Человек без тени - Кеннет Дун

сердечный приступ с таким образом жизни. Я, кстати, помню его намного более гибким и молодым человеком, когда он только переехал в «Гарнет». Его мать умерла, оставив ему небольшую ренту, поэтому Пол смог бросить работу конторщика, которая приносила ему гроши. Я, кстати, не думаю, что он был генералом, даже не уверенна, что он служил в русской армии. И уж мать его превратилась в княгиню на моей памяти. Наверняка она была в России обычной торговкой.

– У вас злой язык, Гортензия, – высоким голосом обратилась к ней высокая и сухая, как жердь, мадам Пушкевич. – Павел Аксаков был прекрасно воспитанным офицером, и мы вспоминали многих общих знакомых при дворе Императора.

Миссис Каррузерс только фыркнула.

Большая часть компании заявила, что уже поздно, и им пора расходиться.

– А где мистер Шимански? – спросил я.

– Сегодня вечером мы его не видели. Конечно, мы приглашали его присоединиться к нашему небольшому сборищу, но он отказался, сославшись на занятость. К тому же, как известно, наш управляющий не пьет.

Финчер проводил меня до лобби.

– Вы не могли бы ко мне зайти, мистер Стин, – спросил он вполголоса. – Номер 307. Постучите три раза. Только не идите прямо сейчас, лучше через полчаса, когда все точно разойдутся по своим комнатам. Мне надо вам рассказать нечто важное.

Заинтригованный этим таинственным предложением, я пошел в административные помещения проверить, заперты ли двери. К моему удивлению, кабинет управляющего тоже был закрыт на замок. Насколько мне было известно, он всегда оставался на месте до закрытия бара и кухни, чтобы убедиться, что весь персонал ушел домой, а последние гости успешно добрались до своих номеров.

С худшими предчувствиями я поднялся на первый этаж и постучался в номер Шимански. Мне никто не ответил. Я постучал громче, мечтая оказаться в каком-то другом месте. Наконец я услышал за дверью возню и ворчание.

– Кого там принесло на ночь глядя? – раздался из-за двери хриплый голос.

– Сэр, с вами все в порядке?

– А это вы, Стин. Пришли убедиться, что я не превратился в очередной тттрупп.

Дверь открылась и я увидел, что Теодор Шимански был в стельку пьян.

Глава 28

Управляющий вернулся в гостиную, элегантно рикошетя от всех стен и рухнул в кресло.

– Чччерт знает что, Стин. Я не пил семь лет. Семь! Кккапли в рот не брал.

Он нащупал бутылку виски попытался налить мимо стакана, потом убедился, что она пустая, и отшвырнул бутылку в угол.

– Сссвинство.

– Давайте я заварю вам кофе. Или попрошу, чтобы прислали из бара, пока он не закрылся.

– Идите к ччерту, Стин. Это все ваша вина. Все катится к чччертям. Жильцы умирают или сссъежают. Кто захочет жить в отеле с ттрупами? Меня из-за вас уволят.

Шимански закрыл лицо руками и откинулся на диване.

Я позвонил в бар и попросил принести в номер 103 полный кофейник самого крепкого черного кофе и сифон с водой. Пока я ждал официанта, то немного осмотрелся в комнате. Шимански был также не из тех, кто мог позволить себе перевезти в отель собственную мебель, но номер он сделал максимально уютным и соответствующим своей натуре. За исключением пустой бутылки, которую я тщательно завернул в газету и бросил в мусорное ведро, и нескольких пятен на низком столике около дивана, все остальное сверкало чистотой, порядком и было выдержано в любимой управляющим серо-белой гамме. Рядом с телевизором я заметил небольшой книжный стеллаж. Присмотревшись к корешкам, обнаружил произведения Оскара Уайльда, Андре Жида и Поля Верлена. Предсказуемо – чего-то подобного я и ожидал. Но было и кое-что неожиданное. Например, Джон Стейнбек, Ивлин Во, Эрнест Хемингуэй, а также несколько книг по экономике.

Услышав стук в дверь, я быстро забрал поднос у официанта, не дав ему сунуть нос в гостиную. Наполнил чашку горячим кофе, налил в стакан воды со льдом и тронул Шимански за плечо.

– Ккажется, я напился, – удивленно произнес он.

– Попробуйте выпить немного кофе, сэр. Не стоит спать на диване. Немного придете в себя а потом идите в постель.

– Вот только ваших советов мне и не хватало, Стин, – пробурчал он. – Это вы во всем виноваты.

– Да, это целиком моя вина.

– А виски больше нет?

– Вы все выпили. Я заказал кофе. Не бойтесь официант вас не видел.

– Да и ччерт с ним. Все равно меня уволят. А это все…

– Исключительно моя вина, сэр.

– Хорошо, что в этом мы согласны, – кивнул он и снова впал в летаргию.

Приближалось время моего визита к Финчеру, но я не мог бросить управляющего в таком состоянии.

– Сэр. Выпьете кофе?

– Да вы меня в гроб загоните своим кофе, Стин! Вы этого добиваетесь?

– Сколько вам лет, сэр? – неожиданно спросил я.

– Сорок пять. И где я буду теперь искать новую работу, – заныл он. – В приличный отель меня не возьмут, а работать в клоповнике с почасовой оплатой я не хочу. Семь лет! Семь лет трезвости и безупречной жизни коту под хвост. А кто в этом виноват…

– Почему вас не возьмут в приличное место? После вашей службы в «Гарнете» любой отель, даже «Ройал» или «Уилшир» вас с руками оторвут.

– Потому что я – порченный товар. Я сидел в тюрьме. Правда, моему адвокату удалось скостить срок всего до двух лет, но судимость осталась.

– За что?

– За растрату. Я когда-то работал в крупной финансовой фирме в Нью-Йорке. В другой жизни. У меня была отличная квартира на Манхэттене, летний дом в Коннектикуте. Близкие… друзья. Даже жена. Мне нужна была жена, понимаете. Я все ей обеспечил, дом, машину, неограниченный кредит на Пятой Авеню. И конечно она первая меня бросила, когда все вскрылось. Я думал, что могу рискнуть, поэтому взял деньги клиентов. Потом еще. И еще… в какой-то момент я потерял по-крупному, но я уже ничего не соображал, потому пил, не просыхая. В итоге сел за растрату. Обо мне даже написали в газете. Когда я вышел, было понятно, что работу в Нью-Йорке я больше найду, как и вообще на Востоке. Тогда я уехал в Калифорнию, но пятно было уже не отмыть. Меня не брали даже сидеть у брокерского телетайпа. Вообще никуда не брали. Старые друзья отворачивались от меня, а новые звонили старым и не хотели иметь со мной никаких дел. Я мог устроиться разве что кассиром в придорожный гриль-бар.

– И как вы нашли работу в «Гарнете»?

– По объявлению. Я особо ни на что не рассчитывал, но когда явился на собеседование, меня