Принц в Бомбее - Суджата Масси

– Надеюсь, они не рассердятся. Им очень не по душе пришлось предупреждение проявлять осмотрительность в разговорах с полицией. Я сказала, что лучше говорить с полицейскими только в присутствии адвоката, но они, похоже, не хотят пользоваться нашими услугами.

Для нее это была тяжелая потеря – и в эмоциональном, и в профессиональном смысле.

– Ты сказала им совершенно правильную вещь, но не забывай, что ты не специалист по уголовному праву. Да, ты сумела выступить в суде коронера, но это еще не повод зазнаваться!

– Мы с тобой их официальные представители. – Первин умоляюще заглянула в глаза отца, в которых читалось неодобрение. – Мы можем совместно составить стратегию, которую потом использует барристер.

– Предлагаю об этом подумать позже. А сейчас давай доставим им долгожданную новость: что все юридические препоны устранены и можно начинать траурные церемонии.

Джамшеджи подошел вместе с дочерью к фонтану и сообщил, что Френи скоро доставят в Дунгервади.

– Шофер просто взял и увез ее? – хрипло осведомился мистер Каттингмастер. – То же самое они пытались сделать и в колледже.

– В погребальном фургоне не предусмотрено присутствие пассажиров, а ехать процессией небезопасно. Мне очень жаль.

Мистер Каттингмастер хмуро переводил взгляд с Джамшеджи на Первин:

– От вас, Мистри, одни неприятности. Ваш отец, видимо, тоже считает, что я убил собственную дочь!

– Вовсе нет… – начал было Джамшеджи.

– Я ее не убивал. – Голос Фирдоша сорвался. – Я уже потерял одного ребенка, зачем мне лишать себя и второго?

– Простите, если возникло какое-то недопонимание, – поспешно вставила Первин. – Я просто хотела дать вам совет касательно того, как будет проходить полицейское расследование. Вам необходимо проявлять осмотрительность, мистер Каттингмастер.

– Я вас очень прошу, не будем больше препираться, – нервически вставила миссис Каттингмастер. – Эти юристы желают нам только блага. Поехали. Время дорого. Нам нужно попасть в агьяри.

Первин стало легче от того, что в такой непростой момент у нее появилась союзница. Она посмотрела на отца и сказала:

– Мы можем отвезти вас прямо в Дунгервади. Ведь наша машина все еще здесь, да?

– Разумеется. Сюда, пожалуйста, – ответил Джамшеджи, кивая Каттингмастерам. – Вам многое пришлось сегодня пережить.

Первин продолжала настаивать:

– Так будет гораздо удобнее. Вам нужно что-то захватить из дома?

Миссис Каттингмастер покачала головой:

– Свекровь уже поехала в агьяри. У нее с собой три чемодана с нашей одеждой – и одеждой Френи.

Фирдош Каттингмастер хранил молчание, однако поднялся с места и пошел вслед за ними к машине.

Они ехали через город – на улицах было спокойно, но не так многолюдно, как обычно в субботу днем. Маловато торговцев, маловато женщин с продуктовыми сумками, совсем мало детей.

Жители все еще не поверили в то, что наступил мир.

Машина поднималась все выше, Первин видела у дороги все больше полицейских и военных. Она даже разволновалась, но потом вспомнила, что принц все еще находится в Доме правительства.

Причудливо сложились обстоятельства: Френи уйдет из этого мира на вершине башни, совсем неподалеку от которой находится человек, которого она так тщательно избегала. В последние дни существования ее тела между ними образуется такая вот связь.

Когда впереди показались высокие деревья, росшие на участке вокруг агьяри, Митан пробормотала:

– Еще и часу дня нет. Достаточно времени для приготовлений.

Первин очень была ей благодарна за то, что она видит в ситуации хоть что-то позитивное.

– Да, это замечательно. Я умоюсь и переоденусь, а потом я хотела бы прийти на службу…

– Нет! – Глаза мистера Каттингмастера полыхнули. – Я не желаю видеть там ни вас, ни вашего отца. С юридическими процедурами покончено. Больше вы нам ни к чему.

Миссис Каттингмастер поморщилась. А потом произнесла мягко:

– Но они же нам помогли.

Джамшеджи повернулся лицом к своему клиенту и увещевающе произнес:

– Давайте не будем сегодня говорить о делах. После получения документов в морге мы, по сути, больше не исполняем свои обязанности. Но хотели бы отдать дань уважения.

– Нет, – повторил Фирдош Каттингмастер с прежней резкостью. – Мы хотим, чтобы присутствовали только те, кто знал Френи.

У Первин от неожиданности потемнело в глазах.

– Но я знала Френи. Она приходила ко мне…

Джамшеджи бросил на дочь упреждающий взгляд:

– Мы понимаем, что вы не хотите присутствия посторонних. Да принесет вам траур успокоение.

Судя по всему, адвокатская контора Мистри больше не представляла интересов Каттингмастеров.

Но это не значило, что тревогам Первин пришел конец.

18

Собачка с золотистыми ушами

Когда Каттингмастеры вышли, Арман захлопнул пассажирскую дверь, а Первин устроилась поудобнее. Раньше ей было тесно, теперь – одиноко.

– Они на нас рассержены, – заметила Первин, когда они покатили вниз с Малабарского холма. – Он счел, что я испортила Френи репутацию и предъявляю ему необоснованные обвинения.

– Не переживай. Он просто очень горюет. И не желает скорбеть в присутствии законников, на что имеет полное право.

– Верно, – согласилась Первин. Тем не менее она хотела бы поучаствовать в траурных церемониях. Да, их знакомство с Френи оказалось совсем кратким, но ей было бы утешительно послушать молитвы, побыть с Френи в одном помещении в ее последние часы.

Дорога вниз описала дугу, мелькнуло высокое желтое бунгало.

– Я забыла сегодня поговорить с Элис. Времени не было.

– А мы как раз возле ее дома. Арман, притормозите и остановитесь.

Суббота – короткий день в колледже, возможно, Элис уже дома.

– Ты правда не против?

– Зайди к ней, это вас обеих утешит. А за меня не беспокойся. Я заеду в теннисный клуб, сыграю партию.

Первин переговорила с чаукидаром у ворот, тот подтвердил, что мисс Хобсон-Джонс дома. Они подъехали к величественному порталу из чугуна и стекла, Первин вышла, взяла портфель в одну руку, другой постучала дверным молотком.

Дверь ей открыл дворецкий Говинд и тут же шагнул в сторону, потому что из дома вылетела шоколадного цвета собачка и остановилась у ног Первин. Тявкнула, завиляла хвостом.

– Ой, прости! – Подбежала Элис, схватила собачку на руки. – Нужно научить ее команде «стоять!». Причем лучше и по-английски, и на хинди.

– А может, Диана понимает гуджарати. Кем-чо! – поздоровалась Первин и вытянула пальцы, чтобы собачка могла их обнюхать.

– А почему именно гуджарати? – спросила Элис, поглаживая Диану по мягкой шелковистой головке.

– Она очень похожа на собак, которые участвовали в парсийских похоронах.

– И я так считаю! – вклинился в разговор Говинд. – Возможно, она родом из Дунгервади.

– Да, Дунгервади всего в километре с небольшим отсюда, но это не значит, что она им принадлежит, – с вызовом объявила Элис. – Кроме того, она