Наследница - Владимир Павлов

— Вот как… А ведь он стоял как раз за мной, — охотница нахмурилась, видимо, только сейчас поняв, что произошло. — Выходит, не только я тебе спасла, но и ты меня. Спасибо.

Тиара зарделась, но взгляд не отвела.

— Значит, заклятие воли и таким образом может работать, — задумчиво произнесла Шайна. — Ты подчинила его и заставила бежать?

Магичка вновь кивнула.

— Почему не приказала стрелять по своим, или сунуть дуло в рот и спустить курок?

— Это же просто глупый юнец! — Тиара в ужасе распахнула глаза. — Он не желал нам зла, пытался уговорить главаря нас не убивать.

— Ну, конечно. Просто сопляк, который хотел застрелить меня в спину, — рассерженно фыркнула Шайна. — Ты та еще добрячка. В здравом уме даже с убийцами будешь церемониться.

Тиару словно окатили ледяной водой, в душе стало тоскливо и пусто.

— Значит, не в здравом уме, я способна убивать направо и налево — ты это имеешь в виду? А еще говорила, что веришь мне! — Тиара всхлипнула.

Она отвернулась от Шайны и улеглась на самом краешке одеяла. Воцарилась тишина. Слышно было, как в очаге потрескивают дрова. Магичка с трудом сдерживала рыдания. Все страхи и переживания, которые она упорно гнала прочь последние дни, накрыли ее волной отчаяния. Даже Шайна считает, что она могла убить, будучи не все себе. Значит, так оно и есть. Она убила того парня! Она хуже любого убийцы, во сто крат хуже Шайны. Та, по крайней мере, может обуздать свой гнев, сама решает, когда быть беспощадной. Тиара же не в состоянии повлиять на зверя, притаившегося внутри. Он выбирает, когда появиться. Пусть он вылез только раз, но кто сказал, что со временем он не станет сильнее, и в один ужасный день окончательно не вырвется наружу, взяв верх над сознанием слабовольной хозяйки?! Наверное, маги так и сходят с ума: неожиданно, но бесповоротно. Серые стены и решетки на окнах…

Тиара затряслась от ужаса и отчаяния. Хотелось разрыдаться. Шайна почувствовала дрожь магички и засуетилась.

— Пожалуйста, прости. Я не хотела тебя обидеть, — она положила руку на плечо девушки. — Ты самый добрый человек, которого я встречала. А я жестокая дура. Пожалуйста, не плачь. Ты не виновата ни в чьей смерти.

Тиара сбросила руку со своего плеча, но не выдержала и разрыдалась. Ей никогда не было так плохо. Певать, что подумает Шайна.

Охотница тяжело вздохнула, но вместо того, чтобы отвернуться, обняла рыдающую магичку.

— Пожалуйста, не плачь. Можешь меня ненавидеть, но только не плачь. Ты не заслужила.

Тиара промолчала. Ей было одиноко, как никогда в жизни, но в то же время она была рада, что сейчас с ней хоть кто-то рядом…

* * *

Они проснулись, когда око Иды полностью поднялось над морем. Грэм не только тактично решил их не беспокоить, но и лавку не стал открывать, чтобы не потревожить гостей. Тиара хотела расплатиться за ночлег, но хозяин наотрез отказался.

— Какой же я саториец, если со своих плату за помощь стану брать?! Когда ваш дед возглавлял магистрат, я еще мальчишкой был. Его-то всего раз в жизни видел, на празднике Весны. Он тогда с речью в городском собрании выступал. Дед ваш — великий человек. У него только что сына убили и невестку, отца и мать ваших, да не забудет их Ида, и многие боялись, что он войну против Байров вновь начнет. А он про примирение и сплочение говорил. Он считал, что нам, островитянам, надо вместе держаться, своих не бросать и чужих не обижать. Магия — великий дар, который мы должны использовать исключительно для защиты не только себя, но и всех тех, кто ищет на нашем острове убежища от несправедливости и гонений. Я это навсегда запомнил. Слова сильного духом человека.

— Спасибо, хотя многие, насколько я слышала, восприняли его выступление как слабость, — вздохнула Тиара. — Он же вскоре распустил магистрат и уехал.

— Да, многие сочли это предательством, — кивнул Грэм. — Но знаете, что я думаю? Ко-Шир беду от нас отвел. Наверняка новая война назревала. Аристократам из Тусканы наш свободолюбивый остров как кость в горле, они бы ни перед чем не остановились. Ваш дед это понял и выбрал меньшее из зол. Да, магов он свободы выбора лишил, но зато им жизни спас, и от простого люда войну отвел. Если мы будем жить сплоченно и мирно, как он учил, нам никакие Байры не страшны.

Обрадованная Тиара хотела продолжить разговор, но возвратилась ходившая к колодцу Шайна. Магичка поблагодарила хозяина и откланялась. Девушки пошли к станции паротяга. Дождь кончился, но небо по-прежнему было затянуто тучами. О ночных событиях не вспоминали. Обе чувствовали себя смущенными.

— Интересно, что Ястрем придумал? — наконец сказала Шайна. — Не знаешь, кто у него отец? Чтобы такую бойню замять, большое влияние иметь нужно.

— Понятия не имею, кто его родители, но не сомневаюсь, что он выкрутится. Наглости ему не занимать.

— Почему он тебе не нравится?

— Строит из себя обаяшку, а на самом деле заносчив и жесток.

— Ага, прямо как я, — поддакнула охотница.

— Согласна, вы похожи. Два сапога пара, — холодно ответила Тиара.

— Злишься за вчерашнее? Я же извинилась, — вздохнула Шайна.

— А чего извиняться? Ты все верно подметила: я могла убить. Скорее всего, так и случилось. Магия воли требует концентрации, а под воздействием вина или иного дурмана, маг волю теряет, и тогда им управляют инстинкты, как тобою в минуты опасности. Тебе не следует считать меня доброй и отзывчивой. Ты не знаешь, на что я способна в порыве ярости. Я сама не знаю. Страшно признаваться, но, если Сельму и впрямь убили, я этого мерзавца не пощажу, кем бы он ни был. Возможно, тогда, как ты и мечтала, я заставлю этого негодяя засунуть огнедых в рот и нажать курок.

— Я ни о чем подобном не мечтала, — сконфузилась Шайна.

— Ладно, не бери в голову, — Тиара почувствовала, что слишком увлекалась. — Я не упрекаю, просто предупреждаю: находиться рядом с магом опасно, каким бы добрым он ни казался. У тебя еще есть время передумать.

Шайна резко остановилась.

— Я не знаю, что ты обо мне думаешь, но сейчас я боюсь лишь оставить тебя одну. Я готова помогать в поисках убийц Сельмы, а если надо, то и в поисках наследия твоего деда. Ты сказала, что мы с Ястремом два сапога пара, но мне кажется, что это мы отлично подходим друг другу, хотя абсолютно разные. По крайней мере, мне в это хочется верить.

Слова прозвучали так искренне и проникновенно, что