Человек без тени - Кеннет Дун

сильнейшую аритмию. Проще говоря, сердце жертвы разрывается. Это очень опасный яд, его всего год или два научились экстрагировать с кожи животного и сохранять в лабораторных условиях.

– И насколько он редкий, этот яд? Его можно достать только в определенной лаборатории?

– Не сказал бы, что редкий. Индейцы Южной Америки издревле смачивали в батрахотоксине стрелы, которыми эффективно косили белых захватчиков. Думаю, и сейчас тебе лучше внимательно следить за тем, что ты ешь и пьешь где-нибудь в Колумбии, особенно если у тебя там враги. Что касается его доставки в Соединенные Штаты, то честно не знаю. Это не засекреченный токсин. А значит, его легко можно достать на черном рынке.

– А противоядие существует?

– Как я сказал, яд действует мгновенно, поэтому зачастую поздно уже пытаться что-то предпринять. Смертность от батрахотоксина почти стопроцентная. Как ни странно, может помочь тетродотоксин, еще один животный яд, выделяемый некоторыми видами рыб и тритонов. Его достать еще проще, потому что этот токсин синтезируют многие калифорнийские виды. Он блокирует химическую реакцию батрахотоксина в организме, хотя сам тоже не подарок – вызывает тот же самый спазм мышц и остановку дыхания, только в десять раз меньше. И тетродотоксин не такой смертельный. Например, его можно вывести из организма, если быстро вызвать рвоту. Известно, что многие моряки во время первых кругосветных путешествий, например, тот же Джеймс Кук, едва избежали смерти от тетродотоксина, потому что съели неизвестную сырую рыбу.

– Спасибо. Никогда не буду есть неизвестную сырую рыбу и трогать лягушек. Значит, если принять батрахотоксин, потом сразу тетродотоксин, а потом вызвать рвоту, то можно избежать смерти?

– Теоретически да. Но я бы никому не советовал так экспериментировать.

– В бутылке точно был яд? Или только в стакане Аксакова?

– И в обоих стаканах, и в бутылке. Можно высчитать точное содержание токсина в хересе. Когда я говорил о двух микрограммах, я имел в виду непосредственное попадание яда в кровоток через порез или язву на коже или слизистой. В случае проникновения через желудок, нужно немного больше вещества. Второму джентльмену повезло, он успел только пригубить, но все равно любая доза батрахотоксина – это на волосок от смерти. А мой клиент сделал два хороших глотка, этот херес даже еще частично остался в желудке. Кстати, у него была язва, что усилило действие яда.

Глава 26

Колледж Роббена располагался на северо-востоке от Лос-Анджелеса в предгорьях холмов Сан-Рафаэль, недалеко от Пасадены. Живописный вид на горный хребет когда-то снискал этому месту славу Калифорнийской Швейцарии. Колледж занимал территорию не менее ста акров20, а университетский городок представлял собой живописный ансамбль домиков в псевдотюдоровском стиле, построенный приблизительно в начале века. В целом место производило очень приятное впечатление, усиленное ровными гравийными дорожками и тщательно постриженными, хотя и слегка пожухшими лужайками.

Из-за начала каникул парк казался совершенно пустынным, но я примерно представлял себе уровень этого колледжа: не блестящий, но основательный, рассчитанный на небольшое число преимущественно состоятельных студентов, которым учеба здесь дает гарантированный старт в заведения Лиги Плюща.

Маркус встретил меня на скамейке около центрального здания, и мы отправились обедать в такой же уютный и почти пустой ресторанчик.

– Убийства в «Гарнете»? Так ты с этим связан? – спросил он, когда мы закончили с вежливыми формальностями.

– Не знал, что ты интересуешься криминальной хроникой.

– Но это дело во всех газетах. Я так понимаю, что журналистов попросили не делиться особенно кровавыми подробностями, но даже из тех скудных репортажей понятно, что четыре убийства подряд в одном и том же респектабельном отеле – это местная сенсация.

– Правда на этот раз тут нет никаких литературных зацепок. Ни загадочных стихов, ни книг, брошенных на месте преступления. Хотя мне периодически мерещится кто-то похожий на вампира в ночи, но скорее всего это потому, что я читаю «Дракулу» Стокера во время работы. Вот, подумал, не стоит ли перечитать «Дориана Грея».

– Как странно, что ты заговорил именно об Уайльде. Меня что-то зацепило в газетах, но ты можешь сообщить мне некоторое подробности. Это правда, что первую жертву пронзили ножом в сердце, а на теле оставили белую розу?

– Правда.

– А где именно оставили розу? Просто бросили или как-то… особо положили?

Впервые я видел, чтобы Ван Ренн заинтересовался подробностями преступления, и не мог прийти в себя от изумления.

– Бутон розы положили под пиджак покойному, прямо на место ранения. Кстати, роза была из букета, который специально для себя заказывал управляющий «Гарнета».

– Это несущественно, – махнул рукой Маркус. – Значит, роза пропиталась кровью из раны.

Мне оставалось только еще более изумиться.

– А второе убийство. Брат и сестра.

– На самом деле они не брат и сестра…

– Не важно, – нетерпеливо перебил Маркус. – Их отравили, правда? Но я читал что-то о драгоценностях, оставленных на месте преступления.

– Верно. Карлайл Спенли-Эвертон просто лежала скрючившись на полу. А ее… брат лежал ровно на спине, а на его глаза были положены серьги сестры.

– Какие серьги?

– Такие крупные камни грушевидной формы. Кажется, сапфиры. Эксперт сказал, что они были настоящими. Не удивительно, ведь это были драгоценности ее семьи.

– Понятно. Ты сказал «скрючившись». Что ты имел в виду? Как она была одета?

– Ну она лежала на боку в позе эмбриона. Вначале я даже решил, что она спит, пока не увидел брата. Одета была обычно, в домашний пеньюар, я его уже на ней видел. Воротник и рукава были оторочены мехом, а на лацканах было что-то вроде перьев.

– Перья. Очень интересно. Теперь становится понятнее.

– Ты можешь пояснить, что это все значит?

– Секундочку. Это просто смутная догадка. Ну а последнее убийство, какого-то старого русского генерала. Его тоже отравили?

– Да, но совсем другим ядом. Я недавно разговаривал с судебным патологоанатомом. Он подозревает какой-то лягушачий токсин, от которого мгновенно останавливается сердце.

– То есть он умер буквально от разрыва сердца?

– Док примерно так и сказал.

– Поразительно.

Маркус надолго замолчал.

– Что поразительно?

– Сцена первого убийства мне показалась знакомой, но чтобы сразу три смерти… Это немыслимо. И в сочетании с названием отеля… Если я прав, то действует какой-то совершенно извращенный ум. Ты читал сказки Оскара Уайльда?

– Что? Я даже не знал, что он писал сказки.

– Еще как писал. Выпустил два сборника в конце прошлого века. «Счастливый принц» и «Гранатовый домик». Он посвятил их своим детям.

– То есть настоящие детские сказки? Как какая-нибудь Беатрикс Поттер21?

– Не совсем. Сказки Уайльда скорее притчи, они похоже на новеллы датского писателя Ганса Христиана Андерсена, немного своей мрачностью на братьев