Забыть о девочках - Жаклин Баблиц

остальных. Наверное, повесть. Снимая книгу с полки, Рут хочет произнести название вслух. У нее это плохо получается, однако, увидев обложку, она вскрикивает так громко, что Хелен наверняка ее слышит, даже из другой комнаты.

На подкосившихся ногах Рут добирается обратно до дивана и нащупывает колечко Бет. Должно быть, совпадение, уговаривает она себя, а сердце чуть не выпрыгивает из груди. На обложке колечко с незабудкой – точно такое же, как у нее на шее.

Только Рут-Энн Бейкер не верит в совпадение. И не верила никогда.

Сердце все еще неровно билось, когда в гостиной вновь появилась Хелен. У молодой подруги небольшая личная драма, объяснила она, извинившись за столь долгий телефонный разговор.

– Так что придется отложить нашу беседу, – добавила Хелен.

Внезапную бледность Рут она приняла, видимо, за признак разочарования, потому что сразу же дала ей номер своего мобильного и предложила возобновить разговор завтра. Далее она будет недоступна, поскольку через два дня уезжает на месяц в отпуск, на Атлантическое побережье, в том числе неделю проведет в Нью-Йорке. Устроит ли Рут завтрашний день для повторной встречи?

– Конечно, – ответила Рут, только бы поскорее убраться отсюда.

Провожая ее до двери, Хелен выглядела не то чтобы встревоженной, а скорее нетерпеливой. Чего бы ни касался телефонный звонок, было совершенно очевидно, что ее ждет неотложное дело. И все же, прощаясь с Рут, она склонила голову набок и ненадолго замерла.

– Очень красивое, – тихо произнесла она, глядя на колечко с цветком.

И закрыла дверь.

Сейчас Рут стоит на Сказочном мосту, сердце продолжает гулко стучать. Причина этого нестройного барабанного боя вовсе не кольцо на обложке той книги и даже не странные слова, сказанные Хелен на прощание. Сердце Рут неистово колотится совсем по иной причине.

Возможно, в последнее время она и научилась врать, но воровкой Рут-Энн Бейкер не была.

До сегодняшнего дня.

Она достает из сумки экземпляр «Nydelig», который утащила со стеллажа Хелен, прежде чем снова сесть на диван. Остается лишь надеяться, что Хелен не проводит ежедневную инвентаризацию книг Йонаса Нильссона.

Но с каждой минутой кольцо Бет на обложке все менее кажется простым совпадением. Потому что Рут посмотрела в телефоне, как переводится название повести «Nydelig».

Ближайшее по значению слово на английском языке – «Lovely». Лавли.

Глава 25

На следующий день Рут неподвижно сидит на диване в гостиной Хелен. В комнату входит хозяйка с двумя бокалами белого вина.

– Расслабьтесь, Рут-Энн. – Хелен ставит бокалы на столик у дивана. – Вино не отравлено. В Норвегии оно слишком дорого для таких вещей.

Это шутка? Рут хлопает глазами. Похоже, у Хелен хорошее настроение. Кажется, присутствие гостьи ее нисколько не беспокоит, какой бы, по ее мнению, ни была цель у Рут.

Рут тоже изо всех сил старается изобразить невозмутимость. Казаться уверенной в себе, несмотря на то что последние двадцать четыре часа пребывала в полной растерянности. Как ни странно, все, что она узнала вчера после встречи с Хелен, только еще сильнее сбило ее с толку. Видимо, жена УН не только изменила имя и переехала в другую страну, чтобы оставаться неузнанной; если верить Родерику Аллейну, Хелен Хальворсен скрывает еще одну личность.

Эта личность – Йонас Нильссон. Автор десяти книг, опубликованных небольшим норвежским издательством. Книги успешные, почти бестселлеры, пользуются особой популярностью у местных читателей.

В этом и заключалось великое открытие Родерика Аллейна – сообщение о нем пришло, едва Рут вернулась в гостиницу из квартиры Хелен с украденным экземпляром «Nydelig» в сумке.

«Литературный агент Нильссона мне это подтвердила. Я пообещал ей хранить все в строжайшем секрете, так что прошу не использовать информацию без моего ведома. Дело, как вы понимаете, весьма деликатное. Жена известного серийного убийцы тайно переквалифицировалась в автора криминальных романов. И при этом пишет чрезвычайно мрачные книги!»

Действительно, крайне мрачные. Половина произведений Нильссона изданы на английском языке, но в тех, что Рут удалось скачать, ее насторожили повторяющиеся сюжеты. Серийные убийцы. Девушки, которых преследуют и над которыми издеваются. Иногда подробности настолько откровенные, что некоторые описания убийств напоминают уроки анатомии.

Если то, что Хелен копалась в нанесенных мужем ранах, как-то связано с психологией, то Рут этого не понимает.

«Не существует правильного способа пережить травму», – сказала Кортни на одном из сеансов психотерапии.

Но наверное, есть способы получше, чем во второй раз убивать этих девочек, думала Рут, перечитывая эти сцены.

Бет пришла в ужас от произведений Хелен. Еще больше ее испугало, что Рут согласилась пойти к этой женщине еще раз.

– Она тебя заманивает, – возмущалась Бет сегодня с утра, как будто Хелен – ведьма из сказки.

Осторожно потягивая вино, Рут все время думает о «Nydelig», единственной книге Йонаса Нильссона, о которой она не нашла ни одного упоминания в Сети. Взгляд то и дело останавливается на стеллаже – на той самой нижней полке, где стоят остальные три экземпляра повести.

– Вы свободно говорите на норвежском? – спрашивает она Хелен, вспоминая о своих вчерашних неудачных попытках разобраться в тексте на задней стороне обложки.

Какими бы онлайн-инструментами она ни пользовалась, при переводе аннотации неизбежно ускользало что-то важное.

«Девушка, серийный убийца, преступление» – это ясно. Постичь остальное оказалось практически невозможно.

– В детстве я свободно болтала по-норвежски – благодаря родителям моей мамы, – отвечает Хелен. – И очень усердно училась, когда переехала. Оказалось, и на старости лет можно выучить что-то новое. Или, по крайней мере, вспомнить старое.

– Вы ведь в США работали учительницей? – спрашивает Рут, пытаясь заглушить бешеный стук сердца (как это возможно, что Хелен его не слышит?).

– Верно, Рут-Энн. Преподавала музыку. Но оставила это занятие уже очень давно.

– Почему?

– Многое пришлось оставить, когда я уехала из Америки.

– И детей?

Хелен слегка кривит губы, шокированная прямотой вопроса, затем кивает:

– Да. И детей тоже. Но не по собственной воле. Мы уже очень давно не виделись.

– Сколько им было, когда задержали вашего мужа? – спрашивает Рут, хотя знает ответ.

– Близнецам только исполнилось восемнадцать.

Рут делает вид, что прикидывает в уме.

– То есть вы не сразу уехали в Норвегию?

– Нет. – Хелен опять кривит губы, и до Рут доходит, что таким образом она контролирует дыхание. – Мы переехали в другой штат, чтобы близнецы могли поступить в университет, как мы всегда и планировали.

– В какой штат? – не дрогнувшим голосом спрашивает Рут.

На этот раз она ни единым звуком не выдает себя.

Хелен же шумно вдыхает через нос.

– В Коннектикут, – отвечает она наконец. – Обоих моих детей приняли в Йель.

– Хорошее учебное заведение.