сильнее и ловчее, чем они есть. Когда каждый делает своё дело и играет свою роль, больше ни о чём беспокоиться не нужно. Жизнь качается в ритме прибоя, и ничто не может её остановить. Так стоит ли тратить её впустую на страхи и смущение?

Мадлен обернулась. Турно! Когда он только успел за ней увязаться? Они уже перешли мост через Сену, а она его заметила только сейчас. Настоящий полицейский – даже при таком громадном росте умеет оставаться незаметным.

– Воробышек, куда ты так спешишь? – обратился он к Мадлен. – После занятий убежала. Я хотел узнать, как дела у мсье Ленуара. Давненько мы с ним не виделись. Давай провожу тебя. Ты живёшь в Пасси?

Мадлен вытаращила на гиганта глаза.

– Господин Турно, я не видела Габриэля Ленуара уже целых три дня. – Тут она покраснела и запнулась. – И я не знаю, где он. Мне он о своих планах ничего не докладывает.

– А должен? – спросил, ухмыльнувшись, Турно. – Мсье Ленуар обычно никому не докладывает о своих планах. Удивительно, что вы вообще с ним в последнее время общались.

– Это почему? – спросила Мадлен. – Я что, по-вашему, не имею права общаться с агентом парижской префектуры полиции? Недостойна?

У неё всё внутри кипело. Ленуар действительно уже несколько дней не давал о себе знать. Если он о ней забыл, тогда зачем ей раскрывать какие-то чакры любви? Для кого?

Турно предложил Мадлен руку, но она только шарахнулась от жандарма в сторону.

– Нравится он тебе небось? Он многим нравится. Ты не обижайся. Просто Ленуар потерял дорогого его сердцу человека. Ему сейчас нелегко. Мы с товарищами волнуемся за Чёрного. Вот, думал, что тебе про него что-то известно.

Мадлен опустила голову. Ей было очень обидно, что она ничего не знает о Ленуаре. А теперь ей стало ещё обиднее из-за того, что этот гигант интересуется ею только потому, что хочет узнать о сыщике.

– На самом деле мне о нём многое известно, но он попросил никому об этом пока не рассказывать, – тихо сказала она.

Турно почесал шею и отросшую щетину и кивнул.

– Это на него очень похоже. Воробышек, так тебя проводить? Уже темнеть начинает. Приличным девушкам в такое время опасно возвращаться одним.

Мадлен расправила плечи, всем своим видом показывая, какая она независимая, но потом решила, что гигант ещё подумает, что она неприличная девушка, если она ему откажет. Она остановилась и конфиденциально, словно боялась, что их кто-то услышит, сказала:

– Господин Турно, я сейчас иду не домой.

– Гм, у тебя свидание?

– Нет… То есть да, но не с мужчиной.

– С женщиной? – Турно ещё больше выпучил глаза.

– У меня свидание с группой мужчин и женщин, – отрезала Мадлен.

– Так ты собралась в кафе или на танцы? – догадался Турно.

– Нет! – Неужели он думает, что современная женщина может ходить только в кафе или на танцы? – Нет, я иду на встречу Общества новой волны.

– У вас рабочее собрание? Или вы там это… спиритические сеансы устраиваете? – не понял Турно. – Так это очень опасно, ты знаешь? Однажды мы с Ленуаром тоже…

– Да нет же, нет! Господин Турно, туда люди приходят на терапию, лечение души. Там слушают музыку и учатся сбрасывать с плеч лишний груз, чтобы жить без страха.

Турно нахмурился, и Мадлен истолковала его реакцию как сомнения.

– Вы мне не верите? Это очень приличное общество. Там собираются даже аристократы! – сказала она, а потом добавила: – Хотите со мной? Это отсюда не очень далеко. Так вы сами сможете во всём убедиться.

Мадлен взяла Турно за локоть, чтобы он не успел даже подумать, не то что передумать, и потянула его за собой. Она надеялась, что хозяйка их впустит.

Когда Аннабель Норин увидела Турно, то только пожала плечами.

– Наше общество открыто для всех, кто способен понять его идеалы. Только сегодня мы будем практиковать тишину. Не удивляйтесь, если поначалу будет сложно.

Ровно в восемь вечера сеанс начался. Слуги закрыли все шторы. Музыкант сыграл отрывок из незнакомого произведения. Он сказал, что это была «Прелюдия к Послеполуденному отдыху фавна» Дебюсси.

Все слушали музыку молча. Затем Аннабель Норин опять взяла слово.

– Сегодня мне приснилось, что однажды все люди станут равными, как капли в море. Только так