Принц в Бомбее - Суджата Масси

Коронер наставил палец на публику.

– Попрошу тишины. Позвольте мне повторить, что дознание коронера не равнозначно уголовному судебному разбирательству. Бомбейская полиция проведет дальнейшее расследование. Если у представителей прессы остались вопросы, предлагаю им переговорить с сотрудниками полиции. – Коронер стукнул молотком и объявил: – Заседание суда объявляется закрытым. Пятиминутный перерыв, после чего будет проведено следующее дознание, по делу о смерти мистера Махмуда Икбала Хана.

Они вышли на солнечную улицу, вид у супругов Каттингмастер был ошарашенный. Репортеров, проявлявших интерес к делу, как ветром сдуло; Первин с облегчением поняла, что Джей-Пи Зингер тоже исчез.

Чувствуя, что родителей Френи необходимо ободрить, Первин заговорила как можно оптимистичнее:

– Думаю, в ближайшее время ее разрешат перевезти из морга в Дунгервади.

– Нужно еще решить вопрос со свидетельством о смерти, – вмешался Джамшеджи. – В морге должны зафиксировать причину смерти и выдать свидетельство.

– Что, опять задержки? – Голос Фирдоша Каттингмастера дрожал.

– Не тревожьтесь. Коронер объявил о своем решении, свидетельство скоро выпишут. Как вам известно, морг находится в том же самом здании. – Джамшеджи махнул рукой в том направлении.

– Они скоро уйдут обедать. Им наплевать…

Первин дотронулась до отцовского рукава:

– Может, кому-то из нас стоит сходить туда, посодействовать?

– Лучше мне. Меня они знают.

«А меня не узнают никогда, если я не пойду прямо сейчас», – хотела вставить Первин, однако она давно и твердо усвоила, что ни в коем случае нельзя перечить отцу в присутствии клиентов. Мистри – одна команда.

Джамшеджи зашагал прочь, Фирдош смотрел ему вслед, покачивая головой:

– Как же все долго.

– Да какая разница, долго или нет? Мы только что выяснили, что нашу дочь убили! – выкрикнула в ответ Митан. – И с этим нам теперь жить до конца дней.

– Я очень сожалею, – взяла слово Первин, которая прекрасно сознавала, сколько супругам еще предстоит тягот. Мысль об убийце не выйдет у них из головы, пока будет тянуться расследование, задержат подозреваемого и, в итоге, состоится суд.

А если никого так и не задержат, им до конца жизни гадать, кто это мог быть.

– Давайте посидим в ресторане, – предложила Первин. Она подозревала, что отец будет отсутствовать не меньше часа – ведь нужно получить все документы.

Фирдош шумно вдохнул:

– У нас траур. Не ко времени так роскошествовать. – Митан кивнула. – Мы не можем есть на людях.

Как она могла предложить такое верующим, да еще и в трауре? Первин подумала, какие еще есть варианты, и решила устроиться на скамье у фонтана, изображающего богинь здорового тела и духа.

Они сели, взгляд Митан обратился к фонтану:

– Какие красивые женские фигуры. Иностранные, но на вид не английские.

Первин пересказала то, что слышала про здоровое тело и здоровый дух, а потом добавила:

– Когда бы и разбитым сердцам можно было вернуть здоровье, как раздробленным костям. Но, боюсь, на залечивание душевных ран потребуется долгое время.

– А теперь все только хуже! – Фирдош, сидевший с другой стороны от Митан, говорил очень резко. – Вы поставили нас в опасное положение.

Первин застыла, поняв, что все ее опасения касательно того, почему он не хотел отпускать Митан смотреть на записку, стремительно подтверждаются.

– Я прошу прощения. Вы не могли бы пояснить, что имеете в виду?

– Ни вы, ни ваш отец не сделали ничего, чтобы спасти нашу дочь от наветов!

Первин, аккуратно подбирая слова, произнесла:

– Как мне представляется, коронер просто хотел понять, она или не она писала эту записку. Впрочем, я с вами согласна: он задавал крайне предвзятые и неуместные вопросы.

– Теперь это уже не имеет никакого значения. Наша ни в чем не повинная дочь убита. Кто будет за это наказан? – Голос Митан дрожал.

– Сержант сказал, что они уже опросили очень многих. Они наверняка уже всё знают. – Фирдош посмотрел на Первин. – Но выяснить это я попрошу не вас, а юриста из колледжа.

– Он не сможет вам ничего сказать, это противоречит закону. Вудберн является его клиентом, поэтому он обязан блюсти интересы этого заведения.

Кроме того, подумала Первин, некоторые из преподавателей могут оказаться в числе основных подозреваемых.

– Юрист колледжа не присутствовал на месте преступления, в отличие от нее, – внезапно заговорила миссис Каттингмастер, чем сильно удивила Первин. – Человек, убивший нашу дочь, мог быть и сотрудником колледжа, и посторонним. И даже одним из бунтовщиков.

Эти слова позволили Первин затронуть тему, которую затронуть было необходимо, даже если супруги и не захотят в дальнейшем пользоваться услугами адвокатской конторы Мистри.

– Мистер и миссис Каттингмастер, важно, чтобы вы понимали, как будут развиваться события. У полицейских есть все основания начать расследование. Когда ищут подозреваемого, опрашивают очень многих людей. Возможно, придут и к вам, и некоторые их вопросы могут показаться вам не относящимися к делу. Мне представляется, что вам лучше разговаривать с ними только в присутствии юриста.

Фирдош бросил на нее взгляд, полный ярости:

– Вы хотите сказать, что у бомбейской полиции есть основания обвинять меня и мою жену в убийстве?

– Да, мы теперь знаем, что Френи представляла себе будущее Индии совсем не так, как мы, но мы никогда не стали бы ее за это убивать! – В голосе Митан звучал ужас.

Первин решила высказаться без обиняков:

– Они уже опрашивали вас, однако могут прийти снова. Во время парада вы находились в клубе «Ориент», он совсем рядом с Вудберном. Возможно, они попросят, чтобы кто-то подтвердил, что в определенный промежуток времени вы были именно там.

Митан прижала платок к глазам:

– Как можно в такое время обсуждать такие вещи? Нашу дочь до сих пор не обмыли и не возложили.

– Думаю, сегодня ничего уже не случится. Вряд ли полиции дадут доступ в Дунгервади. Вглубь дахмы позволено заходить только парсам. Полицейские не проникнут к вам во время траура.

Фирдош бросил на Первин испепеляющий взгляд:

– Мы намерены оставаться там не менее четырех дней – и даже дольше, если позволит мой работодатель. Выйдя оттуда, я рассчитываю узнать, что убийца Френи найден.

Когда бы все было так просто. Сквозь брызги фонтана Первин увидела, что отец ее вышел из конторы морга и стоит на веранде.

Необходимо было заранее сообщить ему о недовольстве Каттингмастеров, поэтому Первин, извинившись, поспешила к Джамшеджи.

Когда она подошла, отец быстро улыбнулся:

– Все хорошо. В морге знают о вердикте коронера, Френи уже переложили в фургон и везут в Дунгервади.

Первин совсем не была уверена в том, что такая оперативность будет встречена с признательностью:

– Ах ты ж. А что, если Каттингмастеры хотели бы поехать с дочерью?

Джамшеджи качнул головой:

– Прости, но