Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

Она лишь кивнула — огненная боль подкатила уже к горлу, мешая говорить. Матвея так не спасти. Юсупов продолжил:

— Для Ильи такое не сработает — отец не станет рисковать собой ради какого-то мертвеца.

Что и следовало ожидать. Светлана сжала пальцы, по ним уже бегали огоньки пламени от нарастающего гнева на судьбу и Юсуповых.

— Я тут подумал… Раз мне все равно идти в огонь, так может… Перенести проклятье с Ильи на меня? Все равно один раз погибать, так хоть спасу брата.

А еще говорят, что логика женщинам неподвластна. И где логика в словах Феликса? То он детей еще заводить собрался, то понимает, что не пройдет огонь.

Юсупов взмолился:

— Елизавета Павловна, прошу, помогите. Я знаю, вы дружны с молодым князем Волковым. Он лучший проклятийщик. Попросите его перенести проклятье с Ильи на меня. Тогда уже сегодня я войду в огонь.

— Вы уверены?

Юсупов принялся оскорбленно позерствовать: выпрямился, вздернул подбородок, плечи гордо распрямил… Не сдулся бы, когда увидит пламя перед собой. Хотя несвойственную человеку храбрость надо поощрять.

Светлана встала и положила свои ладони поверх его пальцев:

— Я буду рядом. Я с вами зайду в огонь — ради Матвея.

Юсупов её поправил:

— Ради Ильи. Если он выживет — я добьюсь возвращения титула для него. Он достоин быть князем — он украшение рода Юсуповых, Елизавета Павловна.

Её сердце взорвалось внезапно болью — печать рода Рюриков прожгла мундир на груди и огненным потоком полилась с рук Светланы, охватывая не ожидавшего языков пламени мужчину с головы до ног. Манжеты его белоснежной рубашки тут же осыпались пеплом. Упали на пол с громким стуком раскаленные запонки. Золото прожгло пол.

Светлана еле сдержала крик.

— Нет, нет, нет, Огнь… Держи себя в руках… Ты же клялся, что не убийца… — шептали её губы. — Прошу, не убивай…

Легкими огневками пламя перелетело со стонущего, но пытающегося удержаться на ногах Юсупова на Матвея. Искорки медленно танцевали в воздухе, они словно целовали руки Матвея, его губы, волосы, его закрытые глаза, а потом огонь с шумом, треском пламени и волной боли влетел обратно в Светлану, заставляя её покачиваться — хорошо, что Вихрев её поймал за плечи и удержал.

— Елизавета Павловна, а вы горячая штучка!

Общение с Калиной оставляет свой отпечаток на всех, не обошло оно и Ивана Александровича. Он бережно посадил Светлану в кресло и подошел к кровати, дергая за сонетку — скоро примчится медсестра, а за ней и доктор. Хотя за доктором Вихрев пошел сам — провалился в кромеж. Он же за Шолоховым пошел?

Светлана сперва посмотрела на Матвея — он, кажется, даже порозовел слегка после огневок, — а потом она перевела взгляд на Юсупова:

— Феликс Дмитриевич, как вы? — она впервые обратилась к нему по имени-отчеству.

Он, покачиваясь от слабости, пробормотал:

— Жить буду… — Потом он опомнился и тут же, опустившись на одно колено перед Светланой, склонил голову: — ваше императорское высочество, благодарю за вашу помощь и поддержку. Моя жизнь, моя…

Что еще он хотел подарить Светлане, она так и не узнала — кромеж выплюнул Шолохова, на корню пресекшего романтический порыв Юсупова коротким: «Вон!» Этот «вон», кажется, и Светланы касался.

Она чуть задержалась в дверях палаты, оглядываясь на Матвея. Шолохов сдернул на пол одеяло, чтобы не мешалось. Обнаженное тело Матвея с головы до ног окутывали эфирные плетения. Они были такой плотности, что их видела даже Светлана.

Юсупов в коридоре, прислоняясь к стене внезапно с кривой усмешкой сказал:

— Елизавета Павловна, вам теперь, после того, что вы видели в палате, замуж за князя Илью Юсупова надо бы выйти.

— Что? — Светлана без сил опустилась на диванчик для ожидания. Все мысли были лишь о Матвее.

Кромеж ласково голосом Калины предложил:

— Зубы ему пересчитать за Сашку?

Феликс быстро пошел на попятную:

— Простите, неудачная шутка. — Он рассматривал покрасневшую, вздувшуюся кожу на своих руках. Кажется, его сильно обожгло, но он стоически молчал — Матвей и его здоровье сейчас важнее.

Светлана заставила себя собраться. Пока Юсупов тут, пока они ждут, что скажет Шолохов, Феликса надо расспросить о Волкове — вдруг ему что-то известно.

— Я занимаюсь сейчас поисками того, кто похитил Матвея из тюремного замка.

Юсупов удивленно посмотрел на неё:

— Разве это был не покойный князь Волков?

— Возможно, нет.

— Хорошо, я попрошу своих людей помочь вам в расследовании. Одно я знаю точно: отец приезжал к князю Волкову по осени. Он искал помощи для поисков Татьяны. Ходили слухи, что княгиня Волкова отправится на богомолье.

Светлана подалась к нему:

— Кто их распространял, знаете?

Это важно, это чертовски важно. Вот из-за чего пошли слухи о ските. Кто-то из слуг подслушал, не так понял и передал княгине. Или все правильно понял, но его перекупили Дальногорские, заставляя лгать о ските и судьбе княгини. Та поверила. Поверила, потому что никогда не доверяла мужу. Страшно, когда один любит, а второй всего лишь принимает эту любовь. Узнать бы еще, как Сашина кровь попала к Лицыну — от князя или княгини? Или еще от кого-то? Или даже Лицын сам где-то добыл кровь и предложил её Волкову для лечения. А тот использовал её для управления Огнем. Кто, кроме Волкова, имеет вес в губернии, чтобы приказывать жандармам? Из старых родов никто. Из новых… Тут все сложно. А, может, все гораздо проще. Светлана вздрогнула, вспоминая, что именно сейчас здесь проходит лечение еще один Рюрикович, как и она. Приказывать может и губернатор… А за губернатором стоит… император. Только зачем ему Матвей?

Юсупов поморщился, пряча обожженные ладони за спиной. Больно, наверное.

— Не имею ни малейшего понятия, но узнаю. Отец хотел, чтобы княгиня Волкова нашла ему мою Татьяну. Князь отказал в помощи. Он сказал, что молодой княжич имеет полное право защищать свою семью так, как считает нужным. Он, кстати, тоже советовал моему отцу пройти пламя. Он даже говорил, что у него под рукой есть ручное, подвластное ему пламя.

«Огнь, у него под рукой был Огнь» — подумала Светлана, только поправлять его не стала. Надо отдать должное: как бы не вел себя покойный князь по отношению к ней, его ответ Юсупову не мог не восхищать.

— Оно теперь, полагаю, подвластно вам…

Светлана вскинулась, отвлекаясь от размышлений:

— Только попробуйте это использовать против меня!

Она на миг сама стала пламенем — соколиная печать еще горела под ключицей. Запахло паленой шерстью и почему-то высотой